Жандарм - Андрей Саликов

– Василий Васильевич, весь отряд брать не стоит, слишком заметно. Я возьму усиленную поисковую группу, двадцать четыре человека. Пойдем как обычно. А нестроевые с формой и вооружением с очередным обозом тихо уйдут следом за нами.

– Хорошо.

– И еще. Прапорщик Овцын, какие у него шансы получить подпоручика?

– Это ваш охотник?

– Да. Если он останется в прежнем чине, то после войны его выкинут в отставку.

– Не буду вас обманывать, это очень тяжело, но разбрасываться такими офицерами я не намерен. Вам придется обойтись без него. Тогда по совокупности и выслуге я ходатайствую о присвоении ему чина подпоручика.

– Благодарю вас.

– Не стоит, здесь, на войне, мне проще продвинуть такого, как вы. Можете быть свободны.

Радишево

– Вот так, ребята.

Сидевшие задумались.

– Меня переводят в Киев. Сами понимаете, что это не просто так.

– Сергей, – Овцын старался не поймать мои глаза, – может, мне все-таки с вами?

– Вопрос решен, Вань, на тебя повесят всю разведку. Кстати, пару своих следопытов мне пришли. Город, он город, на всякий случай пусть будут. Курт, на тебе чистка тылов. Как пехоту не давай отряд использовать.

* * *

В первых числах ноября мы прибыли в Киев. Вид, открывшийся при выходе с вокзала, навевал тоску. Уже сбросившие свои листья деревья открывали стоящие за ними невысокие дома. Как красиво должно быть здесь летом. Однако красота красотой, но где наш проводник? Спуск, ладно, как говорится, под горочку. Но переться затем вверх, увольте. И спрашивать окружающих, где тут жандармы. Ага, сами мы не местные… Язык до Киева доведет. Угу, это точно. Меня довел, но скажите, пожалуйста, куда мне идти? Нет, куда мне вести группу? А то на нас уже таращатся. Еще бы, почти полувзвод жандармов, причем не простых. На кепи не кокарда, а страхолюдная адамова голова со скрещенными костями. И на шинели на правом рукаве V латинская, как ленточка Георгия. Обшлага рукавов черно-белой тесьмой обшиты. И увешаны оружием и непонятно чем еще, как верблюды. А я говорил, предупреждал, что это демаскирует. Вот только ответ на свое «карканье» услышал, стыдно до сих пор. «Ты, Сергей, должен не прятаться, а, наоборот, предупреждать одним видом своим. Все, пришли мы и не уйдем, пока всех смутьянов не переловим». Так что морда кирпичом, ноль эмоций, фунт презрения. Похоже, получается, ловлю на себе взгляды обывателей, испуганные взгляды. Даже чистая публика старается бочком, бочком и уйти подальше от нас.

– Вашбродь, кажется, по наши души.

– Вижу.

Выпрыгнувший из подъехавшего экипажа жандармский офицер направился к нам.

– Штабс-ротмистр Белый, – козырнул подошедший офицер.

– Подпоручик Дроздов.

– Давайте так, сейчас я покажу, где вы разместитесь, а потом мы с вами переговорим более подробно.

И идти пришлось недалеко, спустились под горку, и в начале подъема повернули направо. А там и дом, одноэтажный рубленый, похожий на усадьбу небогатого помещика.

– Все, пришли. – Белый кивнул в сторону дома. – Заходите.

– Немов.

– Я, вашбродь.

– Давай обустраивайся. – И тихо добавил: – Не расслабляйтесь, все как всегда. Мы на войне. Понял?

– Ясно, вашбродь. – Прошедший Польшу ветеран понял все.

– Господин ротмистр…

– Без чинов, и давайте по имени-отчеству.

– Сергей Петрович, – представился я.

– Павел Данилович. Пойдемте прогуляемся, – продолжил он. – Положение здесь, в Киеве, очень сложное. Много офицеров срочно отправлено на Кавказ и в Польшу, людей не хватает. Увы, но у нас осназ создать не спешили, а после начала войны сочли излишним.

– Поплачемся, глядишь, и помогут? – резко ответил я. – Знакомая картина. Кем начальство прикрылось?

– По первому пункту абсолютно правильно, – на удивление спокойно ответил он. – А по второму, вы не поверите, никем.

– Плохо. Им все грехи, значит, отпустили.

– Совершенно верно. Сергей Петрович, я знаю, что вы совершили головокружительную карьеру, не скрою, у нас найдется много недоброжелателей, готовых вас предать. И им безразлично, что пострадает дело.

– К чему это? – невозмутимо спросил я.

– К тому, что мы с вами в одной лодке. В ваш крайний рейд вы перехватили опиум. Теперь вы мне верите?

– Честно?

То, что сейчас сказал Белый, было паролем. Про это знали я и полковник Сазонов. Не могу ничего плохого сказать о Серафимове и Зотове, но что не знаешь, то и не скажешь. Они могли попасть в руки противника и заговорить. И Ротшильды моментально узнали бы, что торговля опиумом взята под контроль.

– Желательно.

– Я верю полковнику, надеюсь, вы не обижаетесь?

– Знаете, нет. У меня сложилось мнение, что вы здесь никому не верите. Может, вы и правы. Завтра за вами прибудет экипаж и отвезет в управление. До свидания.

Помывшись и поужинав, я прошел в свою комнату. Шкаф, кровать, стол и четыре табурета. Да, не хоромы, ну, не нам жаловаться. Сев за стол, попытался разобраться с прошедшим диалогом. Не все так просто здесь, ротмистр мне так ничего и не сказал. Все расплывчато, зыбко. Догадайся сам. Но о недоброжелателях открытым текстом. А вот кто они? Нехорошо. Если мы работаем вместе, он просто обязан предупредить меня о врагах, называя вещи своими именами. Так нет, молчим, своих не сдаем. Интересно, а любезный Василий Васильевич, часом, не играет нами втемную? И мной, и Белым, да и хрен знает кем еще. М-да. Самое плохое положение: сейчас я такого могу нагородить от недостатка информации!.. Утро вечера мудренее.

Как и обещал Белый, к восьми прибыл экипаж. Подумал и взял с собой пару стрелков. На усмешки и презрительные улыбки мне было плевать. А вот сохранность своего организма очень волновала. Сколько гордых и смелых завалили террористы за сорок лет, никто и не знает, а пополнять этот список мне не хотелось. Добрались до управления, слава богу, без происшествий. Ребята остались внизу, а я в компании ждавшего меня Белого отправился на совещание. Кроме нас, там присутствовали еще два офицера.

– Господа офицеры.

Мы встали, приветствуя вошедшего подполковника Федорчука, начальника управления.

– Садитесь. Господа, с сегодняшнего дня с нами будет служить подпоручик Дроздов. – Он указал на меня. – Он командует группой осназа.

Далее все совещание уложилось в десять минут. Похоже, оно было только для моего представления.

– Задержитесь, господин подпоручик, – оставил меня Федорчук. Дождавшись, пока все выйдут, он продолжил: – Не знаю, зачем вас прислал полковник Сазонов, но мне вы не нужны. Вы привыкли стрелять и резать. Здесь это недопустимо. Вам ясно?