Майнеры. Задача византийских генералов - Вильям Цветков

– Боже… – прошептал Дэйв. – Неужели все так серьезно?

Он подумал, нужно срочно предупредить Джека… но как это сделать, если каждый шаг наблюдают невидимые шпионы правительства?

– Думаю, все еще серьезнее, но мало кто это осознает. Прогнозирование прогресса как гадание на цветках сакуры, кто знал в сорок пятом году, после бомбардировки, что через десять лет Япония вырвется впереди всей планеты? Именно поэтому вам… стоит быть начеку. После того как вы получите кодовые слова от кошельков… – она замолчала. Потом протянула ему большой, каких Дэйв никогда не видел, телефон, размером с мужскую ладонь. – Прочитайте сами.

Он взял аппарат в руки, боясь уронить, снова сел на кушетку.

Длинный диалог, несомненно, касался его визита в Японию. Он быстро пробежал глазами то, что и так знал. Любопытно было смотреть на себя со стороны карающего правосудия, которое следит за каждым твоим шагом, это как внезапно осознать, что ты – смертен и смерть каждый миг смотрит на тебя из-за угла. А иногда и прямо в упор.

« – Ладно. Ваша задача выудить как можно больше информации. А потом ликвидировать источник. Последний этап только после приказа. Да, кстати… вам необходимо соблюдать осторожность, ЦРУ передало информацию, что, возможно, NJK CryptoTrading находится под покровительством клана якудза „Ямагути-гуми“. Думаю, вам не нужно напоминать, чем это чревато», – прочел он в самом низу.

Ликвидировать источник. Это… получается, его? Дэйва Фрэнкуотерса? Просто взять и…

– Да, – сказала гейша, – именно так они и поступают. Ваше убийство было бы обставлено как месть японской мафии, которая и придумала биткойн. В это поверят ваши граждане, даже ваш брат – и тот поверит, не правда ли?

– Джек? – он не мог сосредоточиться. Мысли лезли одна на другую в остром приступе паники. Он не мог сообразить, что делать, что предпринять, чтобы не наломать дров еще больше. – Пожалуй… да. У него не останется другого выхода, как поверить… Но… что же делать?

Она взмахнула веером, который раскрывшись, стал просто гигантским, в ее миниатюрных руках он смотрелся пугающее, – где-то он видел, что по краям традиционных японских вееров вставляют острые как бритвы лезвия, которыми можно срезать голову человека одним махом.

«Нет, – подумал он, – мне снится дурацкий сон, это невозможно! Нас показывали в CNN, мы были в шоу Дэвида Леттермана, где он задавал дурацкие вопросы, нас знает вся Америка, вернее, знала, но от этого суть дела не меняется – разве можно просто так взять и убить меня?!»

Кажется, Сэм Фельдман верещал что-то об угрозе национальной безопасности, но это его личное мнение, ничем не обоснованное, голословное. Как он, Дэйв Фрэнкуотерс, законопослушный гражданин, честный налогоплательщик может быть угрозой национальной безопасности своей страны?

Его руки повисли вдоль тела.

– Что же делать? Как отсюда выйти, если меня караулят? Я никогда не встречался с наемным убийцей, не знаю, что предпринять в таких случаях… может быть, вызвать полицию? Или позвонить в посольство США и все рассказать?

– В посольство? Они как раз и контролируют общий ход этой операции.

– Тогда не знаю. Позовите мистера Кабаяши, я возьму обратный билет и прямо сейчас улечу назад, домой. Думаю, в Нью-Йорке они не осмелятся…

Гейша улыбнулась.

– Дэйв-сан, мистер Кабаяши сказал, чтобы вы сами решили эту проблему.

Дэйв похолодел.

– Что? Как это – сам? Что значит – сам? – он осекся. Ведь она из якудзы. И Кабаяши тоже оттуда. Она показала свое тело, покрытое совсем небезобидными тату глупенькой секретарши, в форме милой бабочки, порхающей возле соска, – это отметка мафии. Теперь они не выпустят его подобру-поздорову.

