Дамба - Микаель Ниеми

– Как тебя зовут? Могу я позво…

Мир взорвался. Парень даже затормозить не успел. София со всей силы ударилась лицом в его спину, разбила нос, она даже рук не разжала, они вдвоем перелетели через руль. Металлический скрежет за спиной… она проскользила по гладкой, податливой поверхности – крыша машины, промелькнула мысль. А дальше – сплошной водоворот боли, серого неба и серого асфальта.

Пришла в сознание на мокрой земле. Гул голосов, автомобильное колесо в сантиметрах от лица, серая резина. Грязный алюминиевый диск. Кто-то склонился над ней… пожилая седая женщина… золотой зуб, морщины… волосы собраны в узел на затылке. И пальцы, как когти, ощупывают ее тело.

– Лежите, лежите, – сказала женщина со славянским акцентом. – Лежите… главное, не двигайтесь.

София оттолкнула ее руки. Уцепилась за шину и кое-как села. Из носа льет кровь. Боль в спине, бедрах, локтях… везде. Начала пробовать суставы – сначала руки, потом ноги, все части тела… пыталась собрать все в единое целое и понять, чего не хватает для жизни. Славянская женщина ей мешала, назойливо хватала цепкими пальцами и пыталась уложить. София отбивалась как могла и нечаянно ударила ее в горло. Та закашлялась, согнулась пополам, плюнула и отстала.

О дьявол… дьявол, дьявол…

Покачиваясь, встала, боясь потерять равновесие. Как долго она была без сознания? В глазах туман… нет, не туман. Слезы. В нескольких метрах валяется мотоцикл, похожий на гигантское насекомое, сверкающий синий жук. А подальше – машина с оторванной дверцей, какой-то идиот открыл ее прямо у них перед носом. Рядом двое стоят и по очереди пихают друг друга в грудь. Один из них – ее рыцарь. Другой – пожилой мужик в кожаном пальто. Уже собралась публика, несколько десятков человек. Рыцарь без страха и упрека снял шлем, и какая-то клуша из публики восхищенно ахнула: на кожаные плечи упала волна роскошных золотых локонов.

Тысяча крон. Тысяча крон псу под хвост.

София протерла глаза негнущимися пальцами – кровь. Видно, что-то повредила, пока ее волокло по асфальту. Повезло, что асфальт мокрый – не продрало одежду, наверное, скользила, как хоккейная шайба. Подняла лицо – пусть хоть дождь промоет. Придержала пальцами веки, чтобы не моргать. Капельки дождя щекотали роговицу, как крошечные иголки.

Куда делась эта когтистая славянка… пуфф! – и нет. Уж не ведьма ли… Несколько человек по очереди предложили помощь, но она упрямо отказывалась. Преодолевая боль во всем теле, подошла к мотоциклу. Кто-то из доброхотов помог его поднять. Зеркала заднего вида сломаны, почему-то оба. Бензобак помят, но на удивление цел. Она даже нагнулась понюхать – бензином не пахнет. Выжала сцепление и повернула ключ зажигания – мотор исправно заработал. Услышав характерные мотоциклетные выхлопы, София с трудом перенесла ногу, села в седло и отпустила рукоятку сцепления. Мотоцикл рванул с места, ее спаситель едва увернулся, что-то закричал, слов она не расслышала, но прибавила обороты. Мимо просвистело черное ядро – золотоволосый растяпа запустил в нее шлемом, но угодил в заднее стекло чьей-то машины, и оно тут же покрылось паутиной трещин. Неуклюже подцепила носком крошечный рычажок переключения скоростей. Еще раз, и еще… третья передача, четвертая… крик за спиной уже не слышен. Машины по сторонам мелькают все быстрее и быстрее. Около больницы несколько человек отчаянно машут руками – так же, как и она, просятся в пассажиры.

