Людской зверинец - Десмонд Моррис

В зоопарках, где публике разрешено кормить зверей, некоторые заскучавшие от безделья животные будут продолжать есть до тех пор, пока их вес не превысит все допустимые нормы. Они уже съели всё, что полагалось им по рациону, и чувства голода больше не испытывают, но лучше лениво жевать, чем вообще не делать ничего. Они становятся всё толще и толще или заболевают, а иногда и то, и другое. Козлы съедают горы бумаги и стаканчиков из-под мороженого, они едят практически всё, что им предлагают. Страусы поглощают даже острые металлические предметы. Классическим случаем может служить история с одной слонихой. За ней внимательно наблюдали в течение одного дня, и за этот период (помимо своего нормального, достаточно питательного рациона) она проглотила следующие предложенные ей публикой предметы: 1706 земляных орехов, 1330 конфет, 1089 кусков хлеба, 811 пирожных, 198 апельсиновых долек, 17 яблок, 16 клочков бумаги, 7 порций мороженого, 1 гамбургер, 1 шнурок от ботинка и 1 белую женскую кожаную перчатку. В зоопарках зафиксированы случаи, когда медведи умирали от переедания, — таковы жертвы, принесённые борьбе за стимул! Одним из наиболее странных примеров этого феномена можно считать огромного самца гориллы, который обычно ел, затем вызывал рвоту и поглощал всё заново, разыгрывая таким образом собственную версию римского застолья. Ещё дальше зашёл медведь-губач, который извергал пищу обратно более сотни раз, снова и снова поглощая её с характерными для своего вида булькающими и всасывающими звуками.

Если же возможности излишнего потакания в еде ограничены, а занять себя больше нечем, животное всегда может уделять чрезмерное внимание чистоте, продолжая себя мыть и чистить ещё довольно долго даже после того, как перья или мех давно вычищены и блестят. Это также может привести к неприятностям. Мне вспоминается какаду, у которого осталось всего лишь одно перо — жёлтый хохолок, а остальное тело стало голым, как у цыплёнка табака. Это, конечно же, случай крайний, но всё же не единичный. Млекопитающие могут царапать и лизать голые места на своём теле до тех пор, пока не появятся болячки, тем самым обрекая себя на раздражение и всё новое раздирание этих болячек.

Для человека, борющегося за стимул, все неприятные формы проявления этого принципа известны слишком хорошо. В младенчестве это продолжительное сосание пальца, появляющееся в результате слишком ограниченного контакта с матерью. По мере взросления мы можем потакать своим слабостям чрезмерным потреблением пищи, вяло откусывая кусочки шоколада или печенья лишь для того, чтобы скоротать время, в результате чего становимся всё толще и толще, подобно медведям в зверинце. Или же мы можем переусердствовать в уходе за собой, подобно какаду: в этом случае мы, скорее всего, будем грызть ногти или сдирать болячки. Поглощение напитков только для того, чтобы чем-то себя занять, при условии, что напитки сладкие, также может привести к ожирению; если же напитки алкогольные, они могут вызвать зависимость и болезни печени. Курение может быть ещё одним средством убить время, и в нём также скрыта возможность неприятных последствий.

Совершенно очевидно, что борьба за стимул, если она ведётся неверно, таит в себе множество ловушек. Особенность всех этих средств, служащих для того, чтобы убить время, заключается в том, что из-за своей примитивности они не могут быть усовершенствованы. Всё, что можно делать, чтобы хоть как-то продлить их действие, — это повторять их снова и снова. Для наибольшей эффективности к ним следует прибегать довольно продолжительное время, а это чревато неприятностями. Обычно довольно безвредные и используемые для того, чтобы ненадолго убить время, эти средства несут в себе опасность, если становятся чрезмерными.

3. Если стимулы слишком слабы, вы можете усилить свои поведенческие реакции, изобретая новые занятия.

Это — творческий принцип. Если всё уже известное слишком скучно, сообразительное животное должно придумать что-то новое. Например, находящиеся в неволе шимпанзе ухитряются внести новизну в свою жизнь, исследуя новые формы передвижения. Они перекатываются с боку на бок, лениво передвигают ноги и демонстрируют различные гимнастические упражнения. Если им удастся отыскать небольшой кусок верёвки, они зацепят её за крышу клетки, повиснут на ней, держась за оба конца зубами или руками, и будут раскачиваться в воздухе, подобно воздушным гимнастам в цирке.

Многие животные, чтобы избавиться от скуки, используют посетителей. Если они не будут обращать внимания на людей, прогуливающихся мимо их клеток, они, в свою очередь, рискуют также остаться без внимания, но если они возбудят их любопытство, посетители уж как-нибудь их да развлекут. То, чего может добиться находчивое животное, поистине потрясает. Если шимпанзе или орангутан плюёт в сторону посетителей, они с визгом отскакивают от клетки, и это помогает скоротать денёк. Слон может облить водой из хобота, морж — обрызгать плавником. Сорока или попугай может привлечь посетителей, распушив пёрышки, а когда они начнут их приглаживать — клюнет в палец. Один лев научился манипулировать аудиторией совершенно замечательным способом. Обычно он мочился (как и коты), направляя струю горизонтально на вертикальную поверхность, тем самым помечая её своим запахом. Как-то он направил струю на один из вертикальных прутьев клетки и обнаружил, что брызги долетели до посетителей и вызвали интересную реакцию: они с криками отскочили назад. Со временем лев не только научился лучше попадать в цель, но и придумал новый трюк. После первой струи, когда первый ряд зрителей отступал, его место сразу же занимали те, кто стояли сзади и хотели получше разглядеть. Вместо того, чтобы выпустить всё за один раз, лев приберегал некоторое количество мочи на второй, и таким образом ему удавалось «порадовать» вновьпришедших.

Можно также клянчить еду (а не отбирать её), что является, конечно, средством не столь сильнодействующим, но всё же позволяющим достичь тех же результатов, и используется это многими животными. Необходимо лишь придумать какой-нибудь особый жест или позу, при виде которых прохожие не могут не поверить в то, что вы голодны. Обезьяны считают, что надо просто вытянуть руку ладошкой вверх, но медведям этого показалось недостаточно, и они проявили больше изобретательности. У каждого из них есть особая манера: один встаёт на задние лапы и машет передней; другой садится, изогнувшись и обхватив задние лапы передними; третий засовывает переднюю лапу в пасть; четвёртый будет кивать или делать подзывающие движения головой. Если медведь сообразительный, ему легко удастся «выдрессировать» посетителей, приучив их реагировать на эти знаки. Проблема заключается в том, что для того, чтобы поддерживать интерес посетителей, придётся время от времени вознаграждать их — есть то, что они бросают. Если на эти уступки не пойти, зрители уйдут, и тогда всё, изобретённое медведем для осуществления социального взаимодействия, окажется напрасным. Последствия этого мы уже обсуждали: придётся прибегнуть к менее удовлетворяющему принципу чрезмерного потворства своим желаниям, что приведёт к лишнему весу и болезням.

Подобных гимнастических упражнений и попрошайничества в естественной среде встретить невозможно. Все это — изобретения, позволяющие приспособиться к особым условиям неволи.

В условиях "людского зверинца" этот творческий принцип доходит до потрясающих крайностей. Я уже отмечал ранее, что разочарование может наступить тогда, когда искусственно выдуманная борьба за стимул, из-за того что возможности её довольно ограничены, часто начинает казаться бессмысленной. Пытаясь избегать этой ограниченности, человек ищет всё более сложные формы выражения, которые становятся настолько всепоглощающими и поднимают индивида на такие высоты познания, что наградам уже нет числа.