Владимир Высоцкий. Жизнь после смерти - Виктор Бакин

Н. Губенко удалось пробить приезд Любимова в Союз в качестве личного гостя без права посещения театра. Но Губенко и это взял на себя. 8 мая 1988 года Ю. Любимов по частному приглашению Н. Губенко на десять дней прилетел в Москву. Труппа «Таганки» встречала его в Шереметьеве. Любимов вернулся, но вернулся в другую Россию. Да и сам он стал совершенно другим – смотрящим на происходящее в стране с нескрываемым превосходством.

Л. Филатов: «…В первый приезд Любимова мы устроили ему грандиозный прием. Достали все, чего в Москве тогда было не достать, из кожи вон лезли. Входит Любимов, крайне скептически осматривает все это великолепие. Мы просим что-нибудь написать по случаю возвращения. Он пишет на карточке: «Хорошо живете». Такой был подход».

12 мая на сцене «Таганки» играли восстановленный, расправившийся после запретов спектакль «Владимир Высоцкий», и в зале сидел его постановщик. После спектакля зрители долго аплодировали, бросали цветы, в глубине сцены стояла гитара, вокруг пространство утопало в цветах. Вдруг кто-то из публики крикнул: «Останьтесь!» И зал подхватил, зал кричал: «Останьтесь!» У Любимова текли по щекам слезы.

Этим, полным эмоций, десяти дням в мае 88-го года предшествовал ряд событий, определяющих возможность полного возвращения Любимова в страну и театр.

В январе 84-го театр обратился в Политбюро с просьбой вернуть «Бориса Годунова», сыграть 25-го, в день рождения поэта, спектакль «Владимир Высоцкий», вернуть Любимова.

В декабре 1985 года «Таганка» направила в Президиум Верховного Совета письмо с просьбой о приглашении Любимова в «обновленный» СССР. А. Эфрос тоже поставил свою подпись.

В октябре 86-го в театре была составлена коллективная петиция («письмо 137») на имя М. Горбачева с просьбой о возвращении Ю. Любимова на родину. (137 подписей тех, кто полагал, что Любимова выгнали, и верил в то, что он вернется. В том числе подпись А. Эфроса. Были и такие, кто не подписал письмо (например, И. Бортник), т. к. не верил ни в то ни в другое.) Позвонили Любимову в Вашингтон и сообщили содержание письма. Теперь от Любимова требовалось официальное заявление с просьбой о восстановлении гражданства СССР. Он пока выжидал…

Н. Губенко старался убедить высшее руководство страны (М. Горбачева, А. Яковлева, А. Лукьянова…) дать согласие на возвращение гражданства Любимову. И убедил. Сделал то, что казалось невозможным.

А Любимов?.. У Любимова были несколько другие планы, и слова в интервью расходились с делами по жизни. Он явно давал понять, что пока не решил, стоит ли ему возвращаться. Этому были свои причины: во-первых, он втянулся в стиль работы на Западе, а во-вторых, возвращаться в Союз очень не хотели ни жена Каталина, ни сын Петр, да и сам муж и отец не стремился обратно…

Ю. Любимов: «Я уже немолодой человек, мне трудно вообще, мне кажется, что я себя переоценил… У меня семья живет в Иерусалиме и уезжать оттуда не собирается – сын там учится в школе, очень доволен, и я доволен, что там живу, – это ведь единственный город на земле, где Гроб Господен. На что мне этот город менять? На работу? Так я работаю. А на повальное сумасшествие я нормальную жизнь менять не хочу…»

19 февраля 1989 года Губенко жалуется Золотухину:

– Шеф не хочет терять заграницу, театр он брать тоже не хочет, но хочет оставаться фактическим руководителем. Я сказал ему: «Так не будет, пока я главный режиссер, и вернут ли вам театр в этой ситуации?!» И тут я почувствовал, как вся кровь бросилась ему в лицо. Он готов был сорваться на скандал со мной, но сдержался…

Любимов сдержался в данной ситуации, а через два года его поведение будет подобно тому тоталитарному режиму, против которого он боролся всю свою жизнь. Он будет гнать Губенко из театра, забыв, каких усилий тому стоило возвращение Учителя…

После десяти дней, «которые потрясли» в мае 1988 года, Любимов едет в ФРГ ставить спектакли по давно заключенным контрактам: «Леди Макбет Мценского уезда» в Гамбурге, «Любовь к трем апельсинам» и «Маленькие трагедии» в Мюнхене, «Пиковая дама» в Карлсруэ. А в январе 89-го возвращается с семьей в Москву, чтобы работать, – теперь на три месяца.

В этот приезд Любимова Губенко добился аудиенции у Председателя Президиума Верховного Совета СССР, во время которой Любимов подписал прошение: «…буду искренне признателен, если Верховный Совет рассмотрит вопрос о возвращении мне гражданства».

В интервью корреспонденту «Известий» Любимов сказал: «Хочется работать в своем театре – я давно настроился на перестройку. Все предложения, которые будут поступать впредь, хочу соотносить с планами моей работы в Театре на Таганке, это для меня важнее всего, и, конечно, с требованиями искусства. Хочу заниматься искусством. Надо сохранить здравость ума, сохранить теплоту сердца, сохранить в себе добрые начала».

Дальнейшие действия Любимова покажут неискренность этих слов. Не о работе и не о «Таганке» он думал тогда. В Россию он захотел вернуться, поняв, что в стране складываются благоприятные условия для коммерции. Однако когда коммерческие амбиции не удалось реализовать и начались судебные разбирательства о разделе театра, начался и новый шантаж: «Я сегодня же дам телеграмму президенту, что я отдаю назад ваше гражданство! Со мной обращаются хуже, чем при коммунистах, вызывают к прокурору!»

23 апреля 1989 года Театру на Таганке – 25 лет. Последний такой праздник состоялся в апреле 1979-го, тогда в капустнике пел Высоцкий. Теперь в этом шутливом представлении Высоцкий тоже звучал:

Сегодня я с большим волнением

Распоряжуся день рождением!

Сегодня пьянка разрешается:

Таганка дважды не рождается!

– У меня была возможность присутствовать на двадцатипятилетии «Таганки», – рассказывает болгарский искусствовед и публицист Любен Георгиев. – Снова на режиссерском мостике Юрий Петрович Любимов, среди публики – много друзей, старых и новых. На стенах верхнего фойе – афиши всех спектаклей, сыгранных в театре.

Вместо объявленного спектакля «Живой» (из-за болезни Валерия Золотухина) публике представили почти импровизированный концерт – история «Таганки» и истории, с ней связанные. Включили в него большие сцены из спектакля о Владимире Высоцком, чтобы как-то заполнить его зияющее отсутствие.

Вот как началось представление. На сцену вышла группа детей, они исполнили несколько веселых песенок и построились на авансцене. Позади сквозь эту живую цепочку рук пытается пробиться пяти-шестилетний мальчуган. Он что-то кричит. Наконец догадались опустить микрофон, и тогда в зале раздался детский голосок, произносящий знаменитую реплику Хлопуши-Высоцкого из есенинского «Пугачева»:

– Проведите ж, проведите меня к нему, я хочу видеть этого человека!

Ребенок прорывает цепь и бросается в зрительный зал с букетом цветов, вручает его Юрию Петровичу Любимову. Юрий Петрович берет мальчика на руки, целует и показывает зрителям.

Оказалось, что это внук Владимира Высоцкого, носящий его имя! Как-то он сказал родителям: «Я еще маленький, у меня нет фамилии, я просто Вова. Но когда подрасту, я стану Владимиром Высоцким!»