Ну нет. Забудьте. София прибавила газ и нагнулась – овальный визир все же кое-как защищает от ледяного ветра. Полкоролевства отдала бы за теплые перчатки… но все это неважно, важно одно: с каждой секундой она приближается к цели. Муравей рвется к своему муравейнику под названием Расмюран. Несколько миль от Будена, близко к реке.

Слишком близко.

Дом с разрывающим душу протяжным не то стоном, не то скрипом накренился. Не выдержал якорь? И грубый скребущий звук вдоль наружной стены. Ловиса нагнулась и увидела толстый сук в двери. Унесенное наводнением дерево пытается составить ей компанию. Тонкий трос, по принуждению играющий роль якорной цепи, натянут до звона. Теперь она была уверена – якорь не удерживает дом. Медленно, но неуклонно ползет по дну.

И тут она услышала гул. Вернее, не услышала, гул был настолько низкий, что воспринимался не слухом, а телом – грозная подземная вибрация; так, наверное, бывает при землетрясениях. И тут же поняла причину: скальный грунт сотрясает обрушивающаяся гигантская масса воды. Что ж… Ловиса завернулась плотнее в одеяло, стараясь сохранить остатки тепла.

– Господи, помогите мне… помоги…

Молитва задохнулась в судорожно прижатых к губам руках. Узловатые толстые сучья напавшего на дом дерева вели себя, как грабители, – уверены, что в доме никого нет и никто им не помешает. Упрямо лезут в дверь, за ними готовятся следующие. С предсмертным хрустом лопнула дверная рама, застонали балки перекрытия. Дом погибал.

Надо что-то делать.

Только теперь до нее дошло: надо что-то делать, и немедленно. Когда дом наклоняется, вода уже почти достигает ее убежища. Грязная пена плотоядно облизывается на уровне верхнего яруса кровати. Риск оказаться в ловушке очень велик. Надо уходить. Уходить любой ценой. Решиться, спрыгнуть в эту отвратительную ледяную жижу и уходить.

Изогнулась, выглянула в маленькое мансардное окошко – берег показался знакомым. Наверняка Порьюс. И этот гул, что она слышит… дамба в Порьюсе. Или то, что когда-то было дамбой в Порьюсе… Покосилась на входную дверь. В нее медленно, но упрямо протискивались узловатые лапы. Дом накренился еще сильнее, вот-вот перевернется и она окажется в мышеловке. Мелькнувшая в воображении картинка вызвала острый приступ клаустрофобии: она плавает под самым потолком в тающем пузыре воздуха, перемещающемся с каждым новым наклоном. Даже не под потолком, а под полом, сделавшимся потолком.

– Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать, – пробормотала Ловиса детскую считалку, спустила ноги с кровати, зажмурилась и с легким всплеском соскользнула в темную воду.

От холода перехватило дух, ноги поехали по косому полу, Ловиса чуть не упала. И упала бы, не успей ухватиться за стену. Примерила направление и двинулась к выходу, пробуя каждый шаг и преодолевая упругое сопротивление воды.

Беспорядочный клубок ветвей. Может, как-то удастся их раздвинуть? Вернулась к гардеробу, сняла с крюка аркан и повесила на плечо. Дом раскачивался все сильнее, вода временами достигала подмышек. Разводя воду руками, как в брассе, Ловиса добралась до двери – вернее, до того места, которое совсем недавно было дверью, – и вцепилась в пульсирующий корявый ствол. Большая, вырванная с корнями старая сосна. А может, и сломанная.

Течение прижимало сосну к проему и слегка поворачивало – опять вспомнились взломщики с фомкой. И с каждым поворотом ствола слышались натужные стоны выдираемых гвоздей, все жалобней и жалобней. Дверная рама уже вырвана, из нее торчат огромные регулировочные болты.

С силой потянула за одну из ветвей. Какая там ветвь, в руку толщиной, крепкий, здоровый сук, покрытый коричного цвета грубой чешуей. Такой ни за что не сломать. Дом клонится все больше, паника нарастает. Срочно наружу, срочно.