Троица. Охотники на ведьм - Джейсон Свэггер

— С тех пор вам не приходилось иметь близость с женщиной, так? А теперь вы рассказали это мне. Но для чего?

— Я рассказал тебе это, чтобы ты поняла меня, и чтобы тебе было легче принять решение. Мое предложение заключается в следующем… Ты ведь хочешь вернуться домой?

Мария подняла на графа взгляд, в котором проскользнули одновременно надежда и недоверие.

— Я выкуплю земли твоего отца и верну их тебе, если ты вступишь со мной в брак. Ты сможешь жить в своих землях, но будешь сопровождать меня во всех важных поездках и встречах. Когда я увидел тебя, Мария, я был поражен твоей красотой! Ты превосходишь своим великолепием даже мою жену! Я правда восхищаюсь тобой. Только представь, как они будут восхищаться! И завидовать…

Девушка скромно потупила взор от таких неожиданно приятных слов.

— Вы хотите, чтобы люди перестали говорить пакости у вас за спиной?

Граф робко кивнул.

— Хорошо, — кратко ответила Мария, отворачиваясь к окну.

— Правда?! — восторженно воскликнул фон Шеленберг, изумленно посмотрев на девушку.

— Да. Только предупреждаю: можете забыть о своих дурацких играх с плеткой, я в них больше не играю. Я согласна исполнять роль вашей супруги перед людьми, на которых вы укажете, но прикасаться ко мне вы больше не сможете.

— О, спасибо, дорогая Мария! — граф упал к ногам девушки и обхватил ее лодыжки, покрывая поцелуями полы ее длинного платья.

— Перестаньте, граф! Хватит. Оставьте меня одну, пожалуйста. Я должна побыть одна.

— Все, что захочешь, Мария!

Тяжело дыша, граф поднялся с колен и выбежал из комнаты, по-детски подпрыгивая от радости.

То утро выдалось на удивление ясным, что бывало в этих местах крайне редко. Такая погода сохранялась как наверху, у стен крепости Троицы, так и внизу, на спусках горных склонов, где работали заключенные в кандалы дровосеки.

Мартин с удовольствием поднимал лицо к солнцу и чистому небу, делая короткие передышки во время работы. Даймонд и Лукас работали рядом с ним, стараясь совместными усилиями перерубить крепкий ствол старого дуба, неподдающегося ни на какие уговоры беспрестанно ударяющих по его коре топоров. Около этой тройки постоянно вертелся один из охотников по имени Ганс. Мартин сразу понял, что Даймонда и этого невысокого молодого парня связывает что-то очень похожее на дружбу. Хотя Даймонд и правда выглядел как человек, который не имел друзей и даже не стремился их заводить.

— Что случилось с тем стариком, Даймонд? — спросил Ганс, отдалившись от остальных заключенных. — Инквизитору это не понравилось. Он считает, что только ты мог убить его.

— Он слишком много болтал. Пытался подбить остальных против меня. Ты же понимаешь, часть этих бедолаг приволок сюда я, а они вряд ли простили мне это. Пришлось убрать подстрекателя, чтобы однажды ночью не обнаружить на своей шее цепь чьих-нибудь оков.

— В следующий раз просто говори о таких проблемах мне или кому-то из стражников. Мы разберемся. Мы можем выделить тебе отдельное помещение.

— Нет, спасибо, Ганс, — покачал головой Даймонд. — У меня все хорошо.

Ганс развернулся, чтобы уйти, но Даймонд резко схватил его за рукав.

— Послушай, приятель, если ты действительно хочешь помочь, то помоги мне убраться отсюда.

На лице молодого охотника появилось недоумение.

— Что? Нет! Ты не можешь меня об этом просить, Даймонд!

— Почему нет?

— Я не предам орден. Я верю Якобу и верю в наше предназначение. И даже при всем уважении к тебе и при моем дружеском отношении, я не могу пойти против инквизитора. Ты ведь и сам знаешь, чем я рискую.

— Собственной головой, — согласно кивнул Даймонд. — Я тебя понял. Но послушай сюда. Просто не мешай мне, не стой на пути. Это все, что от тебя требуется. Потому что, если ты сделаешь это, мне придется тебя убить.

— Не глупи, Даймонд! Просто делай что говорят, веди себя хорошо, и я уверен, через какое-то время Якоб восстановит тебя на прежнем посту.

— Не уверен, что хочу этого…

В этот момент на узкой снежной тропе, лежащей через лесоповал, послышался тяжелый звук шагов вооруженных людей с лошадьми. Они шли четким строем, следуя друг за другом. Дровосеки прекратили работу, мигом оторвавшись от своих дел, чтобы посмотреть на видных гостей, явно державших путь к твердыне ордена.

Даймонд, следуя давней привычке, принялся считать количество людей в отряде, одновременно с тем, успевая оценивать вооружение и доспехи каждого из них. Их экипировка впечатляла: каждый боец был закован в крепкие пластинчатые латы, сверкающие на солнце позолотой. В небольшом отряде из двенадцати человек Даймонд приметил парочку арбалетчиков и троих лучников. Остальные воины были вооружены легкими копьями и опоясаны мечами. С седел их боевых скакунов свисали массивные щиты, разрисованные символикой. Во главе войска тяжелым, стальным шагом следовал рыцарь, лицо которого скрывалось за остроносым шлемом с опущенным забралом. Он вел гнедого коня за узду. На золоченном нагруднике его доспехов красовался герб, на котором была изображена рука в стальной перчатке, сжимающая молот. Как и его воины, рыцарь был вооружен мечом, который покоился на ремне, в покрытых черной кожей ножнах. Эфес меча был богато украшен золотом и драгоценными камнями.

— А это еще что за тип?! — подивился Даймонд.

Старший из охотников, учтиво поклонившись, вышел вперед, приветствуя рыцаря.

— Это сэр Франк Гессен, рыцарь, владеющий обширными территориями в долине Дуная, — в голосе Ганса слышалось искреннее восхищение. — Он все-таки отозвался на зов инквизитора и прибыл на помощь ордену в борьбе со злом! — парень расплылся в глупой улыбке.

— Моя замена, — догадался Даймонд. — И пополнение в ряды ордена в количестве двенадцати отборных воинов. Такое изобилие сверкающей стали должно понравиться Якобу! Я уже вижу, как они вместе отправятся жечь крестьянские поселения, в которых, по их подозрению, находятся ведьмы и колдуны.

Ганс лишь отмахнулся от слов Даймонда, продолжая с интересом наблюдать за благородным рыцарем и его свитой. Сэр Гессен, не обнажая лица, спрашивал у охотника дорогу. У него был низкий, неприятный на слух голос. Даже отсюда Даймонд почуял в нем жестокого и опасного человека. Как раз такого, какой нужен Троице для выполнения ее священной миссии.

Между тем благородный рыцарь и его войско, узнав дорогу к крепости и получив в качестве сопровождения одного из стражников, двинулись вверх по тропе. Даймонд развернулся и с трудом заковылял к своему дереву. Кольца оков уже прилично натерли его руки и ноги, что отдавалось болью в каждом движении.

— Шуты! — усмехнулся Лукас, провожая взглядом удаляющихся воинов. — Кто поднимается на горные склоны, с головы до ног обвесив себя железом?!