Портрет - Александра Плен

— Обещаю, — произнесла я без колебаний. Это единственное, что я могла для него сделать.

— Я звонил Олдриджу. Он кажется надежным человеком, хоть и не слишком серьезным. Он очень помог тогда, когда тебя похитили. Если бы он не сообщил так быстро, мы могли бы потерять твой след. Лоран переодел бы тебя и от жучков не было бы толку. Я благодарен ему. Увы, других вариантов нет. Возьми картину и уезжай с ним из Франции. Новые документы лежат в сейфе, в моей спальне. Он открывается отпечатком твоего пальца и сканом сетчатки. Там же лежит и мой кусок полотна. Если хочешь, можешь его сжечь. Я тайно, через подставных лиц положил на твой счет приличную сумму. Вы не будете бедствовать. Извини, все отдать не могу. Если мои узнают, что деньги у тебя, они не оставят вас в покое никогда.

Моро замолчал. Я никак не могла проглотить комок, вставший в горле. Неожиданно защипало глаза. Его маниакальная преданность своему брату и пугала, и восхищала одновременно.

— Иди, — слабо прохрипел Моро, — я хочу отдохнуть.

— Спасибо вам за все, — произнесла я и встала.

Моро удивленно поднял глаза, но ничего не ответил. Мои слова явно застали его врасплох. Он считал себя монстром? Не заслуживающим снисхождения и благодарности? Откуда ему было знать, что на свете существовали люди гораздо хуже его. И я встречалась с ними. Жила в их доме. Смотрела на зверства, которые происходили на моих глазах. По сравнению с ними, Моро добродушный дедушка.

Я поднялась в свои апартаменты. С недавнего времени стала замечать, что со мной творилось что-то странное. Я перестала ощущать картину так остро как раньше, меня уже не тянуло в подвал со страшной силой. Я могла бы попробовать уехать дальше, чем на сто километров, но меня не выпускали из особняка. Как странно. Неужели я теряю связь с картиной?

Утром, как обычно, я поспешила к Жоржу. Мы частенько завтракали вместе, я — с чашкой кофе в одной руке и красивым пирожным в другой, а у него пока с едой были проблемы — он довольствовался сугубо духовной пищей — моими рассказами. Надеюсь, пока…

У двери в подвал дежурил верный Лукас. Он дружески кивнул и помог открыть дверь. В комнате, перед картиной, я увидела сгорбленную фигуру Моро. Он был странно пугающе неподвижен. Я аккуратно поставила поднос с завтраком на стол и подошла к старику, чуть тронула за плечо, боясь обнаружить окоченевший труп, но Моро вздрогнул и открыл глаза.

— Ты пришла, — прохрипел он сдавленно, — а я не мог уснуть.

— Вы просидели здесь всю ночь? — я перевела взгляд на картину.

Казалось Жорж смотрел прямо на нас. В его глазах отражались блики от роскошной хрустальной люстры, сияющей под потолком и от этого глаза выглядели, как живые.

— Ты что-то увидела? — встрепенулся Моро.

— Да нет, всё в порядке, — пробормотала я, — показалось.

Моро судорожно закашлялся, по подбородку потекла струйка крови. Я схватила салфетку и приложила к окровавленным губам.

— Что с вами? Вызвать «скорую»?

— Скорая здесь не поможет, — отмахнулся он, — лучше помоги мне встать. Хочу взглянуть на брата поближе.

Моро, кряхтя, поднялся с кресла, сцепив зубы и опираясь на мою руку, он поковылял к картине. Я не могла не восхититься его упорством. Откуда в таком маленьком больном человеке столько жизненной силы? На пороге смерти он по-прежнему идет к своей цели, к брату.

Мы подошли к картине. Моро вытер ладонью кровь на подбородке и положил обе руки на золоченую раму. Золото окрасилось красным.

— Мой милый мальчик, — прошептал старик, — я не смогу тебя увидеть. Прости, что бросил тебя в том подвале, когда ты умирал от страха и голода. Прости, что не помог тебе. Прости, что вместо того, чтобы быть с тобой, я воровал, думал лишь о деньгах, о том, чтобы больше унести. Прости, что обманул, когда обещал защищать.

Я стояла сзади и поддерживала его за плечи. Старик опять закашлялся. Это было страшно. Брызги крови летели на полотно, пачкая ноги Жоржа, его одежду. Вдруг мне показалось, что мальчик немного сместился, или это слезы набежали и мешают разглядеть фигуру? Я присмотрелась. Нет, фигура Жоржа словно подернулась рябью, изображение задрожало, стало нечетким и даже немного выпуклым. Его очертания постоянно менялись, то уплывая назад, то выпячиваясь вперед.

«Неужели? — подумала я с ужасом и восхищением, — неужели это произойдет сейчас?»

В этот момент у Моро подогнулись ноги, и он упал на пол. Я дернулась за ним.

— Что с вами? — я приложила руку к шее.

По-моему, так в фильмах проверяли пульс.

Моро ничего не ответил, да и пульса я не почувствовала. Умер? Сейчас? Когда его брат оживает?

Я с ужасом переводила взгляд со скрюченного старика на постоянно меняющуюся картину. Позвать Лукаса? А он что может сделать?

Я все же вскочила на ноги, собираясь бежать к телохранителю. Как вдруг из картины ко мне протянулась маленькая худая ручка. Я остолбенела… Все мысли вылетели из головы.

Вот оно — чудо рождения. У меня перехватило дыхание. Изумительно. Из нарисованной картины ко мне тянулась жизнь. Я обхватила руку двумя ладонями и потянула на себя. И через секунду в мои объятия упал ребенок. Он был легче игрушечного медведя, которого я купила недавно. Дергался и хрипел, узкое смуглое личико скривилось от боли.

— Давай! — закричала. — Давай, дыши.

Я помнила, что сама чуть не умерла сразу после рождения, пока поняла, как дышать. Опустилась с ним на пол, прижалась губам к его рту и силой втолкнула в него воздух. Еще раз, еще.

— Дыши, — твердила я, — дыши. Потом посадила его прямее и легонько хлопнула по спине. Жорж закашлялся и задышал. Я обессиленно прислонилась к стене, укачивая малыша. Главное позади. Мой мозг еще не осознал грандиозного события, которое сейчас произошло, потом я все обдумаю, главное, что Жорж дышит, что он жив, здесь, со мной. Я повернула голову. Моро смотрел на нас тусклым мертвыми глазами. На лице застыло умиротворение. Хотелось бы верить, что он перед смертью хоть на мгновенье увидел своего брата…

Мальчик зашевелился и промычал что-то невразумительное.

— Все хорошо, — я ласково провела рукой по короткому ежику волос, — со временем ты научишься говорить. Я сама научу тебя. А сейчас нам нужно убираться отсюда.

«И чем скорее, тем лучше», — добавила про себя.

Быстро вскочив на ноги, сняла картину со стены, вытащила из рамы холст и скатала в трубочку. Это основное. Жорж пытался встать, но у него не получалось. Я вспомнила, что пока не окрепли ноги, я тоже не могла ходить. Значит, нужен кто-то, кто его понесет. Придется звать Лукаса, я доверяю только ему (если вообще кому-нибудь доверяю в этом доме).

Войдя в подвал и окинув взглядом комнату, Лукас на несколько секунд задержал взгляд на мальчике, потом подошел к Моро. Так же, как и я, дотронулся пальцами шеи, проверяя пульс.