Разбивая волны - Кэрри Лонсдейл

Я фыркнула, но мой смех прозвучал не особенно весело.

– Я много думал над тем, что ты мне рассказала, – добавил Оуэн сочувственно. – Просто не представляю, как ты до сих пор держишься! Ведь это, наверное, очень тяжело – знать, что совсем скоро ты можешь погибнуть, думать об этом постоянно…

Я поскорее отвернулась к окну, чувствуя, как мои глаза снова обожгли подступившие слезы. «Не просто очень тяжело, а невероятно тяжело», – могла бы я сказать, к тому же дело было не только во мне. Я всегда считала, что родители не должны оставлять маленьких детей сиротами. Это было бы чудовищно несправедливо и… неправильно.

Уголком глаза я видела, как Оуэн провел пятерней по волосам, потом снова взялся за рычаг переключения передач. Мы съезжали с шоссе на городскую улицу, и он слегка сбросил скорость.

– Знаешь, – проговорил Оуэн задумчиво, – все эти двенадцать лет я знал, чувствовал, что ты где-то есть – что ты радуешься, горюешь, просто живешь. И сейчас, стоит мне только подумать, что ты можешь умереть… – Не договорив, он не глядя нашарил мою руку и крепко пожал. В ответ я тоже стиснула его пальцы, проклиная слезы, которые все-таки полились из моих глаз.

– Ну довольно о грустном, – проговорила я, когда почувствовала, что снова могу нормально говорить. – Расскажи лучше о своем адвокате. Что у него за должок перед тобой?

– Его зовут Дейв Пирсон, и он очень хороший парень, – ответил Оуэн, предварительно прочистив горло. – А должок… Однажды после очередного сильного шторма я очень быстро починил крышу его дома. То есть действительно быстро… Дейв купил его довольно дешево, но он требовал ремонта. Фактически он был аварийным, хотя в документах строительной инспекции об этом не было ни слова. Вместо крыши оказалось форменное решето, стропила сгнили, конек провис. Домом нужно было срочно заняться, иначе Дейву было бы просто негде жить. Это было в прошлом ноябре; я был тогда буквально завален заказами, но все-таки сумел выкроить для Дейва полторы недели, хотя мне и пришлось разорвать один контракт и увеличить сроки по паре других договоров. В общем, крышу мы ему починили, и Дейв сказал, что, если у меня возникнут какие-то юридические проблемы, он готов принять меня в любое время…

И вот теперь Оуэн использовал этот шанс, чтобы помочь мне, подумала я. Что ж, это было вполне в его духе.

Минут через пять мы были уже в юридической конторе Дейва Пирсона. Адвокат был худощав, как бегун на длинные дистанции, высокий выпуклый лоб блестел в свете флуоресцентных ламп. Я разглядела это особенно хорошо, поскольку его лоб находился примерно на уровне моего носа: Пирсон был даже ниже меня, а ведь во мне было жалких пять футов и три дюйма. Оуэн и вовсе возвышался над ним чуть не на две головы. Впрочем, недостаток роста Пирсон с успехом возмещал могучим голосом и необычайно крепким для представителей своей профессии рукопожатием.

После того как Оуэн представил меня и обменялся с приятелем парой дружеских шуток, адвокат повернулся ко мне и спросил, готова ли я начать работу прямо сейчас. Я кивнула, и Оуэн сразу поспешил удалиться, сославшись на какие-то дела, которые у него якобы есть в городе. За мной он обещал заехать через пару часов. По тому, как Оуэн посмотрел на меня, прежде чем уйти, я поняла – ему хотелось добавить что-то еще, но он ограничился тем, что крепко пожал на прощание мою руку.

В течение следующего часа Дейв Пирсон подробно объяснил мне все тонкости составления завещания, начав с «полномочий поверенного» и «функций опекуна» и заканчивая управлением недвижимостью, распределением доходов и прочими вещами. Когда у меня не осталось никаких вопросов, он протянул мне что-то вроде анкеты и – «в интересах экономии времени» – порекомендовал заполнить ее прямо в конторе, точнее – в небольшом конференц-зале, где, как он уверял, мне никто не помешает. В этом случае, добавил он, его секретарь уже завтра утром распечатает проект документа и пришлет его мне по электронной почте, чтобы я могла внести в него необходимые поправки или дополнения. Если все будет в порядке, в пятницу утром я должна буду заехать в контору, чтобы подписать завещание. После этого оно будет нотариально заверено, и я смогу спокойно отправляться в свою зарубежную командировку.

– Кстати, как у вас со страхованием жизни?.. – неожиданно спросил адвокат, и я виновато потупилась.

– Боюсь, об этом я как-то не подумала…

– Гм-м… – Дейв Пирсон слегка поджал губы и полез в ящик рабочего стола. Я следила за ним, мысленно кляня себя за то, что не подумала о столь важных вещах заранее. Настоящая хорошая мать, твердила я себе, оформила бы завещание и страховку сразу после рождения дочери. Мне же это даже не пришло в голову, хотя я отлично знала, что у Кэсси, кроме меня, фактически никого нет. Правда, когда она появилась на свет, я как раз заканчивала колледж и мне нужно было выплачивать студенческие образовательные кредиты, но меня это вряд ли извиняло.

Тем временем Дейв Пирсон протянул мне какую-то визитку.

– Это агент по страхованию, с которым я обычно работаю, – сказал он. – Позвоните ей. Оформить полную страховку до вашего отъезда Гейл, разумеется, не успеет – для этого требуется большая, кропотливая работа, – но вот получить краткосрочный страховой полис, я думаю, вполне реально.

И он проводил меня в конференц-зал, где я должна была заполнять анкету. Сам Дейв сказал, что должен сделать несколько деловых звонков, после чего оставил меня одну, пообещав зайти через час.

Ответы на вопросы анкеты никаких затруднений у меня не вызвали. Я перечислила имеющиеся у меня в собственности объекты недвижимости (никаких), счета в банках (один, совсем небольшой), а также личное имущество (довольно скромное). Кроме того, я написала, что в случае наступления смерти меня надлежит кремировать и похоронить рядом с матерью. Указывая адрес кладбища и номер участка, я старательно гнала от себя мысль, что могу оказаться там уже на следующей неделе.

Запнулась я, лишь когда перешла к разделу об опекунах. Довольно долго я колебалась, не в силах выбрать между бабушкой и Фиби. Если бабушка действительно больна, думала я, то ей будет просто не под силу заботиться о Кэсси (при условии, что она проживет достаточно долго). Что касалось Фиби, то я сомневалась, что она сможет потянуть еще одного ребенка как в финансовом, так и в чисто эмоциональном плане. Моя страховка – тот самый краткосрочный страховой полис – мог принести кое-какие деньги, но их вряд ли хватило бы надолго. Единственное, на что мне оставалось надеяться, – это на то, что после смерти бабушки ее дом отойдет Кэсси, и Фиби сможет его продать.

В задумчивости я бросила взгляд на часы на экране своего телефона. Оуэн должен был вернуться за мной уже через несколько минут.

«Стоп! А как насчет Оуэна?»

Когда-то он занимал в моей жизни очень важное место, и я твердо знала, что могу доверить ему и свою жизнь, и жизнь Кэсси. Но просто взять и попросить его стать опекуном моей дочери я не решалась. В конце концов, обращаться к нему с подобной просьбой после того, как мы двенадцать лет не виделись, было с моей стороны довольно… опрометчиво, если не сказать более резко.