Побег Надежды Кораблевой - Татьяна Луковская

- Вы, это кто? – отшатнулся от нее Медный.

- Женщина, вам чего нужно? – по долгу службы, стал отгораживать незнакомку от босса Терентьев.

- Я Маргарита Валерьяновна Кораблева, – дама вздернула вверх тяжелый подбородок, – я требую свою двухкомнатную квартиру. Я знаю, что это вы руководили разменом. На каких основаниях мне, как владелице двух комнат, досталась только однокомнатная квартира, а Надька въехала в двушку? С какой стати? И где вы ее прячете, ей не могут вручить повестки в суд?

- Вы недовольны благоустроенной квартирой со всеми удобствами в хорошем районе? – устало спросил Кирилл. – Ну так продайте, и купите двушку подешевле.

- Он мне еще советует! Думает, денег куры не клюют, так можно бесплатные советы раздавать! Я требую справедливости.

- Да нет ее, справедливости, – несуразная дама Медного позабавила. – Я сделал это для Нади, чтобы избавить ее от вас. Если вас что-то не устраивает, мои юристы аннулируют сделку, и вы сможете вернуться в свою старую трешку с тараканами, выплатив Надежде ее долю.

- Я не собираюсь ничего платить, – хмыкнула тетя Рита, поправляя шляпку.

- Ваше право, – пожал плечами Медный, – шумный табор за умеренную плату готов снять Надину комнату, а в две другие ищите жильцов сами. Так мне присылать юристов?

- Жаль мать с отцом, не дожили, – сплюнула тетка, – а то все – ах, Надя, ох, Надя, она такая хрупкая, ранимая. А Надя – шлюха обыкновенная, передком квартиры зарабатывает, подстилкой работает. Небось в гробу теперь переворачиваются.

У Кирилла все потемнело в глазах, ему захотелось раздавить это красное пальто, придушить, как таракана на столе. Интересно, ударил бы он ее, если бы не Виктор? Тот вцепился в Медного мертвой хваткой:

- Кирилл, Кирилл, остынь!!! Эдуардыч, не надо! Что стоишь, дура, беги отсюда! Кирилл, не надо!

- Дай, я придушу ее, крысу эту! – пытался оттолкнуть его Медный. – Надя – мать моего ребенка, моя женщина! Слышала ты, мочалка?!

Наверное, что-то страшное сверкнуло в его глазах, потому что тетя Рита, подобрав слетевшую шляпку, пустилась бежать. Кирилл дернулся пару раз в том же направлении, но постепенно начал остывать. Терентьев ослабил «объятья».

- Эдуардыч, что на тебя нашло? – укоризненно покачал он головой, сжимая и разжимая затекшие пальцы, – она ж тебя специально провоцировала. Это ж статья. Нам сейчас этого нельзя.

Кирилл никак не мог успокоиться, словно эта рослая тетка ткнула ему прямо в глаз: «Я думал у нас с Надюхой любовь, а кто и что говорит – не важно, мы выше этого, нам хорошо вдвоем, а выходит это мне там высоко было хорошо, а ей? Надя была права, каждое вот такое белое или красное пальто могло в нее плюнуть».

- Что-то есть расхотелось, пойду я поработаю, – развернулся он в сторону офиса.

А на утро в прессе вышли крикливые заголовки: «Местный олигарх Медный на глазах прохожих избил свою бывшую любовницу», а далее сочиненные подробности: Маргарита Кораблева, давняя любовница Медного, забеременела от олигарха. Медный потребовал от нее сделать аборт и обещал несчастной женщине крупную сумму отступных и загородный особняк. Вместо этого ей досталась скромная однокомнатная квартира и ни копейки из обещанных денег. Несчастная женщина явилась в офис, взглянуть в бесстыжие глаза бывшего любовника и была им избита на глазах многочисленных прохожих»; и далее фотографии, на которых Витька держит рвущегося Медного и убегающая Кораблева. 

Кирилл в ярости отбросил планшет.

А дальше все покатилось снежным комом. Губернатор публично отрекся от аморального советника, со слезами на глазах обещая настырным журналистам принять меры. Меры вылились в жесткое требование немедленно вернуть чужое и валить. Один за другим телефоны становились недоступны. Лариска с пеной у рта орала, что Кирилл из-за своего распутства пустил семью по миру. Злотников резко затребовал долг, швыряя под ноги бывшему партнеру акции. Магазины и склады Медный выставил на продажу, сохранив только ресторан, особого дохода тот никогда не приносил, но был дорог, как все воспоминания о Наде.

А вокруг все шумело, кричало, гудело и летело в тартарары. Интернет и областные газетенки пестрели заголовками: «Бывший миллионер опять ушел в запой», «Любовница разрушила карьеру успешного бизнесмена», «Как богатые с ума сходят», «Подвела жадность» и т.д.

- Ну, что там, Витя? – Кирилл довольно потер руки, просматривая очередную желтую статейку.

- Все по плану, Эдуардыч, – подмигнул Терентьев.

- Корова эта не возмущалась, сведения не опровергала?

- Тетка Надина? Да ты что, довольна, просто купается в лучах славы. Говорят, в саму Москву на ток-шоу приглашают.

Вот так мерзкая бабенка стала билетом Кирилла в свободную жизнь. Идея пришла как-то сама. В прошлом, в том размеренном старом мире, он никогда не решился бы на подобную авантюру, но в сумасшедшем ритме поиска и отчаянной тоски захотелось встряски, бросить все на карту, глотнуть адреналина.

Оглушенный эмоциями, видя, как теряется в толпе красное пальто, Медный крутнул в телефоне алфавитный барабан, нажал нужный номер:

- Еще ждете? Прикрытие готово. От аморального распутника не отвернетесь? 

- Не должны, – хихикнули на том конце.

За все время дружбы с сильными мира сего, Кирилл все деньги, передаваемые «оттуда», вкладывал в заправки и нефтебазовые комплексы, не смешивая с личными сбережениями. Как только Покусаев рявкнул: «Верни». Все сразу незамедлительно было возвращено. Потом Кирилл сменил вывески на своих магазинах, имитировав продажу подставной фирме, зарегистрированной на некую Галину Ивановну Сенцову. Тетушка не возражала. Новая хозяйка сразу выставила имущество на торги и продала его с выгодой. Если бы это сделал сам Кирилл, такую высокую цену вряд ли удалось бы выручить.

Руки были развязаны, сразу в трех областях открылись представительства новой торговой сети. «Прикормленные» местные «небожители» раскрыли объятья, принимая инвестора. Вишенкой на торте стал листопад из акций Злотникова. Свобода! Вот она, на блюдечке с голубой каемочкой. Теперь Кирилл ученый и не станет складывать яйца в одну корзину, умело распределяя бизнес по региону и далее, на перспективу.

Время понеслось в каком-то бешенном ритме. И все удавалось, за что не хваталась бы цепкая рука. Только не мог Кирилл как прежде, за чашкой чая, расслабившись после тяжелого трудового дня, похвастаться достижениями и увидеть в газах напротив огонек наивного восхищения. Каждый день его встречала пустая квартира. Домработницу Медный категорически брать не хотел, вызывая раз в неделю клининговую компанию, кое-что убирала и выглаживала внезапно набегающая на холостяцкую берлогу мать, еду привозил курьер из ресторана.

Терентьев продолжал методично перебирать рязанских и пермских Ивановых, сопоставлять списки сотрудников столичных ресторанов, и уже занялся питерскими (на всякий случай). За бодрыми докладами Кирилл видел Витькину ущемленную гордость. Кораблева явно обвела опытного поисковика вокруг пальца.