Талисман Карла Смелого - Жюльетта Бенцони

– Куда же именно?

– В Асуан, о котором вы мне рассказывали. Но вас там не было. К тому же я не могла получить апартаменты в "Олд Катаракт"...

– Обычно они бронируются за много месяцев вперед. Я вам об этом говорил. Но я был не в Асуане, я остановился в Александрии, совсем в другой стороне. Подбирал документы для книги, которую сейчас пишу.

Альдо восхищался другом без меры. Милый Адальбер врал, не краснея, и взгляд его голубых глаз сиял простодушием. И не напрасно! Луиза Тиммерманс вновь начала таять в их сиянии. Она таяла, а барон фон Хагенталь – нет, и позволил себе вмешаться в их разговор.

– Любезный друг, – начал он, – прошу прощения за вмешательство, но мы собрались здесь ради важного дела и...

– Разумеется, разумеется... Как только мы выпьем чаю, а его подадут с минуты на минуту, мы приступим.

В самом деле, почти тотчас же в гостиную вошел метрдотель с двумя лакеями, один из которых катил столик на колесиках, нагруженный маленькими бутербродами, поджаренными тостами и самыми разнообразными пирожными, а второй нес на серебряном подносе, словно Святые Дары, чайник, сахарницу и чашки.

Альдо невольно поморщился. Он терпеть не мог британской традиции, отдававшей предпочтение чаю вместо кофе. Ему очень захотелось, чтобы церемония чаепития была как можно короче, но тут снова вмешался фон Хагенталь.

– Чай никогда не служил помехой разговору, – с широкой улыбкой заявил он. – И наверняка мы с нашими гостями стали бы вести праздные беседы о последнем представлении оперы в Ла Монне[29], о ближайшем концерте, которому покровительствует королева Елизавета, или всевозможных придворных новостях. Но я напоминаю вам, что мы собрались здесь, чтобы поговорить о серьезных вещах с серьезными людьми, у которых, я полагаю, не так много свободного времени.

Кледерман удивленно взглянул на него.

– Как бы мы ни были заняты, мы всегда можем найти время и поговорить о прекрасных драгоценностях. Но не раньше, чем мой зять и господин Видаль-Пеликорн возобновят свои дружеские связи с хозяйками дома и перестанут чувствовать себя незнакомцами в этой гостиной.

Бывшая баронесса Вальдхаус мгновенно перешла в лагерь жениха.

– Нас, женщин, можно увлечь и другими разговорами, не только светскими сплетнями. Что может быть обольстительнее драгоценностей? Хотя я вообще не могу понять, мама, зачем вам продавать этот рубин? Вы ведь получили его в наследство от вашего отца, моего дедушки, и он непременно должен перейти ко мне.

– Не говорите глупостей, Агата. Вы никогда не любили рубинов! Бриллианты, как можно больше, всегда и везде!

– И еще топазы, – насмешливо напомнил Альдо. – У баронессы есть просто обворожительные, с россыпью мелких жемчужин. Они как раз украшали ее, когда мы вместе обедали в поезде Вена – Брюссель.

– Еще я люблю изумруды, – капризно заявила Агата.

Мать мягко похлопала дочь по руке, словно успокаивала маленькую девочку.

– Разумеется, милая, разумеется. Но этот рубин не может вас заинтересовать. Я думаю, вы знаете, что ваш дедушка, барон Кирс, разделил "Трех братьев", которые принадлежали Карлу Смелому, между своими тремя дочерьми. Он оговорил, что рубины нельзя использовать для украшений и передать их в одни руки можно только при одном условии: этот человек должен быть обладателем знаменитого голубого бриллианта, который вместе с рубинами украшал когда-то головной убор Карла и считался мощным талисманом. Думаю, не случайно, потому что после поражения при Грансоне звезда Карла закатилась. Что касается меня, то, признаюсь, я стала бояться этого рубина после того, как была убита моя старшая сестра, госпожа де Гранльё. Поэтому я готова выслушать предложение господина Кледермана, обладателя одной из самой больших коллекций драгоценностей на свете. На эти деньги я смогу заказать себе украшение, которое по крайней мере буду носить, не боясь оказаться на том свете.

– История этого рубина, мне кажется, не смущает господина Кледермана, – ядовито заметила Агата. – Кто знает, он, возможно, уже владеет другими рубинами и даже знаменитым голубым бриллиантом?

– К сожалению, нет, мадам. Но не сомневайтесь, что с давних пор ищу их и, надеюсь, уже расплатился с судьбой всевозможными бедами. Меня ничто не остановит! В один прекрасный день я восстановлю талисман Карла! А пока, дорогая госпожа Тиммерманс, не покажете ли вы нам ваш рубин? И назовите, пожалуйста, цену.

Тревога, которую тесть с некоторых пор внушал Альдо, возросла после этих слов. Он сразу заговорил о цене? Такого он никогда не слышал из уст знаменитого коллекционера. А уж банкира – тем более!

Почему Мориц так страстно желает приобрести этот камень?

Он взглянул на Адальбера и понял, что друг думает о том же. Поведение Кледермана было чистым безумием, и улыбка, которая расцвела на губах хозяйки дома, подтвердила их опасения. Она поймала мяч на лету.

– А что, если я посягну на целостность вашей коллекции?

Альдо облегченно вздохнул, увидев, что Кледерман мгновенно перестал улыбаться и вновь превратился в делового человека.

– Прошу вас, не стоит так шутить! Где вы видели коллекционера, который разбазаривает свои сокровища? К тому же ради одного-единственного камешка. К тому же неизвестно откуда появившегося!

Австрийский барон тут же вмешался.

– Как это неизвестно откуда? Из сокровищницы Карла Смелого, откуда же еще? Этот рубин – один из знаменитых "Трех братьев". Иначе с чего бы вы стали...

– У меня уже есть три рубина, которые мой отец купил более полувека назад у Фуггеров в Аугсбурге[30]. И если я хочу приобрести рубин госпожи Тиммерманс, то только потому, что он представляет собой историческую загадку.

– Что вы хотите этим сказать? – уронил фон Хагенталь, вложив в свой вопрос изрядную долю пренебрежения.

– Только то, что я уже видел один из рубинов из коллекции де Кирса. И он, по всем своим данным, совершенно одинаков с рубинами, купленными у Фуггера.

– Вы что-то путаете! Фуггеры обменяли камни на звонкую и полновесную монету, и это случилось очень давно! Они продали камни королю Англии Генриху VIII! – заявил барон.

– Но потомки Генриха расстались с ними после гибели Карла I на эшафоте, и они вновь вернулись в руки Фуггеров! К тому же перед вами князь Морозини, мой зять, который, как вы знаете, эксперт с мировым именем по историческим драгоценностям! Он может дать вам необходимую справку.

Морозини не стал сдерживать праведный гнев, который уже давно клокотал в нем.

– Нет, благодарю! Я отказываюсь быть замешанным в этой истории безумцев! – Он повернулся к дамам и добавил: – Прошу прощения, мадам, но я пришел сюда не для выяснения отношений, а для того, чтобы произвести экспертизу вашего камня ввиду предстоящей его продажи, раз уж госпожа Тиммерманс настаивала на моем присутствии и присутствии господина Видаль-Пеликорна. Может быть, мы все-таки вернемся на землю и взглянем на рубин, предмет столь противоречивых мнений.