Все девочки взрослеют - Дженнифер Уайнер

Сходить в спа предложила мать. «Отведи сестру в какое-нибудь шикарное место, пусть расслабится», — посоветовала она. Мать решила пойти с нами, боясь пропустить драматический момент. Я, со своей стороны, заказала персоналу салона вместо обычного травяного чая шампанское. К тому же я вооружилась вином, шоколадом и чековой книжкой. Где-нибудь между мятно-мохитовым скрабом и теплым ивовым обертыванием я объясню ситуацию сестре. Элль будет на вершине блаженства и потому немедленно согласится. Возможно, она даже переедет к нам. О реакции Питера я подумаю позже. Джой придет в восторг, как только смирится с тем, что тетя будет вынашивать ребенка родителей. То есть почти сразу, учитывая широкие, толерантные, политкорректные взгляды ее дорогой частной школы. Я легко представила, как мы втроем ходим на йогу для беременных, гуляем по Фэрмаунт-парку. Я кладу ладонь на живот сестры, позируя для снимков. Мы бок о бок готовим на кухне здоровую питательную еду…

Насыщенный ароматом эвкалипта воздух сотряс полный отвращения вопль сестры.

— Мама, ради бога!

Я подняла глаза. Табличка над джакузи гласила: «Можно без одежды». Мать воспользовалась разрешением и скинула банный халат. Элль в ужасе отшатнулась от варикозных вен, обвисших грудей, дряблого живота и даже зажмурилась. Мать поплескалась в исходящей паром воде и устроилась под водопадом, мирно улыбаясь.

— Это ваше будущее, девочки, — крикнула она. — Смиритесь.

— Пусть лучше Мона с ним мирится, — прошипела Элль.

Сестра поджара как гончая. На ее гладком загорелом теле нет ни единой растяжки, а ногти и прическа всегда идеальны.

— Выпей. — Я сунула ей в руку бокал шампанского.

Элль нахмурилась, скинула халат и тапочки, под которыми обнаружилось оранжевое бикини и педикюр в тон, и забралась в джакузи вместе с шампанским. Окунувшись в воду, она устроилась как можно дальше от матери и осушила бокал.

— Еще шампанского? — спросила я, когда сестра положила на глаза огуречные ломтики.

Не поднимая головы с надувной подушки, Элль протянула тонкую бронзовую руку.

— Что увидишь, то получишь, — пропела она.

Мать блаженно улыбалась. Я вздохнула и погрузилась в бурлящую воду.

Где-то между пятнадцатой годовщиной школьного выпуска и прошлым Днем благодарения сестра нашла «смысл жизни», о чем сообщила без малейшей иронии. Элль стала получисткой. («Полу-кем?» — уточнила Джой, когда Элль заглянула объявить новость.)

Получизм зародился в 2005 году, когда Джейн Майер служила банковской кассиршей в Южной Африке. Невезучая разведенка с пятьюдесятью фунтами лишнего веса и неудачным перманентом купила на гаражной распродаже давным-давно изданную брошюру о самопомощи. В ней содержался примитивный вариант позитивного мышления. Бедным и нуждающимся предлагалось попросту представить то, чего они хотят больше всего. Если воображать долго и старательно, желание непременно сбудется. Мантра Джейн Майер: «Что увидишь, то получишь». Ее книга с таким же названием за первую неделю продаж разошлась тиражом в полмиллиона экземпляров еще до того, как похудевшая Джейн с гладкой прической отправилась в книжный тур. Она очаровала ведущих ток-шоу и телезрителей уверенностью, акцентом, декольте и неотразимой простотой своего послания.

Сестра, к тому времени сменившая не меньше шести гуру, движений самопомощи и жизненных философий, купила книгу и немедленно претворила ее принципы в жизнь. Для начала она отказалась от имени «Люси». («Слишком много неприятных ассоциаций». Каких именно, уточнять не стала.) Также она начала сторониться наркоманов, алкоголиков и толстяков, поскольку, по мнению Джейн Майер, одной близости к ним достаточно, чтобы растолстеть или спиться, даже если полностью отказаться от коктейлей и сладкого. В результате семейные обеды были мучением в течение целого года. Элль сторонилась нас с матерью, прикрывала глаза, а мы вслух гадали, что ее больше страшит: ожирение или нетрадиционная ориентация.

Последние три года Элль уверяет, что все хорошее в ее жизни, от идеального педикюра до сквозной роли бродяжки в сериале «Как вращается мир», — непосредственный результат философии получизма. Мы с Питером втайне шутим, что ее версия «Что увидишь, то получишь» включает промежуточную ступень, о существовании которой Джейн Майер даже не догадывается. А именно: старательно и долго представлять, как я оплачиваю все удовольствия. Тем не менее в «преклонном» возрасте сорока лет моя младшая сестра так или иначе разобралась со своей жизнью.

— Шапиро! — позвала женщина в хрустящем белом халате, балансирующая на краю джакузи с планшетом в руках.

— Да? — откликнулась я.

Когда мать начала вставать, Элль сняла огуречные ломтики и нахмурилась.

— Сиди под водой! — рявкнула она.

— Успокойся, Люси, — спокойно сказала мама.

— Вы готовы к массажу? — осведомилась леди с планшетом.

Мы вылезли из воды. («Я первая!» — крикнула Элль, прикрывая глаза.) Надев халаты, мы пошлепали по коридору. Мать пошла в отдельную комнату, а мы с Элль — в комнату на двоих, как я и просила. Горели свечи, вдоль задрапированных белой тканью стен стояли два усыпанных розовыми лепестками стола. В углу журчал фонтан, из динамиков на потолке раздавалось пение хора. Я легла на кровать у стены.

Элль явно стала что-то подозревать.

— Кэнни, что происходит?

— Мне хотелось побыть с тобой вдвоем. Ведь мы давно не общались.

— В смысле? Мы общаемся!

В целом верно. Мы с Элль разговариваем пару раз в неделю. Также она присылает мне по электронной почте фотографии со съемок. Мусорный мешок вместо одежды, фальшивая «простуда» в углу рта и подпись: «Мне нужен отпуск».

В комнату вошли и поздоровались мужчина и женщина в одинаковой униформе: белые брюки на завязках и белые футболки, как у медперсонала шикарной больницы.

— Чур, парень мой, — заявила Элль.

— Как обычно, — ответила я.

Сестра бодро помахала мужчине и легла на стол лицом вниз, не снимая мокрого оранжевого бикини. Я повесила халат и вытянулась рядом.

— Купальник снимать не будешь? — прошептала я.

— Фу. — Элль сморщила нос. — Я не обнажаюсь в присутствии других женщин.

— Я твоя сестра… к тому же гомосексуализм не заразен.

— Да, но они не в курсе, — возразила Элль.

Массажистка брызнула мне на спину теплое масло.

— Что новенького? — спросила я у сестры.

— Мгм, — проговорила она в подушку и подняла голову. — Ничего. А у тебя?

— Тоже ничего.

Знаю, Элль далеко не в восторге от моей жизни. От городского дома, из которого ей всегда не терпится сбежать, от мужа и ребенка. Вот уж о чем она никогда не мечтала, так это о муже и ребенке, равно как и о мини-вэне. Если бы он остался последней машиной на земле, Элль ходила бы пешком. Или сняла бы колеса и попыталась соорудить спортивный маленький скутер.