Создатель призраков - Дэн Абнетт

Какофония битвы рвала барабанные перепонки. Эхо, метавшееся над болотами, возвращалось грохо­том, почти заглушавшим гром над головой. Маколл до сих пор не мог понять, от чего же содрогается земля — от бури или от штурма?

Венго, раненный в живот, почувствовал, что силы покидают его, а взор застилает туманом. Мощь и ве­личие лобового штурма, отчаянная, яростная попытка остановить его — все это заставляло не чувствовать боли, но тяжелые раны брали свое. Весь вымокший под ливнем, он попытался сменить позицию, одновре­менно меняя зарядное устройство продрогшими, негнущимися пальцами. Магазин выскользнул из рук и упал куда-то в жирную грязь под ногами. Гвардеец наклонился.

Солдат Хаоса, которого давно сочли мертвым, вы­полз изо рва и перевалил через гору тел. Теперь он возвышался над сгорбившимся в грязи вольпонцем. Грудь сектанта была полностью разворочена, мясо и кровавые ошметки кожи свисали с голых ребер. Он по­терял и противогаз, являя миру свою серую, тронутую скверной кожу и полную острых клыков пасть. Хаосит занес над гвардейцем ржавую саперную лопатку…

Чайкер, оглушенный воем лазерного огня и гро­зой, увидел сектанта во вспышке молнии белым силу­этом, застывшим с поднятым оружием. Гвардеец вы­рвал свой лазган из бойницы и выстрелил вдоль рва, швырнув тело врага обратно за ограждение. Венго, потерявший всякое ощущение реальности среди боя и шторма, поднялся с потерянным магазином в руке. Он даже не понял, насколько близок был к гибели и каким чудом был спасен.

На заграждение рядом с Маколлом обрушились вы­стрелы, обдавая его лицо и шею градом острых дере­вянных щепок. Вскрикнув от боли, разведчик нырнул в укрытие. Стирая кровь с изрезанного лица, вернул­ся к своей бойнице. Его взгляд упал на ров перед сте­ной, и он увидел копошащиеся силуэты на дне. Похо­же, случай с Венго был предупреждением. Даже смер­тельные раны не убивали этих тварей окончательно. Многие сектанты, подстреленные на подходе, оказались живы. И теперь они ползли, карабкались по насыпи, подбираясь к заграждению.

— Ложись! — крикнул Маколл по передатчику Венго и Чайкеру.

У него осталось несколько взрывпакетов. Поставив взрыватели на половину времени, разведчик перебро­сил три через укрепления. Последовавшие взрывы со­трясли землю и окатили заграждение дождем из грязи и ошметков тел.

— Следите за рвом! — передал Маколл. — Эти тва­ри не хотят подыхать!

Венго быстро сообразил, в чем дело, и немедленно перегнулся через укрепление, чтобы расстрелять еще двоих ползущих к нему сектантов. Остальные, соби­рающиеся у брешей во внешнем кольце периметра, по­гибали так же быстро, но на их численности это почти не сказывалось.

«Сколько же их там еще?» — думал Чайкер. Каза­лось, натиск штурмующих только возрастал.

На восточной оконечности периметра Кулцис дер­жал оборону с двумя своими однополчанами, Драдо и Спирсом. Бростин вернулся из госпиталя и занял свое место рядом с Кулцисом. В руках танитца оказался по­трепанный вольпонский пулемет, который он нашел у стены в госпитале. В барабане было еще около шести­десяти патронов, и Бростин решил истратить их все, пока не придется переключиться на лазерный пистолет. Его огнемет остался в могучих руках Корбека у ворот.

От южных ворот до них доносился треск лазерных очередей, рев пламени и все более витиеватые руга­тельства полковника в коммуникаторе.

