Чужая - Александр Сухов

Лишь Квагш сидел с непроницаемой миной на своей пупырчатой зеленоватой физиономии и меланхолично кидал в пасть знакомые мне гранулы. Латинг пожалел мою нервную систему и не стал заказывать сублимированных сверчков, тараканов или мух, он потребовал принести стандартный гранулированный корм для инсектофагов. Спасибо ему за это преогромное!

Утолив первый самый жуткий голод, мы с Айран выпили вина, Квагш за компанию осушил бокал чистой воды. От кофе или чая стажер отказался без комментариев. Перемежая телесную пищу духовной, я поведал парочку свежих анекдотов, почерпнутых мной из Интернета или в процессе общения с коллегами по службе. У Айран оказалось превосходное чувство юмора, поскольку смеялась она именно там, где это было необходимо, а вовсе не делала вид, что ей интересна моя болтовня. Потом она и сама поведала несколько анекдотических случаев из жизни одного из ее коллег. Досужие сплетни о том, что чародеи рассеяны, забывчивы и экстравагантны вовсе не выдумка. Во всяком случае, некий ее знакомый маг обладал всем этим набором в полной мере, отчего с ним постоянно приключались всякие забавные казусы.

Я вытирал слезы после живописного рассказа о том, как этот недотепа попытался вскипятить воду для утреннего кофе, вызвав огненного элементаля, в результате спалил свой дом и едва не погиб сам.

В этот момент в зал вошел его магическая милость Овальдус Харвус, собственной персоной. Я автоматически отметил про себя, что этот хмырь опоздал почти на целый час. Ничего, я на него не в обиде, за это время наша троица основательно подкрепилась и повеселилась изрядно.

Войдя в зал, Харвус замер в дверях и принялся водить глазами в поисках меня и Квагша. Наконец ему удалось нас заприметить, и по тому, как удивленно вытянулось его физиономия, я сообразил, что он вовсе не ожидал увидеть за нашим столиком кого-нибудь еще. Сначала он здорово занервничал, однако довольно быстро взял себя в руки и, потоптавшись в нерешительности, двинулся, было к нам. Но не успел сделать и двух шагов, как из темноты дверного проема вылетел метательный нож и со страшной силой вонзился ему в спину. Этот ножик я заметил лишь потому, что внимательно смотрел на чародея. О силе удара можно было судить по тому, как тело мужчины бросило вперед. Чтобы не потерять равновесие ему поневоле пришлось ускорить шаг. Но в следующее мгновение лицо Харвуса сначала исказилось в болезненной гримасе, затем побледнело, покрылось бисеринками пота. В конце концов, он пошатнулся и рухнул на мраморный пол.

Мгновение спустя, я уже поднимался из-за стола, чтобы со всех ног устремиться к умирающему магу.

— Нож отравлен, — вскакивая на ноги вместе со мной и Квагшем, констатировала Айран.

О том, что нож отравлен, несложно догадаться и без подсказок специалиста. Обычным клинком опытного чародея сложно убить, даже если лезвие проткнет ему сердце или какой иной жизненно важный орган. В этом случае колдун запускает ускоренный процесс регенерации, а сам тем временем переходит на магический метаболизм. Если бы в спину Харвуса вонзился обыкновенный нож, он попросту выдернул бы его рукой или попросил бы это сделать кого-нибудь из присутствующих. Затем, скорее всего, занялся бы вплотную своими недоброжелателями. И горе простофилям, возжелавшим избавиться от грандмага посредством столь незамысловатого приема.

Искусно лавируя между столиками, я устремился к поверженному чародею, но не успел преодолеть и половины разделявшего нас расстояния, как облаченные в личины лагорийцев чужие, на которых я в свое время не обратил особого внимания, также выскочили из-за своего столика и кинулись к Харвусу. Их было четверо. Двое извлекли откуда-то тонкие вибростилеты — такое лезвие без особого труда рассечет не только человеческую кость, но даже сверхпрочный панцирь тартанга — черепахо-скорпиона из мира Зебу — и повернулись в мою сторону, явно не для того, чтобы сказать «здрасьте, Федор Александрович! Как ваше драгоценное здоровье?». Двое других попытались подхватить под руки тело несчастного Овальдуса Харвуса, как я понимаю, для того, чтобы утащить важный вещдок с места преступления.

Недолго думая, я схватил с ближайшего стола пустую бутылку из-под игристого вина и метнул в вооруженного стилетом боевика. Сначала хотел послать импровизированный снаряд ему в голову, но в самый последний момент сообразил, что не знаю, какое существо скрывается под личиной аборигена, и будет ли мой прием достаточно эффективен. Поэтому метнул пузырь точно в сжимавшую оружие руку. Удар пришелся в предплечье и, кажется, сломал чужому кость. Во всяком случае, рука бессильно повисла, а вибростилет выскочил из разжавшихся пальцев и, коснувшись острием мраморного пола, издал неприятный зудящий звук, после чего погрузился в твердый камень по самую рукоять.

Тут слева я услышал знакомый воинственный клич. Скосив глаз, заметил прущего параллельным курсом истребителя глоргов, грозу хрунгов, машущего своим внушительным атомарником.

Собиравшиеся утащить тело поверженного мага чужие, наконец, сообразили, что против нашей дружной компашки у них нет никаких шансов. Как говорится, против лома нет приема. К общему сведению, атомарный меч моего приятеля — аргумент намного серьезнее любого лома. Оставив беднягу Харвуса на поле несостоявшейся битвы, они дружно рванули в сторону выхода. Причем, столь быстро, что у меня возникло подозрение, что эти парни так же, как и я обладают способностью ускоряться. Я не стал за ними гнаться и не позволил этого Квагшу — пусть поисками и поимкой преступников занимается Инквизиция. Наша задача по возможности получить интересующую нас информацию, в противном случае пребывание в этом мире нашей парочки теряет всякий смысл.

Подоспевшая Айран тщательно осмотрела распластанное на полу тело, затем извлекла из складок платья носовой платок и, обмотав им торчащую из спины рукоять метательного ножа, попыталась извлечь оружие из раны. Силенок ей для этого явно недоставало — удар был настолько мощным, что клинок, пробив лопаточную кость, накрепко в ней застрял. Пришлось взяться за дело мне. Не без труда, но я все-таки выдернул нож и галантно протянул его даме.

Осторожно, чтобы ненароком не коснуться отравленной стали, Айран взяла нож из моей руки и внимательно его осмотрела. Несомненно, оружие было основательно вымазано какой-то ядовитой гадостью, поскольку кровь на клинке свернулась, почернела и начала обугливаться, источая невероятную вонь. Меня от этого запаха едва не вырвало, а моя богиня даже не поморщилась. Завидная выдержка.

— Слюна ранканской горгоны, — тщательно изучив метательный нож, уверенно констатировала чародейка. — Смертельный яд даже для таких продвинутых магов как Овальдус Харвус. Вряд ли мы сможем ему чем-то помочь. Скорее всего, душа его уже покинула тело и теперь…

Она не успела закончить начатую мысль, поскольку поверженный грандмаг издал еле слышный стон. И конвульсивно задергал пальцами рук.

Едва это случилось, досада в моей душе сменилась надеждой. Со всеми предосторожностями я перевернул мага на спину. Несомненно, тот еще был жив. Громким не терпящим возражения голосом я приказал столпившимся вокруг зевакам отойти подальше, чтобы не застили света и не мешали своими дурацкими советами. Затем, склонившись к раненому, спросил участливо: