Влада. Перекресток смерти - Саша Готти

– Все уходите отсюда! – ворвался в вестибюль Герка. – Всех из вестибюля выводите, срочно! Кого унесло – ловим в янве, братцы…

Слова вампира заглушил нарастающий грохот. Стены Темного Универа затрясло так, что пыль под ногами взметнулась облаком в воздух. Из-под пола донесся нарастающий гул, будто под землей началась гроза. Что-то рокотало, ворочалось и гремело внизу. Пальто с вешалок гардероба улетали в провал, брызнули пылью оконные стекла, по каменным стенам поползла сетка трещин.

– Что вы все онемели-то? – прикрикнул Горан. – Ждете, пока потолок на голову обвалится?!

Толпа, обступившая Носферон, кричала, что башня его рушится. В реальном мире по бульвару клубилось облако серой пыли, взявшейся неизвестно откуда.

Вампиры, нырнувшие в янв, увидели страшную картину: Темный Универ кренился под натиском бури, прямо на глазах разваливался на куски. Огромная башня шла трещинами, камни срывались вниз и падали, вздымая столбы серебряной пыли.

Выбежать успели все – последним Темный Универ покинул Егор, который выталкивал из вестибюля обсыпанную пылью ректоршу.

Связь Носферона со зловоротней была разорвана: там, где каменный грот в подземном переходе уводил в вестибюль университета, зловоротни больше не было: теперь глухая стена вела в никуда. Ураганная мощь тащила универ, трясла его, с башни сыпалась пыль. Она вращалась смерчем, поднимаясь вверх, пока не сложилась в призрачную фигуру в балахоне. Фигура была огромна, высотой с Исаакиевский собор, чей купол сверкал в бледной мути над верхушками деревьев бульвара.

Призрак разевал страшную пасть, будто крича, размахивал рукавами, только вместо слов раздавался протяжный вой, похожий на ветер перед бурей. В пустых провалах глазниц призрака угадывалась ярость – и он продолжал говорить то, что нечисти не понять.

Влада, безнадежно запертая на крыше, в ловушке из нежити, могла слышать крики, но не видела призрака.

Хотя сквозь шатер нежити бульвар был как на ладони. И посмотреть было на что: толпа хлынула прочь от Носферона, освободила улицу и дорогу, на которой сквозь черное кружево деревьев была хорошо заметна яркая зеленая рубашка и светлый затылок. Влада, увидев вокруг черные фигуры вампиров, ожидала худшего: скандала, драки, каверз Бертилова и мести вампирской нежити, которая бы сразу обрушилась на тролля.

Но вот странность: тролль мирно переговаривался с вампирами.

– Ну Дымов с Холодом, чтоб вам ваши скорпионы со змеями по ночам снились, – щуря глаза, Влада пыталась рассмотреть сквозь деревья странные переговоры, которые шли посреди бульвара.

Потом от группы отделился Герка и быстрым шагом направился в сторону.

Несколько напряженных секунд Влада ждала, пока вампир появится рядом с ней на крыше. Шатер распался в мгновение, и Владе в глаза плеснул дневной свет.

– У меня две новости, плохая и очень плохая, – дружелюбным голосом начал Герка, будто извиняясь за выходку с ловушкой.

Влада хмуро молчала, ожидая продолжения.

– Носфер разрушается ураганом, шторм в янве тащит универ, – Герка изобразил на лице дипломатичную улыбку. – Это была хорошая новость.

Носферон разрушается. Родной Носферон рушится в страшном шторме. Гибнут любимые парты, изрисованные вдоль и поперек, коридоры, которые звенели голосами друзей. Шторм неумолим.

Влада, вдруг ощутив приступ головокружения, постаралась его прогнать. Бульвар в морозной мути ехал вбок вместе с черным кружевом деревьев, карканьем воронья и зеленым пятном рубашки где-то вдали.

– Что насчет очень плохой новости?

– Владу Огневу ждут на tractatus сит morte – сообщил Герка нейтральным, даже отстраненным голосом и добавил, – лучше не переводить. Но ты ключевое лицо всей этой заварухи. Едем к Пяти углам, там неожиданные гости. Все осложняется, паршивее некуда.

В уютной кофейне на Пяти углах было немноголюдно: за столиками сидело несколько человек, увидев которых зашедшая внутрь нечисть замедлила шаги.

Влада и так шла сюда с тяжелым предчувствием, уже понимая, что ничего хорошего услышано не будет.

Второй этаж, куда все поднимались, был заставлен столиками. Интерьер темного дерева, пластмассовые новогодние елочки на каждом столе, за огромными окнами – перекресток Пяти углов, кипящий будничной городской жизнью.

«Неожиданные гости», как назвал их Герка, оказались вовсе не древними, которые явились перезаключить Конвенцию. За столиками нагло расселись светлые, раскинув белые плащи по спинкам стульев и неприятно улыбаясь.

Некоторые лица были знакомы: Влада сразу узнала светлого мага Яромира, с которым ей пришлось встречаться еще в Москве. Яромир напоминал ей пародию на богатыря из былины – уж слишком у него гладкое щекастое лицо и выпирающий утесом подбородок с ямочкой. Рядом с ним восседала за столиком девица, положив ногу на ногу и накручивая прядь светлых волос на палец. Это была Анжела Царева, бывшая одноклассница, ставшая смертельным врагом Влады после того, как им обеим довелось оказаться в круговерти тайного мира. Цареву Влада знала прекрасно – и еще никогда за все время не видела ее настолько радостной и даже счастливой. Анжела сейчас захлопала бы в ладоши – жаль, не позволяла торжественная ситуация. Поглядывая на вошедшую Владу, она предвкушала, с каким лицом та будет уходить. Если вообще сможет уйти. Огнева раздражала ее с первого класса, пока раздражение не переросло в ненависть, а после гибели матери – в непримиримую вражду.

Гильс Муранов был в этой сверхстранной компании, и Влада поняла, что собравшиеся ждут именно ее.

– Огнева, давай сюда! – весело выкрикнула Анжела, все-таки помахав Владе. – Оставь Огневу стоять, вампирчик. Ей обморок пойдет только на пользу. Это будет так прикольно – хлоп!

– Садись, – Гильс оказался возле Влады, пододвинул стул и мягко повел ее за руку, заставляя сесть за один из столов. Сам же занял место рядом, не сводя взгляда с Анжелы.

– Рассаживайтесь, нечисть, и начнем, – Анжела уселась за стол, откинув назад светлые волосы и расправляя шелковый плащ так, чтобы была видна вышитая золотом лилия.

Владе хватило одного взгляда на Гильса, чтобы понять: все не просто плохо, это полная катастрофа. Темнейший полыхал яростью, которая читалась в напряженных скулах и пульсации багровых зрачков, отблески которой виднелись даже на освещенном дневным светом столе.

– Да, плохой сегодня для темных денечек, – Анжела вертела в руках пластмассовую новогоднюю елочку. – В янве скорость шторма такая, что нечисти уже на ногах не удержаться. Мои соболезнования, ваша вонючая школа, говорят, рухнула.

– Носферон мы восстановим, – спокойно сказал Гильс, и Анжела рассмеялась.