Скандинавия глазами разведчика - Борис Григорьев

Естественно, я не захотел упускать случая поближе познакомиться с красавцем, который произвёл на меня положительное впечатление своими изысканными, прямо светскими манерами, культурной речью, обходительным дружелюбием. Мы разговорились, потом обменялись телефонами и договорились встретиться в Копенгагене в один из ближайших вечеров.

Он сказал, что позвонит мне в посольство, но я настоял на том, чтобы я заехал за ним домой, поскольку выяснил, что он холостяк и один живёт в небольшой пригородной вилле. В условленное время я позвонил в дверь небольшого, со вкусом отделанного особняка, и на пороге появился мой Красавчик. Он был одет в шикарную рубашку свободного покроя, светлые облегающие фигуру брюки, на шее был небрежно повязан шёлковый платок, и несло от него изысканными... женскими духами! Я принял всё это на счёт последнего крика моды и смело шагнул внутрь дома.

X. особых примет не имеет, если не считать, что низ у него шире плеч.

Были уже ранние сумерки. Окна большой гостиной были задрапированы. Стоящий у журнального столика торшер бросал скупой свет на выставленное угощение. Интимность обстановки подчёркивала тихая квадрофоническая музыка, льющаяся откуда-то с потолка. Хозяин предложил мне присесть и налил «лонг дринк». Он объявил, что хотел бы свозить меня, если нет возражений, в один из пригородных ресторанов. Я ответил согласием, потому что почувствовал себя в его доме как-то скованно. В ресторане, на нейтральной почве, я буду чувствовать себя с ним на равных.

В это время он как-то мягко и плавно опустился рядом со мной на диван и, продолжая разговор, как бы ненароком положил руку мне на колено. Не подозревая никакого подвоха, я тоже продолжал беседовать как ни в чём не бывало. Святая простота! Я принял этот жест за проявление датского дружелюбия, хотя, признаюсь, он меня всё-таки в глубине души неприятно и странно насторожил.

Впрочем, датчанин быстро убрал руку с колена и предложил ехать.

Ресторан располагался в копенгагенском пригороде Клампенборге и посещался весьма изысканной публикой. Угощение было шикарное, но я по-прежнему чувствовал себя весьма и весьма скованно и неуютно. Мягкие женские движения собеседника постепенно надоедали больше и больше. Он несколько раз, как бы невзначай, пытался коснуться меня, потрогать плечо, положить руку на мою, внимательно поглядеть в глаза.

И настал момент, когда в голове стрельнула мысль о том, что моя связь является не кем иным, как гомосексуалистом. Я стал присматриваться к нему, и этот вывод становился всё убедительней. Необходимо было прекращать контакт, но сделать это было надо достаточно деликатно, чтобы не обидеть человека. В конце концов, говорил я себе, он не сделал мне ничего плохого. До сих пор.

И я придумал себе оправдание.

— Закажите мне водочки, — попросил я датчанина после того, как мы справились с датским бифштексом и французским божоле.

— Водки? — поднял датчанин брови.

— Да, именно водки, — нахально настаивал я на своём.

Он нехотя позвал официанта и заказал рюмку «Смирновской». Что делать с этими русскими: ведь водка у них — национальный вид спорта!

— Нет, не рюмку, а стакан! — Мне было уже плевать на то, что обо мне подумает метрдотель и все окружающие.

— Хорошо, хорошо, — поторопился подтвердить заказ официант и скоро появился с наполненным наполовину стаканом. Датчанин молча наблюдал за мной, со страхом ожидая следующего моего шага.

Я спокойно «кинул» эти жалкие сто граммов, но слегка закашлялся — на публику пить я ещё не привык, но датчанин все равно уважительно посмотрел на меня.

— Ну как? Всё о'кей? — спросил он на всякий случай.

— Нет, надо повторить, — ответил я, поняв, что после обильного обеда водка не «брала» как следует.

— Ещё? — с ужасом спросил «гомик».

— Конечно.

Официант снова принёс мне полстакана, и я с отвращением выпил и эту порцию. Теперь в голове зашумело, и мог смело и натурально изображать состояние опьянения.

Датчанин был шокирован и не знал, как со мной поступить. А я громко разговаривал с ним на ужасном датском, так что сидящие за соседними столиками посетители стали бросать на нас укоризненные взгляды. В конце концов, я сам подсказал выход из положения:

— Отвези...зите меня... домой!

Датчанин сразу засуетился, расплатился по счёту и, поддерживая меня бережно за локоток, повёл к машине. Он усадил меня на заднее сиденье и, вероятно сожалея об упущенной возможности, погладил меня таки, подлец, — на прощание — по коленочке! Меня чуть не стошнило, но я стиснул зубы и напомнил ему о его долге отвезти пьяного гостя домой.

— Да, да, конечно.

Прощаясь у подъезда моего дома, Красавчик выразил надежду, что наш контакт продолжится и в будущем.

— Непременно! — безапелляционно заверил я его. — Несомненно! Завтра я позвоню вам.

— Буду ждать вашего звонка.

Интересно, долго ли он ждал?

Д. является почти заядлым холостяком, поскольку не совсем уверен в завтрашнем дне.

Красавица, не трать ты времени напрасно

И знай, что без любви всё в свете суета...

Г.Р. Державин

Любителям женского пола могу со всей определённостью заявить, что после русских женщин датчанки самые красивые в мире, чего нельзя сказать о датчанах. Сильная половина Дании, с моей точки зрения, изуродовала свою фигуру чрезмерным потреблением пива и сосисок и, за редкими исключениями, оставляет желать лучшего. Вот если бы датчанкам дать высоких и стройных шведов, то получилась бы нация хоть куда!

Эмансипированные датчанки курят. Во всяком случае, в 70-х многие представительницы слабого пола страдали этим недостатком. Я был просто шокирован, когда увидел датчанок, «смоливших»... сигары! Правда, не гаванские «торпеды», которые так любил Черчилль, а небольшие «черруты». Но всё-таки, признайтесь, сигара во рту женщины выглядит довольно экзотично. Полагаю, пристрастие к подобным табачным изделиям надо отнести всё-таки к достоинствам датских женщин.

Самое эстетическое зрелище, которое можно наблюдать в Копенгагене, — это летнее солнечное мягкое утро, когда весь город на колёсах отправляется на работу. И тогда автомобилисту следует смотреть в оба, чтобы не попасть в аварию. Да, движение автомашин в городе бойкое, но дело не только в нём. Справа и слева по специально оборудованным велосипедным дорожкам едут многочисленные велосипедисты и велосипедистки, и вот велосипедистки-то и представляют главную опасность. Чуть зазевался на стройную фигурку с длинными, как у фотомодели, ножками, вращающими педали, как ты уже и врезался в задний бампер впереди идущей машины. А если тебе нужно смотреть и в зеркало заднего обзора, чтобы видеть, кто за тобой следует, то вождение автомобиля в условиях Копенгагена может быть приравнено к искусству эквилибристики. Куда там Цезарю, делающему одновременно три дела!