Последствия греха - Клэр Лэнгли-Хоторн

— Вы тоже выжили.

— С трудом! Индейцы, которые напали на нас, — это были по большей части местные речные пираты. Они прослышали, что у нас много провизии, особенно рома и соли. С ними можно было договориться; подозреваю, если бы наши проводники не были вооружены, то обошлось бы меньшими жертвами. Видимо, Рэдклиф сдался, чтобы сохранить себе жизнь.

— А как же вам удалось выжить? — настаивала Урсула.

— Я притворился мертвым. Когда все ушли, встал. Они забрали все — лодки, еду, даже питьевую воду. Тогда я лег и приготовился к смерти. Вы представляете себе, что это такое, Урсула? Что такое готовиться к смерти?

Девушка вздрогнула, несмотря на жару.

— Меня спасли индейцы варао. Они приплыли в своих каноэ посмотреть, что случилось. У меня сохранились лишь самые смутные воспоминания об этом. Я провел почти полгода в индейской деревушке, неподалеку от устья Рио-Гранде.

— А потом?

Бейтс искоса взглянул на нее.

— Поехал в Каракас. Там мне сказали, что моя жена и оба сына умерли. Умерли от желтой лихорадки в Тринидаде. Я чуть не спятил от горя. Прошло десять лет, прежде чем я его нашел.

— Кого? Кого вы нашли?

— Старшего сына. Во время эпидемии его отправили в Каракас, в сиротский приют. Больница Святого Стефана, где умерли моя жена и младший сын, была разграблена и сгорела — все записи пропали. Никто не сомневался, что мальчик умер вместе с матерью и братом. Но я его нашел… воспитал… он вырос и отправился в море. Было нетрудно устроить его юнгой на один из кораблей Доббса. Там он познакомился с Доббсом-младшим — Кристофером. Это было все равно что знамение. Судьба предоставила нам великолепный шанс. Мой сын стал орудием мести…

Сердце девушки почти перестало биться. Правда превосходила ее самые смелые ожидания. Значит, она выслеживала не Бейтса. Судя по всему, злополучный безумец все эти годы не покидал джунглей. За отца мстил пропавший и вновь обретенный сын.

— Учитывая то, что вы здесь, я могу предположить, что он арестован или убит, — продолжал Бейтс; внезапно он вскинул голову, его глаза блеснули. Девушке показалось, что им вновь овладевает безумие, но он вдруг лукаво взглянул на нее, точь-в-точь как лиса. — Нет, — сказал Бейтс, поглаживая бороду. — Он все-таки меня не подвел.

Урсула нахмурилась.

— Он писал мне. Каждый раз. Лаура Рэдклиф. Сесилия Эббот. Марлоу…

Бейтс скрылся в темном углу хижины и появился вновь, неся жестяную коробку, полную запачканных конвертов.

— Не удивляйтесь так. Королевская почта исправно доставляет письма из Англии даже сюда, на край света.

Урсула хотела взять одно из писем, но Бейтс поспешно убрал коробку и снова начал копаться в потемках, бормоча и вполголоса ругаясь.

— Расскажите о моей матери, — потребовала Урсула. Мысль о том, что ее мать когда-то любила этого человека, была невыносима. — Об Изабелле.

Его глаза блеснули.

— Изабелла была ангелом. Мы были так молоды… Она всегда меня понимала. Она пробуждала во мне благие порывы, когда мы с ней были вместе, я забывал обо всем… «Ангел мой Изабелла» — так я ее называл, и она стала бы моей, если бы я вернулся. Мы познакомились с ней задолго до того, как она повстречала Марлоу. Я увидел Изабеллу на летнем празднике. Ее темные волосы падали из-под огромной белой шляпы. На ней было белое платье. Когда она обернулась, я все понял. Она должна была стать моей.

— Почему же она вышла за другого?

Бейтс прищурился, вздрогнул всем телом. Урсула затаила дыхание, ожидая очередного приступа, но вместо этого взгляд безумца стал рассеянным и тусклым; он заговорил негромким, умоляющим голосом:

— Изабелла, не говори, что все кончено. Не говори, что ты должна быть с ним. Когда я вернусь… да, когда я вернусь… мы наконец будем вместе. Ох, Изабелла… — Бейтс застонал, уронив голову, и начал плакать.

Урсула инстинктивно протянула руку, чтобы утешить его, но прежде чем она успела спохватиться, Бейтс схватил ее за запястье.

— Ах ты, дрянь! — крикнул он, закатывая глаза, и тут же в конвульсиях рухнул на пол, размахивая руками.

Урсула быстро вскочила и попятилась. Это был ее шанс. Надо бежать, решила она.

С отчаянием взглянула на реку, но на берегу не было ни одного каноэ — только остов лодки. Позади, на маленькой просеке, стояла еще одна хижина, за ней зеленой стеной поднимались джунгли. Урсула закричала, призывая женщину, но та по-прежнему пряталась в дальнем темном углу.

У Урсулы был только один выход — она побежала. Когда девушка, подобрав юбку, начала спускаться к воде, чья-то невидимая рука жестоко дернула ее за волосы.

— Я не позволю тебе снова оставить меня! — прорычал Бейтс.

— Нет! — закричала Урсула. — Отпусти меня! Я тебя не люблю! И никогда не любила!

Она надеялась, что сумеет усмирить его, притворившись Изабеллой.

— Не лги мне! — злобно крикнул Бейтс. — Ты любила меня, и сама это знаешь. Я бы пришел за тобой! Вот почему твой муж хотел от меня отделаться! — Потом его голос зазвучал иначе — нежно и ласково. — Ты ведь не хочешь меня покинуть, Изабелла, любовь моя?

— Я не Изабелла! — завопила Урсула, но безумец был не в состоянии ее понять. С силой, которая привела Урсулу в изумление, Бейтс за волосы втащил ее на пристань, схватил и поволок в дальнюю хижину. Урсула отбивалась изо всех сил, но не могла высвободиться из его рук.

Бейтс отворил дверь и втолкнул Урсулу внутрь. Она сильно ударилась. Оглушенная, попыталась сесть и вздохнуть, но все тело как будто окаменело от страха. Девушка слышала, как Бейтс возится за дверью; судя по звуку и по запаху, он подтаскивал старые бочки из-под горючего. Урсуле чуть не стало дурно от жары и запаха керосина; в спертом воздухе ничего не стоило задохнуться. Хижина была деревянная, но в отличие от той, что над рекой, здесь все доски и бревна были надежно скреплены между собой. Внутрь с трудом проникал свет. Редким лучам удавалось пробиться сквозь зазор между жестяной крышей и стенами. Урсула огляделась в поисках пути к бегству, но не увидела ни окон, ни сгнивших досок. Она поискала что-нибудь, что могло бы послужить ей инструментом, но в хижине не оказалось ничего, кроме сложенных в углу мешков с мукой и маисом.

— Бейтс! — закричала она. — Выпусти меня!

Ответа не было. Урсула поняла, что если он по-прежнему охвачен безумием, то следует вести себя спокойно. На глаза у нее навернулись слезы, она вытерла их рукавом, сделала глубокий вдох и попыталась говорить мягко:

— Бейтс, любовь моя. Я Изабелла. Пожалуйста, выпусти меня. Как мы можем быть вместе, если ты меня не выпускаешь?

Тишина. Урсула забарабанила кулаками по двери, пытаясь ее выломать, но безуспешно. Она до крови ободрала руки.

— Пожалуйста! — кричала она. — Я Изабелла! Изабелла!