Создатель призраков - Дэн Абнетт

— Она бы умерла, если бы я не…

— Спасибо вам, доктор Дорден.

Пораженный военврач уставился на Корбека:

— Я принимал роды у твоей матери? Фес! Фесов фес! Неужели я такой старый?

Они смеялись до икоты. До тех пор, пока не раз­дались раскаты артиллерийских залпов, расколовшие ночную тишину.

Войска Имперской Гвардии мощным обстрелом за­ставили противника отступить, и Гаунт ехал в первом полугусеничном броневике, ворвавшемся на торфяные болота в зыбком утреннем свете. Они застали врага практически врасплох, обрушившись на пехоту и ар­тиллерию Хаоса как раз в тот момент, когда враг вы­водил тяжелые орудия на позиции.

Ферма и ее разбитый защитный периметр были ед­ва узнаваемы. Грязь, горелые бронелисты и изувечен­ные тела грудами лежали среди руин. Комиссар при­казал остановиться, и машина с трудом притормозила, буксуя на болотистой почве.

У ворот на часах стоял рядовой Лесп. Он козырнул проходящему комиссару. Дорден и Корбек ожидали его в захламленном дворе.

— Медицинский транспорт уже на подходе, — ска­зал Гаунт. — Мы вытащим вольпонских раненых от­сюда.

— И наших тоже? — немедленно спросил Дорден, вспомнив о Тремарде и изрезанном лице Маколла.

— Всех раненых. Я гляжу, у вас тут была потеха?

— Ничего примечательного, сэр, — отмахнулся Корбек.

Гаунт кивнул и двинулся в сторону разрушенной усадьбы.

Корбек повернулся к Дордену и показал ему зуб, который он все это время держал в руке.

— Я этого не забуду, — сказал полковник. — Воз­можно, здесь, на Накедоне, у этого гвардейца ничего не вышло. Но, клянусь этим зубом, я уверен: Призракам повезет больше. Трофейный мир, светлее и пре­краснее, чем вы можете представить.

В руке Дордена лежал зуб. С надписью «Импера­тор».

— Я верю в вас, полковник. Пусть все это сбудется, позаботьтесь об этом. Приказ доктора.

Замах, выпад, укол, отход… замах, выпад, укол, от­ход…

На краю танитского лагеря на Монтаксе в тени са­говников рядовой Каффран отрабатывал приемы шты­кового боя. Он разделся по пояс, и его широкие, моло­децки сильные плечи уже блестели от пота. Он пере­хватывал свой лазган в такт собственному голосу, выставлял оружие прямо перед собой, резко подавался вперед и вонзал штык в ствол одного из деревьев, опять и опять. После каждого удара он с усилием вырывал штык и повторял заново. Ловкие удары уже покрыли ствол глубокими порезами, источающими оранжевый сок.

— Мастерство впечатляет, — заметил из-за его спи­ны Гаунт.

Каффран резко развернулся, осознав, что за ним наблюдали. Смахнув со лба пот, он собрался уже взять под козырек.

— Вольно, — опередил его Гаунт. — Я просто обхо­дил периметр. Все в порядке? У тебя, у сослуживцев?

Каффран не мог найти подходящих слов. Так всег­да происходило, когда Гаунт обращался лично к нему. Он до сих пор не знал, как ему относиться к челове­ку, который спас их всех и одновременно превратил в Призраков без родины.

— Мы все ждем команды, — наконец выдавил он из себя. — Рвемся в бой. Это ожидание…

— Нет ничего хуже, я знаю,— согласился Гаунт, при­саживаясь на ближайшее бревно. — Пока не начнется мясорубка и ты не осознаешь вдруг, что хуже все-таки бывает.

Каффран заметил отблеск веселья в глазах Гаунта и сам не сдержал улыбку.

Комиссар порадовался этому. Он знал о том напря­жении, которое всегда испытывал Каффран в его при­сутствии. Хороший солдат, еще молодой… и уже так близок к когорте недовольных, возглавляемой Роуном.

— Повтори-ка, — скомандовал Гаунт.

Каффран развернулся и тщательно повторил упраж­нение. Замах, выпад, укол, отход… Он потратил не­сколько мгновений, чтобы извлечь штык из рассеченной древесины.

— Сдвинь его вниз, — посоветовал Гаунт. — Если двинешь штык немного вниз, а потом потянешь на се­бя, он выйдет легче.

Каффран последовал совету. Получилось действи­тельно легче.

Гаунт поднялся, чтобы продолжить свой обход.

— Теперь уже недолго, — пообещал он перед ухо­дом.

Каффран вздохнул. Да, недолго. Недолго осталось до того момента, когда ярость и безумие захлестнет их всех.

Замах, выпад, укол, вниз, отход… замах, выпад, укол, вниз, отход…

Под рев двигателей имперские десантные корабли обрушились на океанический мир под названием Сапиенция.

Словно рой крупных черных жуков над озером, они с пронзительным воем атаковали Бухту Белано. Об­щий выхлоп тормозных двигателей челноков превра­тил волнующуюся водную гладь в трехкилометровый шлейф пара. Поднявшись на две сотни метров в воз­дух, вал клубящегося тумана накатил на каменистые пляжи, мгновенно ослепив береговые батареи.

За ним было не разглядеть беспощадный шквал цу­нами, поднятого ударной волной. Через двадцать секунд после того, как на побережье опустилось облако пара, волна накрыла береговые укрепления острова Оскрай. Камень, металл и плоть, разодранные на куски, подбро­сило в воздух. А потом втянуло обратно во впадину залива, когда давление выравнялось и компенсировало силу удара. Остался лишь серебристый туман, затянув­ший остров. Под его покровом гигантские транспортные корабли подошли к финальной точке своего полета.

Мощные огневые точки выше по склону Оскрая ответили яростной атакой. Потоки огня рвали туман или устремлялись к перистым облакам, за которыми новые эскадрильи десантных челноков ложились на курс к берегу. Мерцающие голубые вспышки плясали, как мелкие мошки среди роя жуков. Одни корабли, задетые зенитным огнем, мгновенно лопались, падая яркими факелами. Другие срывались в затяжное пи­ке, оставляя за собой шлейф дыма и разлетающихся осколков.

Далеко не все двадцать километров острова Оскрай составлял камень. На деле это было скопление малых островов, соединенных воедино мощной промышлен­ной конструкцией, возведенной на пиках подводных гор. Укрывшись за каменными дамбами стометровой толщины, к небесам поднимались бурильные вышки, топливные модули, опоры и извергающие пламя тру­бы мусоросжигателей. Это и была основная цель — гигантский нефтедобывающий улей Первого Острова Оскрай.

Вспыхнули красные лампы тревоги, оглушительно взвыли сирены. Стальная челюсть десантной платфор­мы борта «Лямбда» распахнулась с глухим металли­ческим звуком. Бледный свет просачивался в грузовой отсек по мере того, как опускалась платформа. Кафф­ран был собран и напряжен. Он знал, что предстоит штурмовать морскую цель и что пехоте придется брать приступом пляж. Таков уж был план наступления. Но когда десантный люк полностью открылся, гвардейцу вдруг почудилось, что челнок зашел слишком низко и грузовой отсек сейчас затопит. Он задержал дыхание, но вместо потока воды ему навстречу ринулись лишь клубы пара и слабые лучи света.