Лишняя. С изъяном - Нинель Мягкова

То же самое относилось к женщинам, но тут я доказывала скорее окружающим. Видите, женщины тоже могут работать не только поварихами и уборщицами? И мир не перевернётся. Конечно, подработка швеей или барменом в борделе — не ахти какая карьера, но все же лучше, чем собой на улице торговать.

Кстати, мошенниц и карманниц пришло ничуть не меньше, чем их коллег-мужчин. В основном это были те самые дамы, что продавали себя прямо на улице. Пока партнёр увлечён процессом, они быстро обшаривали карманы и выуживали все ценное. Так даже лучше: иногда, для отвлечения внимания, можно вместо сурового крупье-мужика поставить женщину с декольте.

Маркетинговый ход.

Театр подвергся тотальной чистке и ремонту. В ложах я решила расположить отдельные кабинеты, а для этого завесить их со стороны зала тяжелыми портьерами. Неподалёку от основного зала выбрала подсобное помещение с хорошей вентиляцией и освещением — будет кухня. Зачем платить ресторанам, когда можно сделать своё?

Доннели был только счастлив открыть еще один филиал бара. Под ложами вместо стульев партера плотники сделают стойку, как в нашем борделе. Схему они уже освоили.

Сентябрь в хлопотах по поводу ремонта и персонала пролетел незаметно. Барона я все это время в глаза не видела. Как объяснил Денни, у него других дел полно. Ну что ж, почему-то меня это совершенно не расстроило.

Век бы его не видела.

Увы, сам Барон так не считал.

В следующий раз меня забрали прямо посреди репетиции. Хорошо хоть не с официального выступления, и на том спасибо. Денни и еще два бугая, имён которых я пока что не запомнила, ворвались в зал, привычно подхватили меня под локти и поволокли.

Мадам, честь ей и хвала, грудью встала на мою защиту.

— Вы ее куда тащите? У неё выступление завтра, а что мы без солистки покажем? Барон не будет доволен, если доходы у нас упадут.

— А это уже ваша проблема, — отрезал Денни, кивая мордоворотам. Те приподняли меня над полом без малейших усилий и понесли на выход.

Хорошо, что костюм для репетиции был потеплее и позакрытее, чем ночнушка прошлый раз. В стенах борделя я позволяла себе расслабиться и одеваться удобно, так что репетировала в спортивных трикотажных штанах и майке-алкоголичке. Швеи уже привыкли к моим странным заказам и пожеланиям и безропотно шили самые неудобоваримые, на местный взгляд, одеяния.

Бывший театр показался из густого тумана смога и сумерек довольно быстро. Я даже особо замерзнуть не успела — ночи все еще были довольно тёплые. Ранняя осень, бабье лето. И к похищениям я уже как-то привыкла…

Вру, конечно. Ничего я не привыкла и тряслась как осиновый лист. Идею казино я ему выдала, как в карты играть — показала. Ремонтом руковожу, персонал почти весь подобрала. Бюджет расходую вроде бы экономно. Теперь-то что?

Бугаи поставили меня на пол перед знакомой сценой почти нежно, что вселяло некую надежду. Под босыми ногами неприятно захрустел песок. Вчера рабочие занимались стенами, и образовавшуюся после шлифовки труху, по обыкновению, не убрали.

— Можно вы в следующий раз, когда я вам понадоблюсь, записку пришлёте? Или на словах передадите? Не надо каждый раз похищать, там девочки волнуются, — клацая зубами от нервов, выдала я. Барон насупился на моих провожатых, отчего те сглотнули, отступили от меня и ощутимо побледнели.

— Я как приказал ее доставить? Бережно и с комфортом, а не как прошлый раз. Так? — обманчиво-мягким тоном поинтересовался Барон. Денни, как ответственное лицо, поспешно закивал.

— Так мы это… Бережно, — пробасил он. Его начальник поморщился, махнул рукой, и амбалы отступили от меня на два шага. Не могу сказать, что меня это успокоило.

— Подойди, — кивнул мне глава местной мафии. После того, как мы с рабочими облазили каждый угол, я уже знала, что сбоку от сцены есть неприметные ступеньки. По ним я и вскарабкалась. На подгибающихся ногах доковыляла до стола и остановилась там, чувствуя себя двоечницей перед директором.

Барон оглядел меня с головы до ног, оценивающе так. Не удовлетворившись осмотром, встал, обошёл вокруг, поцокал языком. Я вспомнила отбор в бордель, и между лопаток пробежала струйка пота от страха. Он же маг, ему моя единичка, как ежику — щекотка. Спалит — или какая там магия у него? — и не поморщится. А если я все же исхитрюсь и остановлю ему сердце или еще как наврежу — так охрана не дремлет.

— Боишься, — не спросил, а именно озвучил наблюдение Барон. — Советую перестать. Я семье вреда не причиняю.

— Семье? — пролепетала я, перестав вообще что-то понимать. На стол передо мной лег лист бумаги с текстом, множеством штампов и оттисков, а поверх бумаги, брякнув, устроился тонкий полуразомкнутый ободок браслета.

— Что это? — я тупо разглядывала бумагу, не смея сдвинуться с места. Лежала она далековато, буквы расплывались. Барон за плечом хмыкнул.

— Ты же просила новые документы. Вот, наслаждайся.

Бумага оказалась новеньким паспортом, сообщавшим всем желающим знать, что я Хиллари Суон, внебрачная дочь заместителя главы службы безопасности, барона Ормонда Суона.

Барона?

Ну не смешно ни разу.

Я подняла вопрошающий взгляд на теневого повелителя левого берега, который уже успел усесться обратно за свой стол. Он усмехнулся краем рта.

— Поздравляю, теперь ты моя дочь. Можешь даже звать папой, я не возражаю.

Неоднозначно пожав плечами, — мы еще не настолько хорошо знакомы — я примерила новенький браслет. Мой пропуск на правый берег. Сел как влитой, щёлкнув шарниром-крабиком. Паспорт мне убрать было некуда, и я просто сложила его пополам, стараясь не сильно сжимать в потеющей руке.

Подделка и того и другого каралась смертной казнью, но теперь я понимала, как Барон проворачивал свои темные дела — он же их потом и «расследовал». А что, удобно.

Я долго рассматривала дорогую белёную бумагу с гербовым узором. Не чета паспорту Хилли. Тут явно пахло большими деньгами. Ну так, ясное дело, хоть его и звали бароном, а он фактически, как монарх, единовластно правил левым берегом.

Хотя, учитывая, какая у него официальная должность, не факт, что все доходы не идут прямиком в казну. Вроде как и руки власть не марает, и зарабатывает от души на загнанных в угол людях. Опять же, всегда можно сделать вид, что это все левобережные разврат и порок устраивают, а правый — они сплошь праведники и ни-ни.

— Поехали. С сегодняшнего дня ты живешь у меня. Нечего тебе в борделе делать.

Новоявленный папаша поднялся с кресла, явно полагая, что разговор окончен, и накинул плащ. Я тоже поднялась, но вовсе не затем, чтобы сломя голову бежать в новый дом.

— У меня вообще-то завтра выступление. И девочки, если вы не забыли, волнуются. И на следующую неделю у нас программа не отработана. Так что я к вам могу переехать… погодите… в следующие выходные. Да, еще наш с Лаликой контракт действует до следующего августа, а уговор, как вы знаете, дороже денег.