Желание сердца - Барбара Картленд

И пришлось Корнелии довольствоваться беспрестанным хождением из угла в угол по оранжево-золотой спальне и разглядыванием своего отражения в зеркале. Рене дала ей поносить новое восхитительное платье. Сегодня это был ярко-голубой атлас, по контрасту с которым ее волосы выглядели особенно темными, а глаза — необычными и притягательными.

В уши она вдела восточные серьги, которые, по словам Рене, князь купил у китайского купца, предложившего царскому двору украшения, принадлежавшие когда-то императору. С маленьких ушек почти до плеч спускался каскад аквамаринов, бриллиантов и рубинов. В гарнитур входило два широких браслета и перстень с огромным необработанным рубином, окруженным аквамаринами и бриллиантами, который она надела на тонкий палец.

И снова Корнелия сняла свое обручальное кольцо и надела длинные перчатки под цвет наряда. Еще вчера вечером она считала, что нет ничего лучше алого платья, которое было тогда на ней, а теперь ей казалось, что ярко-голубое еще прелестней.

Сегодня шляпку ей подобрали небольшую, украшенную перьями в виде венчика на затылке. В такой шляпке все внимание приковывалось к сияющим удивительным глаза. Потемневшие от радостного возбуждения, излучающие счастье, они притягивали к себе, мерцая на маленьком овале лица.

— Который час? — спросила она, наверное, в десятый раз.

— Почти без четверти одиннадцать — осталось четыре минуты, ваша светлость, — ответила Вайолет, а Мари, учившая англичанку, как причесывать хозяйку, рассмеялась:

— Когда любишь, время либо движется еле-еле, либо несется вскачь! Терпение, мадемуазель, у вас впереди много лет.

— Да, я знаю, что нетерпелива, — ответила Корнелия, — но часы наверняка отстают.

— Еще три минуты, ваша светлость, — строго сказала Вайолет, и Корнелия вновь прошлась по толстому ковру, шурша шелковыми нижними юбками.

В гостиной Рене разговаривала с герцогом.

— Я не совсем одобряю, что ты увозишь сегодня Дезире, — заявила она при его появлении.

— Почему, что-нибудь не так? — спросил герцог.

— Она очень молода. Своей лестью ты вскружишь ей голову. К тому же, как я сказала, она не для тебя.

— Разве я когда-нибудь утверждал противоположное? — поинтересовался герцог. — Я предложил даме поужинать, а ты делаешь скоропалительные выводы.

— Мой милый Дрого, я знаю тебя уже много лет, — парировала Рене. — Ты слишком обаятелен, таким, как ты, нельзя разрешать разгуливать по свету, подвергая опасности бедных женщин, которые попадают в их сети. Дезире, Kat я уже говорила, любит одного человека, и в один прекрасный день он сделает ее очень счастливой. Я не хочу, чтобы она ломала себе жизнь ради мимолетной причуды скучающего герцога.

— Скучающего? Кто говорит, что я скучаю? — спросил он, и Рене улыбнулась в ответ.

— Давай не будем чересчур углубляться, — сказала она. — Я только предлагаю тебе поискать развлечение в другом месте.

— А если я откажусь?

— Я не угрожаю тебе.

— Нет, но ты очень сурова, не правда ли, Блайд? — сказал герцог, призывая Арчи на помощь.

— Лично я всегда делаю то, что предлагает Рене, — сказал Арчи. — В конце концов, она неизменно получает то, что хочет.

— Возможно, на этот раз она будет разочарована, — сказал герцог, а затем, бросив взгляд через плечо и убедившись, что Корнелия не вошла в комнату, пока они разговаривали, тихо спросил: — Кто она, Рене?

— Кто? Дезире? Я уже говорила тебе — моя подруга.

— Откуда она родом? Почему я раньше о ней не слышал? Не может быть, чтобы такая красота оставалась незамеченной в Париже.

— Ты прав. Дезире в Париже недавно, но это все, что я расскажу. Впрочем, тебе не стоит особенно волноваться, так как совсем скоро она уезжает.

— Куда? Зачем?

— О Дрого, какой ты стал любопытный. Смотри, как бы я не начала задавать столько же вопросов. Например, почему ты снова здесь сегодня?

Герцога, однако, нельзя было подбить на спор.

— Я не позволю тебе разозлиться на меня или напугать, — сказал он с улыбкой, которая всегда смягчала самые твердые сердца.

— Где Дезире? Я хочу быстро ее увезти, прежде чем ты отравишь ее ум, настроив против меня!

Рене не стала больше ничего говорить. Она знала, что раздразнила его аппетит и усилила любопытство. В гостиную вошла Корнелия с высоко поднятой головой, ее серьги, покачиваясь, касались обнаженных плеч. Герцог поспешил ей навстречу с радостным восклицанием. Он поднес ее руку к губам и не отпускал дольше, чем полагается. Затем он сказал:

— Я голоден. Уверен, вы тоже. Поехали?

— Где мы будем ужинать? — спросила Корнелия. — В «Максиме»?

— Туда мы отправимся позже, если захотите, но сначала мне бы хотелось найти более тихое место, где можно поговорить.

При этом замечании Рене удивленно приподняла брови, а Корнелия почувствовала, как ее пронзил порыв радости. Он хотел поговорить с ней. Ведь это гораздо важнее, чем просто пофлиртовать?

— Это было бы чудесно! — воскликнула она, и ее глаза и голос выражали безудержную, неприкрытую радость.

— Думаю, сегодня мы поужинаем в «Ля Рю», — сказал герцог, когда они отъехали в закрытой карете от дома Рене.

— Это будет… как говорят по-английски… очень здорово, — ответила Корнелия, изображая акцент, звучавший даже для ее уха весьма привлекательно.

— Быть рядом с вами — больше чем здорово, — сказал герцог.

— Отчего?

Вопрос, который, по мнению Корнелии, должен был привести герцога в замешательство, заставил его лишь улыбнуться.

— Вы в самом деле хотите, чтобы я сказал вам, как вы красивы? — спросил он. — При одном только взгляде на вас сердце каждого мужчины начинает биться чаще, но стоит вам заговорить, как начинаешь понимать, что за внешностью скрыто нечто гораздо большее.

— А что именно? — не удержалась от вопроса Корнелия. Герцог слегка наклонился вперед, и она смогла ясно разглядеть его лицо при свете уличных фонарей.

— Возможно, когда-нибудь я вам отвечу, но не сейчас, — произнес он таким низким проникновенным голосом, что у Корнелии перехватило дыхание.

Карета замерла у дверей «Ля Рю». Корнелия увидела, что здесь было гораздо спокойнее, чем в веселом «Максиме», где они ужинали накануне. Ниши с удобными диванами позволяли как бы отгородиться от всех и в то же время давали возможность видеть и слышать все, что происходит вокруг. Еда была выше всяких похвал, и несмотря на протесты Корнелии, утверждавшей, что она не голодна, герцог настоял на своем и заказал все самые дорогие и экзотические блюда, предложенные им метрдотелем. Сделав заказ, герцог с легким вздохом откинулся назад и повернулся к Корнелии, скромно сидевшей рядом.