Она молчала, глядя на него в упор.

– Вы хотите сказать, чтобы… – я… убил его?

– Дэйв-сан. Этот человек, вернее, его организация подкупила массажисток, которые должны были вас сегодня ублажать. Их задача – узнать код, для этого используются различные средства, и, поверьте, они работают. Вы сами, по собственной воле, смеясь и получая кайф от запретного секса с двенадцатилетними девочками, расскажете все, о чем вас спросят. Разумеется, вас снимут на видеокамеру, и если не убьют сразу, используют позже, – и вот тогда, когда позор и травля достигнут апогея, вы будете умолять о смерти. Этот человек ждет вас на улице. Он уверен, что все идет по плану. По его плану. По их плану. Поэтому – решайте.

– А если я просто уйду? Встану, оденусь, открою дверь и уйду?

– Боюсь, далеко не уйдете. У него приказ – ликвидировать вас, как только вы переступите порог салона.

– Как же он это сделает? Я же буду не один.

Она пожала плечами, взяла лист тонкой сигаретной бумаги, лежащий на квадратном столике для чайных церемоний, отпустила и пока он замер в воздухе, невесомый и недвижный, вновь взмахнула веером. Лист рассыпался, – переворачиваясь вокруг себя, идеально ровные отрезки спланировали на пол.

– Он профессионал, придумает что-нибудь, – сказала она.

Его сердце пронзительно билось, но голова вдруг обрела холодную ясность, как тогда, в один из августовских дней, когда они с Джеком, еще детьми, катались на старых американских горках, визжа от восторга и ощущая томительное ощущение в животе – смесь радости, скорости и опасности.

Теперь он понимал, то давно забытое ощущение – не что иное, как взгляд старухи с косой, снова вернулось. У Джека тогда порвался фиксирующий ремень на поясе, наверное, никто его давно не проверял, и на очередном крутом вираже брат, как в замедленной киносъемке, широко открыв глаза, начал переваливаться из кабины на высоте четырехэтажного дома. Столбняк, охвативший Дэйва, тот самый столбняк, когда сердце сжимает тисками, а руки с ногами становятся одновременно и деревянными и ватными, отпустил его, когда он увидел приближающуюся балку опоры, – ржавую, толстую, испещренную трещинами и отбившейся синей краской.

«Еще мгновение и Джек останется без головы», – подумал Дэйв. В эту секунду способность двигаться полностью вернулась к нему.

Джек был сильнее, тяжелее, крупнее Дэйва, хоть они и считались близнецами. Слившаяся картина движения вокруг, наполненная криками восторга и страха вдруг застыла, Дэйв смотрел брату прямо в глаза, какая-то невидимая нить соединила их и каждый понимал, – это конец, испуг прошел, но вместо него пришло ОСОЗНАНИЕ. Здесь и сейчас. Кто бы мог подумать, да, брат, что так нелепо, так быстро, так глупо закончилась жизнь, а ведь мы проехали всего один круг! Всего один потрясающий круг!

Послышался треск рвущейся ткани, острая боль ломающихся ногтей, скрученных фаланг пальцев, пронзила Дэйва. Жуткая, не поддающаяся разуму и его детской силе трясина засасывала Джека в смертельный водоворот. Позади брата разверзлась черная дыра и Дэйв был готов поклясться, что из нее смотрели чьи-то мертвые желтые глаза.

Он попытался встать, но страховочный ремень крепко удерживал его на месте. Правой рукой он оттянул скобу ремня, высвобождая легкое тело. Улетим – так вдвоем, – пронеслась мысль. Он не представлял жизнь без Джека. Поймав ногу брата, он лицом уткнулся в его куртку, схватил карман зубами. Вагоны закладывали правый поворот, их потянуло наружу, и в тот момент, когда труба должна была встретиться с головой Джека, кто-то внизу заорал и нажал на красную кнопку экстренного торможения. Из последних сил он втянул Джека на место, как раз когда опора пронеслась мимо.