Бростин установил свое новое орудие, знакомясь с ним. Темп стрельбы оказался довольно скверным, к тому же заряжающий механизм регулярно заклинива­ло. Но мощь и давление огня оказались неплохими. Бростин скосил с полдюжины вражеских солдат, бе­жавших к укреплениям. С востока лес подступал бли­же, чем с запада, где единственным укрытием для вра­га были кустарники и обломки изгородей. Здесь же сектанты, используя лес, чтобы приблизиться, безбо­язненно накатывали волнами на заграждения и ров.

Внезапно для себя Бростин понял, насколько его впечатляет меткость Кулциса. Аристократ, нарушив приказ Корбека, установил мощность лазгана на мак­симум и теперь поливал врага ярко-оранжевыми заря­дами. Но каждый его выстрел приходился в цель.

«У него глазомер не хуже, чем у Чокнутого Ларки­на», — подумал Бростин. И это был настоящий ком­плимент.

Драдо и Спирс тоже сражались неплохо, но Драдо регулярно мазал. Несмотря на то что Аристократ был боеспособен, его ранение в голову и забинтованный глаз мешали ему целиться. Пригнувшись, Бростин пе­ребежал к нему.

— Целься левее! — попытался он перекричать гро­хот огня и бури, — Ты стреляешь мимо!

Драдо повернул голову, и на его благородном лице появилась ухмылка.

— Грязный безродный пес не смеет указывать вольпонцу, как ему сражаться!

Бростин с силой ударил его тыльной стороной ла­дони, опрокинув гвардейца в грязь.

— Вставай! — зло крикнул он, подняв кулак. — Это последний рубеж Танитского Первого и Единственного! И мы здесь только из-за тебя и твоих однополчан! Сра­жайся как Призрак или вали отсюда и позволь другим биться!

Драдо поднялся и плюнул в сторону Бростина.

— Ты заплатишь… — начал он.

Бростин расхохотался, продолжая расстреливать врагов из пулемета.

— Заплачу? Конечно заплачу! Но только не тебе! Если мы выживем здесь, мой друг Аристократ, можешь избить меня и даже позвать своих очень благородных приятелей на помощь. Мне без разницы. Если мы не поляжем тут все этой ночью, защищая ваших драгоцен­ных раненых, любая твоя месть меня только насмешит! Что может быть хуже этого?!

Драдо не ответил. Он вернулся к стрельбе, и Брос­тин с удовлетворением заметил, что теперь он делает поправку. Аристократ начал попадать в цели.

— Так-то лучше, фесов инвалид, — пробормотал гвардеец.

Внутри здания Дорден осматривал раненых. С по­мощью Леспа, Гатеса, Каффрана и Клейга им конвей­ером удалось перенести их в дальние комнаты, а по­том в просторный подвал. Низкие сводчатые потолки здесь были высечены из крепкого камня. Это была луч­шая защита, на которую они могли рассчитывать. Тут можно было переждать атаку. Если их не завалит, как крыс.

Дорден и Фоскин принялись обрабатывать рану Тремарда, и вскоре состояние гвардейца стабилизиро­валось, после чего военврач отправил всех Призраков обратно, на защиту периметра. При себе он оставил только Леспа. Во время переноски еще один вольпонец очнулся от забытья и теперь бился в конвульсиях.

Каффран, Фоскин, Гатес и Клейг поднялись наверх, по дороге собирая неисправное оружие Аристократов, оставленное в коридоре. С ним они присоединились к бою.

Очнувшийся вольпонец умер. На его теле не было никаких повреждений, кроме множества синяков, но Дорден сразу понял, что его внутренние органы пре­вращены в кашу взрывной волной при артиллерий­ском обстреле. Лесп помог врачу вынести тело по лестнице, и они оставили его в опустевшей комнате наверху.

Они вернулись в сырой, полный резкого смрада под­вал. Свет здесь исходил только от шипящих химичес­ких ламп, которые второпях разожгли Призраки. Под сводами слышались вздохи и стоны раненых. Некото­рые спали, и их сложно было отличить от мертвецов. Мир вокруг сотрясали звуки битвы. С потолка сочи­лись струйки жидкой грязи. Фундамент дома едва вы­держивал натиск битвы.