Браки между зонами три, четыре и пять - Дорис Лессинг

И в принципе они не далеки от истины — какая у них могла быть необходимость искажать или приукрашивать то, что в тот день наблюдали все?

Первым скакал Бен Ата. Как всегда, он был одет не лучше самого простого пехотинца своей армии: кожаная туника, доходившая до середины бедра; сандалии на босу ногу. Сверху — более легкая туника из сверкающего серебром материала: так называемая «непробиваемая» кольчуга. В руке — знаменитый меч, который никто не мог поднять, кроме короля, — так говорится в сказаниях, хотя, конечно, многие из солдат кто посильнее знали, что смогут управиться с ним не хуже, чем Бен Ата. Армии, в которых самое мельчайшее различие в ранге отмечается разного рода галунами, внешними атрибутами и украшениями, такие армии всегда иерархичны в высшей степени, так что простота одежды Бен Ата была тонким расчетом. Прежде всего, она защищала низшие чины. В Зоне Четыре имелось множество людей, так никогда и не повоевавших вдоволь, ибо участие в кампаниях дозировалось, как лишний паек, и максимум, на что они могли рассчитывать — редкое участие в имитации боевых действий и маневрах. Поэтому не удивительно, что, конечно, среди них вечно вспыхивали драки. Однако каждому солдату, напавшему на другого в темноте, или вовлеченному в драку скажем, в баре, прежде чем в нее ввязаться, приходилось сначала хорошенько подумать: не окажется ли этот незнакомец самим Бен Ата. Это одна сторона дела. Есть и другая: при том, что король так категорично идентифицировал себя с самыми нижними чинами, его гордые, вечно конкурирующие между собой офицеры знали, что он неизмеримо выше их и им не равен, и они в его глазах стоят не больше, чем самый ничтожный из его рекрутов. На Бен Ата постоянно давили, уверяя, что он должен придумать для себя великолепную униформу, но король не соглашался.

Когда Бен Ата скакал перед своими войсками, его внешний вид вызывал бурные эмоции среди народа. Все смотрели на него, на короля, державшегося в седле так прямо и чопорно, на его большие как стволы деревьев загорелые ноги, а он благосклонно взирал на подданных своими серыми глазами.

Позади него на вороном жеребце скакала Эл-Ит, миниатюрная, значительно ниже мужа. Шея ее коня изгибалась под туго натянутыми поводьями. Она сидела боком, потому что была на большом сроке беременности. На некоторых картинах она изображена уже с ребенком: держит его на руках, причем младенец непропорционально большой, он подавляет мать своими размерами. У Эл-Ит типичное лицо женщины Зоны Четыре: грубоватая здоровая внешность. Она улыбается, одна ее рука поднята ладонью кверху — на ладони стоит маленькая гора — символ Зоны Три.

Понятно, что у нас этот сюжет никогда не был так популярен. Эту сцену вообще долгое время не изображали. И не только потому, что для нас это событие было болезненным и унизительным. Имелась и другая причина. Все мы ощущали в этом сюжете какую-то двойственность, хотя надо учесть, что у нас немногие способны задуматься — не все готовы напрячься и постараться понять, — что значило для Эл-Ит подобное унижение, брак с правителем Зоны Четыре.

Но позже наши самые смелые художники все же рискнули и обратились к этому сюжету — их привлекла именно его трудность.

Вскоре ранние, более примитивные картины перестали пользоваться спросом: на некоторых Эл-Ит изображена даже со связанными руками и цепью вокруг шеи. Но, как правило, художники уделяли основное внимание изображению солдат, а не Эл-Ит, которую уменьшили до жалкой фигурки всадницы, напоминающей куклу. Зато прекрасно выписаны лица солдат, бурно предающихся животному веселью, предвкушающих настоящий пир. Короче, эти первые картины скорее можно считать карикатурами.

В конечном итоге к изображению этой сцены обратились художники более серьезной школы, и их подход не особенно отличался от обычной трактовки сюжета в Зоне Четыре, — что не лишено юмора, и, конечно, это оценили у нас, правда, не все.

Главным на этих картинах было золотое платье Эл-Ит, — разукрашенный пышный наряд и заплетенные в косы, туго скрученные волосы. Она согнулась под тяжестью платья и украшений. Ее беременность не скрыта, но из нее не делается культа. Черты лица королевы только намечены. Она скачет между рядов солдат, которые изображены очень подробно. Только представьте себе, этот сюжет носит название «Платье Эл-Ит»!

А сейчас появилось еще несколько забавных вариаций этого сюжета, тоже на тему платья Эл-Ит и его приключений, как будто самой Эл-Ит нет в нем!

И все же все эти многочисленные картины никак не смогли передать истинных переживаний Эл-Ит, когда она скакала позади Бен Ата час за часом, в этой влажной туманной атмосфере, среди грохота и шума, от которых бедная женщина буквально теряла сознание.

Дело в том, что она внимательно наблюдала за Бен Ата. Эл-Ит не улыбалась, не махала рукой солдатам, она знала — от нее этого не требуется, она не более чем символ. Демонстрировать себя должен был Бен Ата, на это работало выражение его лица, глаз. Король Зоны Четыре ничего не упускал. Эл-Ит видела, как он одним взглядом фиксировал все недостатки того подразделения, мимо которого медленно проезжал. Она знала, что у Бен Ата в голове откладывается все, что он заметил, и позже накажет нерадивых командиров.

Она старалась не думать о муже в роли командующего армией, в конце концов, такова была его настоящая задача, цель его существования и его суть, — Бен Ата представитель и лидер этих людей. Это Эл-Ит понимала и уважала, по собственному опыту руководства страной и выполнения своего долга.

Она заметила, наблюдая за Бен Ата, что он абсолютно и во всех отношениях точно ведет свою роль, зная, что от него требуется.

За это она его уважала. И любила его.

Эл-Ит, облаченная в это свое отталкивающее платье, могла сколько угодно в душе сетовать, что перед ней поставлена почти непосильная задача, но, очевидно, так было надо, — и она это понимала ничуть не хуже Бен Ата.

В этот влажный пасмурный день, среди тысяч и тысяч солдат Бен Ата, Эл-Ит не чувствовала себя пленницей, когда с одобрением наблюдала за мужем.

Я не думаю, что кто-нибудь из наших художников, певцов, творцов баллад хоть чуточку приблизился к пониманию сути этого сюжета. Откровенно говоря, гораздо ближе к сути те картины Зоны Четыре, на которых ребенок уже родился и иногда даже скачет на своей лошадке перед Бен Ата и Эл-Ит.

Когда парад наконец окончился и всю равнину усеяли отряды, возвращавшиеся назад, в свои лагеря, королю и королеве было далеко добираться до своего павильона, а уже наступил вечер.

Неподалеку оказался старый форт, и теперь они скакали, направляясь туда, бок о бок в полном взаимопонимании.

Бен Ата не испытывал к жене благодарности за ее уступчивость: о какой благодарности может идти речь, когда это обусловлено необходимостью. Но он знал, как дорого обошелся Эл-Ит этот день. Она побледнела и призналась, что болит голова. Приехав в форт, Бен Ата, прежде чем расседлать своего коня, помог ей снять уздечку и седло с верного Йори. Коней отпустили попастись, Эл-Ит объяснила им, что к утру надо вернуться. Кони ускакали в клубах пыли: они размахивали гривами, и с облегчением ржали, оказавшись на свободе. А потом стали кататься по мягкой траве, хозяева же сидели, наблюдая за ними.