Пятнадцать ножевых. Том 3 - Алексей Викторович Вязовский

зарплаты на работу ходят. Ладно, чтобы с утра не забыть. Вот тебе ключ запасной, когда вернусь, не знаю. Еду найдешь сам. Придешь раньше, не сочти за труд, покорми кота. Его рыба отдельно в холодильнике, только всю не давай. Если ты не против, я спать.

* * *

Вы знаете, способ быстро расположить ложку в мойке так, чтобы в нее попала струя воды и брызги полетели во все стороны? Кто начал рассказывать про метки и многократные тренировки, проиграл. Достаточно подойти и открыть вентиль в единственной глаженой рубашке. Ложка сама подтянется на нужную позицию и усилит напор до необходимой кондиции. Пришлось срочно сушить одежду утюгом.

Глядя на Чазова, трудно было понять, в каком он настроении. Помариновали нас в приемной немного, но это обычное дело. К середине дня график в любом случае сдвигается.

Академик послушал Морозова, покивал итоговым цифрам. Результат оказался довольно ошеломляющим, теория ложилась в факты без изъянов. Я сидел в стороне и пытался не отсвечивать. Спросят — скажу, а с инициативой лезть нечего. Ибо она, как известно, оборачивается против самого инициатора.

Побывав в Таиланде, я удивился одной вещи. Среди местных найти любую помощь крайне просто — надо всего лишь показать человеку, что ты в этом нуждаешься. Это они карму так поднимают себе для последующих перерождений. Но если не просишь, то они тебя трогать не будут, потому что уважают желание каждого жить как ему хочется. Надо записаться в буддисты, наверное. Как там пел Высоцкий? «Хорошую религию придумали индусы — Что мы, отдав концы, не умираем насовсем».

— А что предложит свежая голова товарища Панова? — вырвал меня из сладких воспоминаний голос Евгения Ивановича.

— Надо работать над схемой лечения, вот наш следующий шаг, — сказал я не раздумывая. — Приоритет в этой области не менее важен, чем открытие. Вместе с антибиотиком и препаратом висмута стоит добавить что-то, снижающее кислотность.

Смотрю, начальник согласно кивает. Морозов молчит, потому что всё идет по плану Б. Что же вы думаете, мы про это не говорили? Если бы меня не спросили, он бы сам про это сказал, только чуть позже.

— Есть же оксиды магния и алюминия... — припомнил Чазов.

— Да, Маалокс и Альмагель. Отличные препараты, — согласился я. — Но я немного о другом. Совсем недавно, в семьдесят восьмом вроде бы году, шведы из «Астры» запатентовали химическое соединение, которое назвали омепразол. По словам представителя компании, это и есть искомый препарат. Как они сказали, блокатор протонной помпы. Но до производства лекарства на его основе еще далеко. Идут вялые исследования.

Ага, заинтересовался. На страничке перекидного календаря записывает. Ну всё, сейчас полетят бравы молодцы на лихих конях искать шведский патент и будет у нас советский блокатор протонного насоса раньше на несколько лет. Не знал я только, что меня сейчас в эту кавалерию запишут.

— Хорошо. Надо посмотреть. Вы, Панов, отправляйтесь в патентную библиотеку, ищите там всё про этот омепразол. Жду от вас, — кивнул он Морозову, — докладную записку. Недели вам хватит? — он чиркнул еще что-то на календаре. — Теперь о хорошем. Пришло приглашение для участия в международной конференции. На вас, Игорь Александрович, и вас, Андрей Николаевич. Цюрих, конец октября. Готовьте доклад, с оформлением документов поможем, — Чазов посмотрел на меня внимательно. — Был звонок сверху.

Ага, значит не зря я к Суслову мотаюсь. Юрий Геннадьевич там не зря свой хлеб ест.

* * *

В этот насыщенный день я не только узнал о местонахождении патентной библиотеки. На Бережковской набережной такая находится. Но к этому выдающемуся событию добавился еще и звонок от Давида.

— Привет, не ожидал. На межгород звонок не похож вроде.

— Так я в Москве, — ответил Ашхацава.

— О как! Ты же должен веселиться в Сухуме и окучивать симпатичных девчонок из санаториев. Или что-то случилось?

— Да приехал с дядей Темиром, ему в больницу ложиться.

— Хуже стало?

— Нет вроде, но он договорился обследоваться, посмотреть, как идет процесс.

— Так он у тебя?

— Какое там! Умчался по своим делам, сказал, утром вернется.

— Так давай ко мне! Хоть поешь чего-нибудь человеческого, макарон с сосисками, что ли. А то у себя там захирел на хинкалях с хачапурами.

— Пиво брать?

— Это такой риторический вопрос? На троих только бери, у меня тут в гостях парень из Орла.

* * *

Мы сидели у открытой балконной двери и лениво попивали пиво с вяленым лещом. Это был мой вклад в дружеские посиделки. Давид, веселый и загоревший, описывал практику в сухумской горбольнице, Мельник интересовался статями молодых абхазок, с которыми по уверениям Ашхацавы все было на пятерку. Помимо местных жителей, в рассказе присутствовали раскованные туристки из Москвы, Ленинграда и даже почему Мытищ. Всех их Давид смог очаровать своей широкой кавказской натурой, объятия нижних конечностей распахивались сами собой.

— Как же Сима? — поинтересовался я насчет бывшей пассии.

— А что Сима? — ненатурально удивился «князь». — С нее не убыло, перезванивались через день. Звал к себе, обещал отдых на озере Рица, но у нее тоже практика в московской больнице. Да и родители без энтузиазма отнеслись.

— Так вы не расстаетесь?

— Мы женимся! — уверенно произнес Давид.

Тут я, конечно, обалдел.

— Серьезно?

— Серьезней некуда. Мне московская прописка нужна, чтобы зацепиться с распределением за столицу. Я поработал в Сухуми и скажу тебе — спасибо, не надо. Курортная медицина там на уровне, но что делать остальные 7 месяцев? Смотреть на шторма и прописывать анальгин старушкам? Сплю и вижу. Можно, конечно, посмотреть на операционную, в которой сам Вишневский у стола стоял, но поверьте, она ничем от остальных не отличается.

— А Сима в курсе твоих матримониальных планов? — поинтересовался я.

— Еще нет, но за ней дело не станет, — Давид полез в карман, достал оттуда золотое кольцо с бриллиантом. Карата так на два, — Смотрите! Дядя Темир подогнал.

Мельник заинтересовался, взял в руки, попробовал камень на бутылке с пивом.

— Настоящий?

— Аккуратнее, — Давид забеспокоился. — Выпадет еще.

— И когда собираешься делать предложение? — я задумался, говорить Ане о планах друга, или промолчать? Передаст все сестре — а Серафима возьмет и откажет Давиду. Так-то муж из него выйдет хреновый. Если хотя бы половина того, что он рассказывает про свои каникулы в Абхазии — правда,