Почти прекрасны - Джейми Макгвайр

именно моя работа оплачивала счета. А значит, мне следовало поддерживать с ним нормальные отношения.

«А может, попросить твою жену?»

Целых пять минут я пытался остыть, прежде чем подумать над ответом.

Брэндон довольно быстро понял, что разговоры об Эбби – это мое слабое место, и ему нравилось провоцировать меня. Нужда в работе была столь же сильной, как и желание надрать ему зад. Брэндон был единственным на всей планете, кто мог упомянуть Эбби не в самом уважительном контексте и остаться в живых. Но сейчас он почти переступил черту, которую я мысленно провел для него.

«А может, прикончить тебя во сне?»

Что ж, достаточно прямолинейно, чтобы он понял, что я не шучу.

«Ой, ладно. Попрошу Люка».

Я положил телефон и накрыл лицо руками, упершись локтями в матрас, на котором лежал Трентон.

– Эй, – прошептал брат, касаясь моей макушки. – Что такое? Врач приходила?

От беспокойства у него на лбу пролегла глубокая морщина. Я взял его за руку и положил на матрас, легонько похлопав.

– Да. Пришли результаты анализов. В твоей кровеносной системе инфекция, возможно, от переломов, но ты поправишься и выпишешься через пару дней.

Трентон поднял голову, посмотрел в потолок и вздохнул:

– Слава богу.

Через несколько секунд он взбил подушку здоровой рукой и сел, откидываясь на нее.

– Она вернется чуть позже и все сама объяснит.

Трентон заулыбался, потом потер лицо.

– Мне не важно, в чем беда. Главное, что ничего серьезного. Черт подери, я так рад.

– Ты что, думал, что умрешь, придурок? – пошутил я.

– Кто знает, – сказал Трентон. От выражения его лица моя улыбка померкла. – В этом году у меня одни неудачи.

– Зато счет оплачен, – сказал я, откидываясь на стуле и скрещивая руки на груди.

– Не может быть, черт подери, – сказал Трентон, приподняв брови. – Тогда если дело не во мне, то что случилось?

– Ничего, просто мой босс хотел, чтобы я пришел. Он сострил насчет Эбби. Я стараюсь не строить планы по его устранению.

Кровать Трентона скрипнула, он заерзал, устраиваясь поудобнее.

– Ходят слухи, что Брэндон сам себя закапывает. Знаешь, что в прошлом году он переспал с женой Джона Бригэма?

– Копа?

– Ага. Того задержали за то, что он избил парня в наручниках. Брэндон узнал про это, а потом трахнул его жену.

Я нахмурился.

– Я доверяю Эбби, но мне нужна эта работа, и у меня не задержится набить морду этому подлецу.

– Просто держи его подальше от Эбби, чтобы он не тянул к ней лапы. Ты уже лучше справляешься с собой, но не дай бог он тронет ее…

Я кивнул. Таков был мой план. Мне придется еще раз поговорить с Эбби и все объяснить. Я не мог позволить себе недопонимание в этом вопросе.

– Поезжай домой, – сказал Трентон. – Отдохни. Забери с собой папу.

Я покачал головой:

– Ты знаешь, что он без тебя не уедет.

– Мне вы здесь оба не нужны. Убирайся уже, придурок. Ты никому тут не нужен.

Я махнул рукой, встал и взял ключи, бумажник и телефон, потом коснулся щекой его виска, поцеловал в лоб и попрощался.

Дорога домой на заднем сиденье такси казалась тихой и долгой. Я был даже рад тому, что водитель слишком устал для разговоров, в моей голове и так крутилось множество мыслей.

Мой мотоцикл остался у отцовского дома, ну и плевать. Если я сразу поеду домой, то смогу забраться в постель к Эбби и полежать с ней еще часок, пока она не встанет.

Солнце выглянуло из облаков. Я попросил водителя остановиться рядом с «Камри», потом дал ему десятку. Прежде чем он успел найти сдачу, я выскочил из машины и помчался вверх по ступенькам, вставляя ключ в замочную скважину.

В квартире было темно и тихо, лишь шумел вентилятор, а еще застучали крохотные коготки по полу. Я нагнулся и погладил Тотошку, потом взял его на поводок и вывел на улицу на клочок газона. Тотошка обнюхал каждый куст, каждую ямку и выступ, куда мог дотянуться на поводке, а когда остался доволен выбором места, то поднял лапу. Потом взрыхлил землю, но вовсе не рядом с тем местом, куда помочился, будто одолел целую армию викингов, и я повел его обратно, вверх по ступенькам, чтобы побыстрее лечь рядом с женой.

Я опустил Тотошку на лапы, отстегнул поводок, а потом снял футболку и направился в спальню.

Дверь скрипнула, зашевелилась под одеялом Эбби. Я сбросил ботинки, расстегнул джинсы и стащил их с себя, забираясь к ней.

Эбби сонно промурлыкала что-то, и я обнял ее, подвигая к себе ее ягодицы и чуть покачиваясь. Я моментально пришел в боевую готовность, отчего она еще больше потерлась об меня.

– Ты наконец решил приехать домой? – спросила она.

Я притянул жену к себе, наслаждаясь теплом ее тела. От Эбби пахло цитрусовым шампунем и ее любимым лосьоном для тела. Я потерся лбом о нежную шею, и жена замерла.

– С Трентом все в порядке?

– Да, – сказал я, покрывая ее кожу поцелуями. – Он поправится. Побудет в больнице еще пару ночей, и потом его отпустят домой.

Она расслабилась.

– Хорошо. А сказали, что с ним?

– Похоже на инфекцию костного мозга, – сказал я, водя носом по ее спине. Все мое тело жаждало близости.

Эбби повернулась ко мне лицом:

– Инфекция костного мозга? Что это такое?

– Я сам об этом никогда не слышал. Только у Трента могло что-то такое случиться. – Я поцеловал ее в шею, прокладывая дорожку до уха.

– У меня хорошие новости, – прошептала она. – Помнишь, после свидания мы пытались узнать тот рецепт?

– Да? – Я понял, о чем она говорит. Она нашла способ нам с Адамом увидеться.

Ее губы коснулись моего уха, и она еле слышно прошептала:

– У Финча есть несколько идей. Он поможет.

Я отодвинулся, одними губами повторяя имя:

– Финч?

Она кивнула.

Я задумался, потом тоже кивнул.

Должно быть, она придумала отличный план. Эбби не позволила бы мне попасть в ловушку. Я снова поцеловал ее в шею, медленно ведя губами к нежной коже возле уха.

Она вздохнула:

– Нужно вывести Тотошку.

– Я уже это сделал.

– Я не говорила тебе, что ты мой самый любимый муж? – спросила она с улыбкой и потянулась.

– Это потому, что я твой единственный муж, – сказал я, целуя ее в губы.

Она повернулась и села, потом вдавила мои плечи в матрас, заставляя лечь на спину. Ее губы коснулись моей шеи, будто пробуя на вкус, легкие поцелуи сменялись озорным танцем языка.

Она замурлыкала, проводя губами по моей