📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгПриключениеЗолото Монтесумы - Икста Майя Мюррей

Золото Монтесумы - Икста Майя Мюррей

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 89
Перейти на страницу:

Мы принялись внимательно вчитываться в это необычное письмо.

— Взгляни на эти цветы — видишь, они образуют какой-то узор.

Мы уставились на цветочный орнамент, но у обоих глаза уже закрывались от усталости.

— Ничего не понимаю… Но взгляни на подпись, она какая-то странная.

Он указал на заключительные строки письма:

«Искренне твой,

Лупо Назойливый и Справедливый,

известный также под именем Антонио».

— «Лупо Назойливый и Справедливый». Как-то странно звучит, правда?

Я придвинулась ближе к Эрику.

— Но ведь это так и переводится.

— Lupo — это «волк», Retto — «справедливый».

— А Noioso значит «назойливый», «надоедливый» или «утомительный». Наверное, от латинского слова nausea — «тошнота».

— Чушь какая-то.

— Ну что же, это этимология.

— Я имею в виду всю фразу. Странно, что он так себя представляет. Звучит как-то нелепо, не соответствует основному тону письма — и даже написано другим почерком.

Я пригляделась внимательнее.

— Верно, так оно и есть!

Не отрываясь от меня, Эрик ловко выдвинул ящик стола, достал лист бумаги и ручку и начал что-то писать.

— Что это ты делаешь?

— Я подумал, что он мог переставить слова.

— То есть составил головоломку из слов?

— Ну да. Что-то вроде палиндрома, перевертеня или анаграммы. Ведь Антонио был алхимиком, а его жена — спиритуалисткой и колдуньей. Оккультисты времен Ренессанса обожали заниматься акростихами. А колдуньи умели сочинять молитвы в виде палиндрома — в прямом порядке это обращение к Христу, а в обратном — призыв к дьяволу. В ранней молодости я и сам ужасно увлекался анаграммами — все время составлял их из своего имени. Эрик Гомара легко и изящно превращался в Карму Эрго Ай — звучало вроде мантры йоги. А выражение «I’m a Keg Roar» («Я Хохочущий Бочонок») напоминало мне о вечеринках в юности. — Эрик устало зевнул. — Но пока я не отключился, помоги мне сделать перевод.

Он переписал заключительные строки письма Антонио со своим переводом на английский язык. Получилось следующее:

«Волк утомленный и справедливый».

Эрик еще долго царапал карандашом, пока перед нами не оказался окончательный вариант анаграммы. Буквальный перевод ее не внес, однако, особой ясности:

«Я угрюмый и печальный волк».

Я хлопнула рукой по постели.

— Верно! Правильно, Эрик!

— Tetro. — Эрик опустил голову на подушку. — Это значит «печальный», «мрачный», «угрюмый» или «меланхоличный». Мы уже об этом говорили.

Я перечитывала фразу снова и снова, пока мне не стало ясно нечто не очень приятное.

— Но мы и так знали, что Антонио был подвержен депрессии. Не понимаю только, как это может быть какой-то подсказкой.

Эрик уже закрыл глаза и засыпал.

— Эрик!

Он слегка приоткрыл глаза.

— Да?

— Ну, давай же поработаем мозгами!

Он забрался под одеяло.

— Иди сюда, здесь так уютно — ты будешь говорить, а я размышлять.

В следующую минуту он окончательно погрузился в сон, даже рот у него приоткрылся, а раскинутые в стороны руки и ноги заняли почти всю кровать.

Но мне не давала покоя тайна письма, и я продолжала ломать голову, перебирая и комбинируя одни и те же слова:

«Справедливый и утомленный волк; я печальный и угрюмый волк».

Это продолжалось чуть ли не до самого рассвета. Я то дремала, то вдруг просыпалась, перечитывала послание и пыталась отыскать спрятанные в нем ключи. Мне казалось, что в рассказе о золоте содержался второй, скрытый смысл, но я не только не постигала его, но не смогла даже выявить подсказку, указывающую на местонахождение сокровища, таившуюся якобы в стенаниях Антонио по поводу печальной участи, постигшей его.

Глядя на темное окно, я размышляла о жизни и смерти Волка. Письмо, посредством которого Марко Морено заманил меня в Италию, было написано Антонио накануне сражения флорентийцев с жителями Сиены, состоявшегося в 1554 году. История свидетельствует, что оно завершилось успешно для флорентийцев, но не для Антонио. Как я объяснила Марко еще при посещении им букинистического магазина — и как вкратце поведал мне человек с татуировкой, он же мой отец, он же странный тип, с которым я поцапалась в кафе «Красный Лев», — в бою за Сиену Антонио совершенно растерялся, запутался. Все до одной книги об истории Медичи заканчиваются живописанием его гибели. Антонио обладал каким-то исключительно смертоносным оружием (считали, что оно было создано в его алхимической лаборатории, а другие приписывали его эффективность колдовским чарам его жены Софии Драконихи). Но почему-то при этом отмечалось, что его конь оказался не там, где ему следовало бы быть, и что прежде чем его сразили, он успел уничтожить множество людей из своего же лагеря.

«Смерть человека — лучший показатель того, как он жил», — прозвучал у меня в голове голос Морено. Эти слова он сказал мне в склепе Медичи, перед тем как описал предполагаемую позорную смерть Томаса де ла Росы.

«Гораздо лучше погибнуть, как Антонио, вам не кажется? Во всем блеске сражения у Сиены, применив свое чудо-оружие… Что это было? Опять черная магия? Стоит посмотреть в…»

Я потерла утомленные глаза. Вероятно, мы пропустили какой-то ключ, который можно отыскать, только изучив события и обстоятельства последних дней жизни Антонио. С ним мог случиться припадок тяжелой меланхолии, мучивший его всю жизнь. Причем не исключено, что это произошло как раз во время битвы при Сиене. Хотя ни о чем подобном я не читала.

Осторожно выскользнув из кровати, я подошла к стопке книг, купленных в то утро в Сиене. К сожалению, я не нашла ни одного серьезного исследования, посвященного сражению при Сиене, тем не менее мне подвернулся небольшой учебник по бизнес-самообразованию под названием «Как победить конкурентов по методу Медичи: Учитесь на примере первого сражения, выигранного коза ностра, тому, как можно достичь глобального корпоративного господства». Перелистывая учебник, я нашла карту сражения, в котором погиб Антонио.

Вот оно, это место, на юге Тосканы.

Марчиано-Сканагальо. Судя по карте, поле сражения находилось недалеко от города. Но что именно произошло в тот момент битвы? Почему у Антонио настолько помутился разум, что до своей гибели он успел поразить множество нападавших на Сиену флорентийцев?

Я взглянула на свои часики: четыре утра. Самое время вставать.

Эрик спал глубоким сном. Пришлось дергать его за руку, пока он не открыл глаза.

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 89
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?