Врата трех миров - Ян Ирвин

— Перестань грезить, летописец! — Возглас Мендарка ворвался в его мысли. — Продолжай!

Прошло полночи, прежде чем Лиан обнаружил то, что искал, — тот параграф, в котором говорилось о предсказании Рулька и о том, как ему противостоять.

«Появится „инструмент“, — точное выражение «хаш-зик-макатза», — и если будет найден способ, как его применить, Сантенар может быть… — полагаю, это слово означает «спасен». Но в конце концов инструмент будет потерян». — Я думаю, «хаш-зик-макатза» означает «три-и-один», но это может быть и «тридцать один». Я не уверен. Язык мертвый… Тебе нужно будет спросить у Тензора.

— Я понял! — воскликнул Мендарк. — «Три» означает флейту, потому что при ее изготовлении были задействованы три составляющие: золото Аркана, драгоценное черное дерево Таллалама и, наконец, гений Шутдара, который придумал ее и сделал. А «один» — это чувствительник, который использует флейту, чтобы распороть Непреодолимую Преграду и восстановить равновесие между тремя мирами. «Но в конце концов этот инструмент будет потерян». «Потерян» или «разрушен»? Повтори это место еще раз, Лиан. — Лиан повторил весь параграф, содержащий пророчество.

— Возможно, существует способ предотвратить это пророчество Рулька. Зеркало, Шанд. Быстро!

— Мне нужен будет Тензор, чтобы проверить мой перевод, — сказал Лиан. — Я недостаточно хорошо знаю этот язык.

— Вечно отговорки! — съязвил Мендарк. — Сделай перевод еще раз. Аркимы за морем.

Лиан выполнил его приказание.

— Что же еще, если не флейта, может быть этим «три-и-один»? — взволнованно произнес Мендарк, когда Лиан закончил. — Это знак, которого я ждал. В конце концов, я оказался прав насчет флейты. Шанд, теперь ты не можешь отказаться дать нам Зеркало. Посмотрим — а вдруг оно покажет нам больше, чем в последний раз.

Шанд боялся этого момента. Уж лучше бы ему вовсе было не покидать Туллин! Но выбор сделан, и теперь ему не свернуть с пути.

Однако Шанд с превеликой неохотой вытащил Арканское Зеркало из футляра и развернул его. Оно раскрылось у него в руках — черное, красивое, с надписью по краю, сделанной серебряными иероглифами, в одном углу был изображен какой-то символ в виде луны; в зеркальной глади отразилось старое лицо Шанда, изборожденное морщинами. Все присутствующие смотрели на Зеркало — кто алчно, кто с изумлением. Шанда охватило чувство негодования. Только посмотрите на них! Неужели они забыли, что это Кривое Зеркало?!

Взгляните на Лиана, который застыл перед Зеркалом с открытым ртом. Он полагает, что Зеркало поведает ему утраченные предания прошлых лет. Сейчас он похож не на мастера-летописца, а на свинопаса, который подсматривает из кустов за деревенскими девушками, купающимися в речке, мечтая, что они бросятся ему на шею, стоит ему показаться. Но они просто со смехом разбегутся. Вот так и Зеркало.

А Мендарк! Он воображает, что Зеркало вернет ему прошлое величие и сделает так, что его имя будут повторять грядущие поколения. Но Зеркало предаст Магистра.

А что Иггур! Невозможно понять, что у него на уме. Однако же глаза его блестят, и если на лице ничего не написано, то выдает его поза. Успокойся, Иггур! Ни тебе, ни мне и никому из остальных тут ничего не светит.

Шанд погладил раму Зеркала, ощутив под пальцами иероглифы, нанесенные когда-то очень давно Ялкарой. Это было последнее, что она сделала на Сантенаре, и потому наверняка было важно. Хотелось бы ему знать зачем. И какие воспоминания хранит Зеркало. Вдруг Шанда поглотила грусть, и старик спешно передал Зеркало Мендарку.

Мендарк тут же дотронулся пальцем до рамы с иероглифами.

— Наконец-то! — возликовал он. Затем коснулся символа в углу. Появилась картина, которую он уже видел в Зеркале более года тому назад, когда Карана передала его Магистру в Туркаде. Остальные столпились вокруг посмотреть.

Это был унылый пейзаж. Высокие горы на заднем плане. На переднем плане равнина с ледяной расщелиной, темной и глубокой. Железная башня, стоявшая на холме, сильно накренилась. Время от времени из-за несущихся куда-то грозовых туч выглядывало маленькое красное солнце. Нигде не было видно ни одного живого существа.

Мендарк сказал: «Диргаш!», — и картинка исчезла. Он произносил одно слово за другим — в Зеркале появлялись новые картинки — все это были виды Аркана. Однако о главном Зеркало молчало. Шанд увидел мир огромных гор, покрытых зеленовато-желтым снегом и извергающейся алой лавой. Край каньонов и бурных рек, болот с маслянистой поверхностью и черно-синих светящихся цветов. В горах виднелись плато, поросшие серой травой, и руины древних городов. В небе висела огромная оранжевая луна, осеняющая все своим угрюмым светом.

Мендарк не прекращал разговаривать с Зеркалом ни на минуту: он произносил слова и словосочетания, пел какие-то песни. В Зеркале появлялись все новые изображения. Порой это были люди, которых он знал: Тензор, безрезультатно пытавшийся направить свои врата в Ночную Страну с помощью Кривого Зеркала; Феламора, в отчаянии смотревшая в Зеркало в Катадзе, — в нем отразилась внутренняя сторона платинового купола врат, изготовленных Тензором; потом промелькнула Карана, с безумными глазами на испачканном грязью лице и растрепанными волосами, — она глядела куда-то вниз. Вдруг девушка вскинула голову, и Зеркало погасло.

— Только не говорите мне, что этот маленький заморыш видела больше меня! — закричал Мендарк, хлопнув ладонью по столу.

— Наверно, это как раз перед тем, как я поймал их с Магретой в Фиц-Горго, — предположил Иггур. — Давайте посмотрим, нет ли там чего-нибудь еще.

Мендарк снова взял в руки Зеркало, но теперь оно упрямо отказывалось показывать что бы то ни было.

— Какое оно капризное! — воскликнул Мендарк раздраженно. — Ночью мне надо будет с ним поработать.

— Оно останется здесь! — твердо заявил Шанд.

— Слишком уж ты нетерпелив, Мендарк, — сказал Иггур. — И слишком сердит. Пусть попробует кто-нибудь еще. — И, взяв у него из рук Зеркало, Иггур передал его Лиану.

— Я не могу, — возразил Лиан. — Я уже смотрел раньше. — Однако он попытался, повторяя различные фразы, вычитанные в книгах. Ничего не произошло.

— Если бы здесь была Таллия… — начал Иггур.

— Ну так ее здесь нет! — злобно перебил его Мендарк. — Перестань притворяться и используй Зеркало, ты ведь этого очень хочешь.

Иггур бросил на Мендарка мрачный взгляд.

— Все мы ошибались, считая Зеркало сформировавшейся, неизменной вещью. Но это не так. Оно динамично и при каждом использовании становится более сложным и капризным. И опасным!

— Ну, давай же! — вскричал Мендарк. Ему показалось, что Иггур над ним подтрунивает.

Иггур взял Зеркало у Лиана, как-то по-особенному дотронулся до символа, и мгновенно на зеркальной поверхности появились картинки, стремительно сменявшие друг друга. Врата Тензора, его изуродованное лицо, туман, мелькание каких-то лиц и пейзажей.