Упрямый доходяга - Харитон Мамбурин

— Купаться! — с веселым воплем побежало это в воду, — Давай за мной!

…а почему бы и нет?

Наплескался я вволю, за две жизни, проведенные вдали от океанических курортных пляжей. Не то, чтобы хоть когда-то о них мечтал, но почему бы и нет? Люди, погрязшие в быту, частенько жалеют о том, что никогда не сделали. Чаще и острее всего — перед тем, как отдать концы, если у них, конечно, есть роскошь ясного мышления в этот момент. Так что я самым здравомыслящим образом решил, что если вторая жизнь дает шанс, то надо им пользоваться. Правда, такой ход мыслей был не только у меня. Как только мы выползли на берег, меня натуральным образом почти изнасиловали. Страстно, смачно и два раза подряд.

И снова — не то, чтобы я был против, но…

— Что это было? — задумчиво спросил я густо-синее небо, чувствуя, как женские губы бурно дышат мне куда-то в подмышку.

— Не знаю, — был дан мне ответ прерывистым голосом, — Со мной такое впервые.

— Секс?

— Нееет! — Аркадия рассмеялась, пихнув меня в бок, — То, что мне кто-то нравится… так сильно. Ты другой, не похожий ни на кого. Близкий.

— Даже на Эскобара?

— Особенно на него.

В Эйзервилле был Магазин. В нем можно было тратить деньги Незервилля, лежащие на счету в мэрии, на что-нибудь, в чем нуждался житель Купели. Ценник товаров был нелогичным — всё, что можно было произвести на острове, стоило дорого. Мясо, фрукты, рыба или тростник стоили просто безумных денег. Зато изделия из стали и резины, да и вообще всё, требующее сложных технологических цепочек производства — копейки. В описании этой детали быта раскрылась еще одна особенность Эскобара — если бы не Магазин, то в городе бы его никто не видел.

— Он мало с кем общался, — рассказывала валяющаяся на песке Аркадия, — И его тоже мало кто искал. Тут же все могут общаться вне зависимости от того, где их тела в вашей реальности. Дружить, враждовать, праздновать, заниматься любовью. Вот и Мадре если и искал кого-нибудь, то только чтобы обсудить дела. Работу.

Работу. За нее платят деньги. Один пустующий дом. Один сделанный своими руками дом. Где деньги, Эскобар? На что ты копил 24 года? На пенсию? Бред. На уход из Хайкорта? Еще больший бред, здесь своя валюта. Да, есть возможность очень дорого продать золотые марки Незервилля знающим людям, но это же очень опасно и рискованно, так как все знающие живут здесь, поблизости. Выплативший Долг незнакомый кид — сокровище, чью ценность не измерить…

— Еще хочу! — на меня вновь напали с похотливыми намерениями. Я не на шутку обеспокоился, переживая за собственную состоятельность — третий раз за пару часов для кида было ерундой, а для моего старого тела подвигом! Однако, к своему удивлению, справился, позволив интенсивно скачущей на мне женщине в очередной раз добиться желаемого, а затем даже привести к этому меня. Заодно, по причине недостатка страсти и желания в уже порядком затраханном организме, уловил еще пару интересных деталей в поведении своей спутницы.

Надо же, я скоро так стану настоящим сыщиком.

— Никогда не набрасывалась так ни на кого, — поведала мне озадаченная женщина, приводя волосы в порядок и стряхивая песок, — Мне, бывало, предлагали…, и я соглашалась, было приятно… Но не так. Совсем не так.

— Хорошо, что я здесь не в настоящем теле, — горько ухмыльнулся я, пошлепав себя по выдающемуся пузу, — Иначе ты бы меня живьем съела.

— Ты там другой? — вопрос был лишен каких-либо подтекстов. Чистое женское любопытство, — Симпатичнее?

— Ага. Раз в сто.

А потом мы пошли в город. К сожалению, мой приход стал событием, привлекшим чрезвычайно много чрезвычайно бесполезного внимания. Каждый разумный, увидев меня, замирал на несколько секунд, а затем кидался с двумя срочными и жгущими его вопросами — «кто ты такой?» и «на смену кому ты пришел?». Приходилось вставать на месте, останавливая осмотр и подробно докладывать каждому, кто я есть. После этого, чаще всего, ко мне теряли всяческий интерес, уходя заниматься собственными делами. Конечно, через полчаса таких прогулок я обзавелся парой доброхотов, орущих «это новый кид!», но голова уже шла кругом.

Однако, я внезапно нарвался на историю от своей проводницы о том, куда пропадают желтоглазые и откуда появляются новые. Эта разумная раса, иначе и не назовешь, была… ошибкой. Неожиданностью. Случайным результатом некромантии.

Хайкорт, с первых дней своего основания, нуждался в рабочих и солдатах. Те, кто закладывал город, были беженцами и изгоями, пусть и владеющими силами, но оказавшимися буквально на краю света. Тогда Базилиус Энно, известный ученый и один из самых одиозных магов тех времен, взялся за создание голема плоти — оживленного магией трупа разумного существа, способного к выполнению приказов. Сработал закон симпатической магии, сложного и неточного искусства, в котором я знал лишь вершки, посему труп у господина Энно соизволил в рекордно-короткие сроки встать.

Дальше начались опыты, эксперименты, подъемы и провалы. Результатом их стала отработка процесса создания ожившего мертвеца, способного к выполнению нескольких команд. Совершенно недостаточно для универсального работника, но просто идеально, если нужно иметь множество не требующих пищи и сна солдат. А они тогда жителям будущего Хайкорта ой как требовались. Семья Энно засучила рукава, запуская конвейер переработки дохлых эльфов в живых мертвецов. И здесь случилось чудо — несколько трупов из очередной партии начали вполне себе живо ругаться, жаловаться и водить по сторонам засветившимися желтым цветом глазами. Дальнейшие проверки показали, что существа получились полностью разумными, прекрасно себя осознающими и неутомимыми.

Спустя пять лет после этого события тело поднимаемого ритуалом мертвеца неожиданно озарилось голубым сиянием, и из недвижной плоти вынырнул призрак. Спустя двенадцать с половиной лет, когда жители Хайкорта устали упокаивать постоянно сходящих с ума зомби и призраков, была доведена до ума идея Купели. С тех пор все зажили долго и счастливо, разве у кого-то из незервильцев едет крыша, из-за чего власти города его убивают. А на его место приходит новый желтоглазый из особняка Энно.

Учитывая, как редки стали такие случаи, интерес жителей Купели был более чем понятен.

— А призраки? — спросил я закончившую рассказ Аркадию.

— А что они?

— Ну у желтоглазых есть Купель, а как живут призраки?

— Растворяются в воздухе, когда сходят с ума, — равнодушно пожала плечами брюнетка.

— И что, им никто не помогает?

— Неа.

— А почему?

— Их очень мало.

«Уважаемый господин Магнус Криггс! Приношу свои извинения за форму послания, которым заменяю неудобную возможность нашей с Вами личной встречи в виду некоторых обстоятельств, которые вынужден учитывать. Настоятельно прошу Вас отнестись к этому посланию с максимальной серьезностью, потому что в ином случае никоим образом не могу гарантировать Вашего и только Вашего благополучия, здоровья и долгих лет жизни.