Разбивая волны - Кэрри Лонсдейл

– Ну, готова? – спросил Оуэн, когда я, усевшись, пристегнула ремень безопасности. Я кивнула, он переключил передачу, и мы отъехали от бордюра. В следующее мгновение старенький автомобиль рванулся вперед с такой скоростью, что я машинально схватилась за ручку дверцы. Двигатель ревел, и внутри у меня что-то противно вибрировало в такт.

– Ага, – произнесла я, когда ко мне вернулась способность говорить. – Так вот куда ушли автозапчасти, которые я видела вчера на твоем кофейном столике.

По лицу Оуэна медленно расплылась улыбка: ни дать ни взять – зеленый листок, который разворачивается навстречу солнечному свету и теплу.

– Они вообще были не от этой машины, – ответил он.

– Отрадно слышать. – Я все-таки заставила себя выпустить дверную ручку, в которую вцепилась мертвой хваткой. Мне даже удалось немного успокоиться, хотя на протяжении последних тридцати часов я чувствовала себя словно туго свернутая пружина, которая только и ждет подходящего случая, чтобы распрямиться и с визгом и звоном полететь черт знает куда. Когда-то давно именно так повела себя часовая пружина в больших настенных часах, которые Оуэн попытался отремонтировать. Потом мы не меньше двух часов искали ее в траве.

Что ж, решила я немного погодя, в конце концов, все наверняка не так плохо, как мне кажется. Главное, Кэсси будет знать, что делать, если мне не удастся избежать плачевного конца. Слава богу, бабушка начала с ней заниматься, и в конце концов моя дочь наверняка научится управлять своими видениями и избавится от ночных кошмаров.

– Помнишь Пола Конроя? – спросил Оуэн. – Здоровенный такой парень, а широкоплечий – что твой шкаф. Он играл в футбол за школьную сборную команду.

Я отрицательно покачала головой.

– Не помню.

– Ну как же? – удивился Оуэн. – Единственный настоящий рыжий на всю старшую школу!

– Ах, этот! – воскликнула я и улыбнулась, когда память услужливо нарисовала мне рыжеволосого гиганта, который, кажется, даже по школьным коридорам ходил, пригибаясь. Помимо волос огненного цвета, у него была еще одна характерная особенность – очень светлая и очень тонкая кожа, которая реагировала буквально на все. Стоило Полу смутиться, разозлиться или просто побегать как следует на уроке физкультуры, как его щеки приобретали пунцовый оттенок, почти не уступавший цвету его волос. В результате Пол Конрой становился похож на спелый помидор. «Мистер Кетчуп» – так, кажется, мы называли его между собой. Насколько я помнила, у Пола был старенький «Триумф-7», на котором он разъезжал по всему городу – разумеется, тоже красный, как пожарная машина.

– И что Пол?.. – спросила я. Мне и в самом деле стало любопытно.

– Он так и не расстался со своим древним «Триумфом», – поведал Оуэн. – Недавно у него сдох движок, и мы восстанавливаем его по выходным.

– А чем Пол занимается сейчас? По-прежнему играет в футбол?

– Нет. Он – морской биолог и работает в океанариуме.

– Он женат? На ком? А дети есть?

Оуэн покачал головой и переключил передачу. Под колесами шуршал мокрый асфальт, мокрые пихты проносились за залитыми дождем стеклами. Оуэн не убирал руки с рычага коробки передач, и я невольно залюбовалась ею – такая она была широкая, сильная, мужественная. Вот он снова переключил передачу, и под кожей предплечья шевельнулись выпуклые, эластичные мышцы.

Вздохнув, я сложила ладони на животе, в котором снова что-то затрепыхалось. Я как-то забыла, а точнее – вовсе не подумала о том, что ехать куда-то с Оуэном в его машине означало оказаться запертой с ним в довольно-таки тесном пространстве, которое само по себе создавало почти интимную обстановку. А если учесть, что я тут же начала вспоминать все те поездки, которые мы совершили в этой же самой машине полтора десятка лет назад, то… Уже одно то, что мы с ним дышали сейчас одним и тем же воздухом, значило для меня очень и очень много.

Пытаясь успокоить вновь расходившиеся нервы, я сделала еще один очень глубокий вдох, но это не помогло. Вместе с воздухом в меня ворвался запах старой кожи сидений, а также легкий аромат сосновой смолы и океанских брызг, который всегда ассоциировался у меня с Оуэном…

Заметив, что я молчу, он бросил на меня быстрый взгляд.

– Ну а как насчет тебя? Тетя Мэри говорила – ты преподаешь историю искусств в Куэста-колледже. Это правда?

– Да. – Я кивнула. – И мне это очень нравится. Правда, работа у меня не самая денежная, но она… она позволяет мне видеть результат, а это очень и очень важно, для меня важно. Кроме того, у меня достаточно гибкое расписание, которое позволяет мне быть дома, когда Кэсси приходит из школы. А еще преподавание оставляет какое-то время, чтобы заниматься «морским стеклом» и делать из него украшения.

«Камаро» свернул на шоссе № 1 и понесся к Монтерею. Я продолжала исподтишка наблюдать за Оуэном, и когда он поднял руку и потер подбородок, я подумала, что в профиль он так же хорош собой, как и анфас. Его лицо напоминало отчеканенное на древнеримской монете лицо цезаря – сплошь резкие, прямые линии и острые углы.

– Если не секрет, – проговорил он, в свою очередь покосившись на меня, – что ты сказала на работе, когда уехала на целую неделю?

– Сказала, что мне необходимо срочно уехать. По семейным обстоятельствам, – честно ответила я, глядя прямо перед собой. Дождь не ослабевал, дворники на лобовом стекле мотались из стороны в сторону с бешеной скоростью, и все равно я почти не различала дороги.

– Кстати, как ты собираешься объяснить свою ситуацию Дейву? – снова заговорил Оуэн. – Мне кажется, я тоже должен это знать… просто на случай, если он начнет задавать какие-то вопросы.

– Так же, как и секретарше бабушкиного адвоката… Кстати, сегодня во второй половине дня она должна была мне перезвонить. – Я достала мобильник и бросила взгляд на экран, но никаких уведомлений о пропущенных вызовах там не оказалось. Похоже, на мистере Мартине Спенсере, эсквайре, можно было ставить жирный крест. – Я сказала ей, что улетаю в командировку в Европу – читать лекции или что-то вроде того и что я хочу оставить своей дочери нотариально заверенное завещание на случай, если со мной что-нибудь случится во время перелета.

– Прекрасная легенда. Правдоподобная, – одобрил Оуэн и надолго замолчал.

Его молчание мне очень не понравилось. Болтать с ним о чем попало мне не хотелось – даже в детстве, оставаясь вдвоем, мы крайне редко говорили о пустяках, но в наступившей тишине я слишком остро ощущала его близость.

– Спасибо, что предложил меня подвезти, – сказала я, чтобы только нарушить затянувшуюся паузу. – У тебя небось своих дел по горло.

– Разве я мог тебе не помочь? – искренне удивился он, но сразу же ухмыльнулся. – Скажу по секрету, что на этом я не остановлюсь – просто я пока не придумал, что еще я могу для тебя сделать. Возможно, я даже заставлю тебя повсюду ходить в спасательном жилете… Знаешь, есть такие надувные, оранжевые…