Расшифрованный Сервантес. Необыкновенная жизнь автора «Дон Кихота» - Тимур Федорович Дмитричев

которых оказалось несколько священников, которые занимались хлебопашеством на церковных землях. Реквизиция зерна у церкви вызвала негодование святых отцов, которые тут же обратились с жалобой на Сервантеса к декану, то есть старшему священнику окрути, и к муниципальному совету. Последние, не теряя времени, воззвали со своими горячими протестами к архиепископу Севильи, и возмездие церкви за «кощунственное» покушение на ее собственность ударило как гром и молния в начинавшего свою новую карьеру писателя-реквизитора: Сервантеса отлучили от церкви!

В те времена церковь в Испании занимала чрезвычайно важное место в каждодневной жизни всего населения и оказывала огромное влияние на государство в целом практически во всех сферах его деятельности. Отлучение от церкви рассматривалось в качестве очень серьезного наказания, и применялось оно тогда довольно часто, поскольку это было единственное орудие, которое религиозная власть могла применить в периодических конфликтах с мирской властью. В этой связи можно вспомнить, что даже сами императоры иногда становились жертвами отлучения, как это случалось, например, и даже дважды, с Карлом V и Филиппом II. Но самый факт его частого применения побуждал людей относиться к этой каре не вполне серьезно. Для уточнения, видимо, можно сказать, что сама церковь в одних случаях относилась к этому наказанию со всей торжественной строгостью, а в других – провозглашала его, скорее, для выражения своего недовольства или сильного неодобрения в адрес какого-то человека, то есть для придачи этому шагу некоторого более яркого и обращающего на себя внимание эффекта.

Именно так и даже с некоторой иронией характеризует Сервантес голосом Дон Кихота в разговоре с Санчо произошедшее с Рыцарем Печального Образа отлучение за то, что он ночью принял одного священника за сверхъестественное существо и в схватке с ним сломал тому ногу: «Вот, Санчо, мы и столкнулись с церковью». – «Да уж я вижу», – ответил Санчо. «И надо Богу поклониться, что не столкнулись с нашей могилой».

Сам факт отлучения Сервантеса от церкви оказался достаточно серьезным и тревожным сигналом для его начальника Вальдивиа, чтобы поспешить самому на место события и помочь своему полномочному представителю разрешить трудную сложившуюся ситуацию. В начале ноября он прибыл в Эсиху и сумел договориться с местными властями о передаче на реквизицию только части имевшегося у них зерна, что привело к удовлетворению святых отцов и соблюдению интересов государства. После достижения компромисса Сервантес вместе с Вальдивиа переехал в свой следующий пункт работы – Ла-Рамблу.

Это поселение, расположенное в плодородной долине недалеко от Кордобы, встретило писателя-реквизитора довольно холодно, что при объективном взгляде на настроение его жителей было вполне понятно: их склады и амбары были просто грубо опустошены при реквизиции, проходившей за восемь лет до появления Сервантеса, и тогда они все еще не получили за нее положенную компенсацию. Перед решительным отказом владельцев пшеницы удовлетворить его инструкции по передаче ее для новой реквизиции герой Лепанто, оставшись один без Вальдивии, был вынужден прибегнуть к жестким мерам, согласно данным ему указаниям. Чтобы выполнить королевское поручение, ему пришлось арестовать упрямых земледельцев и посадить их в тюрьму согласно установленному порядку. Вынесенные Сервантесом сроки их наказания показались Вальдивии слишком мягкими, и при возвращении в Ла-Рамблу он их ужесточил.

После этого поселения писатель-реквизитор продолжил свою непростую поездку по другим городам плодородной Андалузии, наиболее памятными из которых для него стали Кастро дель Рио, Эспехо и знакомая ему еще с детских лет Кабра. В Кастро дель Рио его работа привела к тюремному заключению за отказ местного дьячка представить церковное зерно на реквизицию и вместе с этим ко второму отлучению Сервантеса от церкви! На этот раз религиозная кара была объявлена ему главным викарием, то есть церковным судьей Кордобы. Это второе наказание отцов церкви уже не показалось нашему герою столь тяжелым, и он продолжил выполнение своего королевского задания без проблем в Эспехо, где находились владения знакомых ему герцогов Осуна. Трудностей не возникло для него и в вотчине тоже известных ему и почитаемых им герцогов де Сесса, один из которых стал опекуном автора «Галатеи». Более того, здесь их коррехидором одно время работал родной дядя Мигеля – Андрес, помогавший отцу Сервантеса в детские годы писателя, которые им были частично проведены в Кабре. Здесь же Мигель встретился с сыном Андреса и своим двоюродным братом Родриго, который как местный служащий действенно помогал ему в выполнении его миссии.

Перед наступлением рождественских праздников Сервантес заканчивает свою первую поездку в качестве реквизитора и в начале января 1588 г. возвращается в Севилью, где ему должны были выдать накопившееся вознаграждение в размере около четырехсот эскудо за сто двенадцать дней его реквизиторской деятельности. Оплата труда нашего героя в данной должности была довольно существенной. Для ее понятной оценки достаточно вспомнить, что сумма, оплаченная за его выкуп из плена, составляла пятьсот эскудо и что семья Сервантесов собирала ее с большим трудом с помощью займов в течение почти четырех лет. Иными словами, можно констатировать, что с точки зрения его финансового состояния в этот период Мигель был просто состоятельным человеком и никогда ни до, ни после не зарабатывал столько денег. Другое дело, что он по каким-то причинам не мог ими разумно распорядиться и в конечном счете после завершения работы реквизитором снова вернулся в обычное для него состояние бедности и нужды. Озадаченные данным фактом одни исследователи считают, что он просто не умел обращаться с деньгами и тратил их безрассудно. Другие полагают, что он, возможно, имея тогда солидные деньги, увлекся азартными играми и проиграл их. Другое объяснение исчезновения заработанных им за пять лет пребывания на государственной должности немалых денежных средств трудно найти, так как никаких ценных приобретений он не делал.

При возвращении в Севилью из андалузской провинции в начале января 1588 г. Сервантеса ждало большое разочарование: обещанные для выплаты ему там заработанные деньги мадридская бюрократия тогда не перевела. Для покрытия своих собственных жизненных нужд Мигелю пришлось снова брать средства взаймы из имевшегося у него фонда наличных, выданных ему на расходы по выполнению королевского задания. Эти непредусмотренные финансовые операции продолжали еще больше усложнять его многочисленные счета с бесконечными переводами между ними разных сумм туда и обратно.

С другой стороны, нашего героя здесь встретили и приятные новости от его родных. Его не могло не обрадовать сообщение о том, что дела в хозяйстве Каталины шли очень хорошо под умелым руководством ее дяди Хуана Паласиос, который успешно совмещал эту работу с обязанностями приходского священника в Эскивиасе. На редкость благополучно в это время в Мадриде жили его мать Леонор, сестры Андреа