Веселая поганка - Людмила Милевская

Звездунов, правда, не подкачал, на мотоцикле ближе к концудистанции меня доставил, и ленточку грудью разорвала я, но эта дотошная Тоська,которая с детства ко всем мальчишкам без разбору ревновала меня, сразу поднялавопрос о двадцать пятом номере.

Тоську поставили на середину дистанции, где она переписывалавсе номера, а моего номера она переписать не смогла, потому что он вместе сомной на мотоцикле Звездунова по совсем другой дороге ехал…

Как мог финишировать двадцать пятый номер, когда он кросс небежал? Это все, вдруг, знать захотели…

Короче, по физкультуре двойку поставили вместе с вопросомможно ли таким недостойным членам, как я, занимать место в комсомоле. Когда жевыяснилось, что я каким-то непостижимым образом и в комсомоле не состою, тут ужи вовсе возник вопрос о моем пребывании в школе. Директор вообще недоумевал,что я, разложившаяся личность и даже аферистка, в его школе делаю?

Бабуля, конечно же, в школу пошла и своим личным обаяниемвсе вопросы с повестки сняла, но на предателя Буранова с тех пор у меняобразовалась стойкая аллергия. Эта аллергия просуществовала больше двадцатилет, пока я случайно Буранова не встретила и не узнала, что сильно он начал вэтой жизни преуспевать, хоть от любви ко мне так и не отказался.

Должна сказать, что событие это совпало со страннымповедением моего мужа. Буранов, спасибо ему, глаза мне вовремя раскрыл. Янешуточно стала своего Евгения в измене подозревать и решила наконец: «Бурановуже годится на роль любовника, созрел.»

У нас за малым не вспыхнул страшенный роман. Если бы«братаны» не сбросили меня с моста, возможно уже и вспыхнул бы.

Естественно, Буранов обрадовался, когда узнал, что я горюжеланием его срочно увидеть.

— Приезжай сейчас же! — с восторгом закричал он.

Я незамедлительно отправилась в офис его фирмы и тут жеввела Буранова в курс своих проблем. Половину радости он сразу растерял, нопомочь не отказался и (что тут скажешь!) сильно заинтересовался американцеммоим.

— Сонечка, ты больше ни к кому не обращалась? — деловитопоинтересовался он.

— Ну как же, — воскликнула я, — к Гургенову. Знаешь его?

Буранов кивнул:

— Знаю. Крутой мужик. Что он сказал?

— Сказал, что я должна с американцем поиск продолжить, а он,Гургенов, мне поможет, когда информации больше добуду.

— Правильно сказал, — одобрил Буранов.

«И этот туда же отправляет! — подумала я. — Все отделатьсяот меня хотят. Как только с человеком приключится беда, так он сразу никому ненужен!»

Передать не могу, как мне стало обидно. Почему-торасхотелось искать американца того. На кой ляд мне он, американец, когда ирусские помогать не хотят?

— Да что вы, сговорились что ли?! — возмутилась я. — Не хочуя к американцу. Он одними только проповедями меня замордовал.

— Пойми ты, Сонечка, — начал увещевать Буранов, — информацииу нас слишком мало. Кто он, этот американец? Чем занимается?

Я пожала плечами.

— Точно выяснила, что он не шпион. Остальное — загадка.

— Вот видишь. Наша братва не дура, почем зря не станетщемить. Значит есть у братков с американцем дела. А у тебя к ним одно дело:пускай сына отдают. Короче, надо побольше об американце узнать, а через него ио той братве, которая на него наехала.

Уже не шуточно разозлилась я на Буранова:

— Вот тебе и предлагаю узнать. Ты же — мужчина.

— Как я узнаю? — пригорюнился он. — Лишних телодвижений мнесейчас делать нельзя. Засветиться могу. Тогда все потеряно, а речь идет оребенке. Тебе проще об американце этом разведать, да и о братве, что его щемит,от него можешь узнать. Сонечка, не упрямься, американец сам к тебе в друзьянабивается. Возвращайся к нему и как только разнюхаешь интересное да полезное,сразу ко мне.

— И что будет? — скептично поинтересовалась я.

— Всю свою братву подниму. Я покруче Гургенова, — безбожнорисуясь, сообщил Буранов и, помявшись, скорбно добавил: — Знаешь, Сонечка,невовремя с тобой приключилась эта беда. При других обстоятельствах весь втвоем распоряжении был бы, а теперь…

Я насторожилась:

— Что — теперь?

— Да с ФСБ еще та заморочка приключилась. Такое творится! —Буранов понизил голос до шепота: — Тебе, как близкому человеку, скажу. Федералыбратву шерстят по— черному, ищут какого-то идеологического и экономическогодиверсанта, супер-агента ЦРУ, американца. Представляешь? Идеологического иэкономического! Ум за разум заходит от такого наворота.

— Ищут, так и поймают. Что у них за срочность? — удивиласья. — Они что еще не всех агентов ЦРУ выпасли?

— Выходит, не всех. Я по своим каналам разнюхал. Был отнашего резидента федералам знак, что намечается крупная экономическая диверсия.С этой целью приехал уже в Москву крутой цэрэушный агент — специалист поэкономическим заморочкам. Он с идеологическим диверсантом должен выйти на связьи какую-то бодягу с ним развести. Сама понимаешь, нам с этого радости никакой.А у федералов, как назло, ни одной ниточки. Кто агент? С кем на связьсобирается? Одни вопросы.

Я, как русский человек, близко к сердцу информацию этуприняла. Да и как тут не принять? Возмутительная ситуация. Чем они только там,в этом ФСБ, занимаются? Докатились до чего: в полном пребывают неведении.Боюсь, и Буранов знает уже больше них.

— А что же резидент наш? — рассердилась я. — Неужели ониз-за бугра не мог об этом, прижившимся у нас агенте разведать?

— Значит не мог, — развел руками Буранов. — Кое— какаяинформация все же есть о нем. К примеру, зовут его Майкл Берг, внедреннесколько лет назад. Высококлассный специалист по идеологическим диверсиям.Вредная, говорят, рожа.

— И все? — изумилась я.

Буранов снова развел руками:

— Остальное — тайна. И главная беда в том, что этот Майклкак раз в наши круги затесался, якобы. Бизнесом прикрыться ему приспичило. Вобщем, Сонечка, проблемы есть и у меня.

— Да тебе-то что? — удивилась я. — ФСБ на то и ФСБ, чтобывсех шерстить и агентов ЦРУ искать.

Буранов совсем погрустнел.

— Так-то оно так, только как работать при таком кипеше? Всев норы забиваются и дел нет никаких. У нас законы только покойники не нарушают…— Буранов безнадежно махнул рукой. — Короче, нужно ждать пока муть уляжется.

— И что же делать мне? — окончательно пригорюнилась я.

— Говорю же, отправляйся к своему американцу. А какутрясется, моя братва вплотную за дело возьмется. К тому времени и у тебяинформации прибавится. Сегодня-то, как ни крути, даже начинать не с чего. Иди,Сонечка, иди.