Заклинательница бурь - Мира Вольная

Повелитель тяжело поднялся и направился к двери, массируя сзади шею, взялся за ручку.

— Ты ошибаешься, ведьма. Ты очень сильно ошибаешься, — бросил он напоследок, покидая мою комнату. А я схватила подушку и запустила ее в стену с громким шипением.

Засранец! Засранец! Засранец!

Хотелось все-таки вцепиться ему в волосы и ударить пару раз обо что-нибудь прочное, хотелось придушить его, действительно навести порчу или проклятие. Игрок, мать его…

Зачем было все портить? Что я ему сделала?

Да и я тоже хороша. Тьфу! У него вошло в привычку называть меня "ведьмой"? Что ж, я стану ведьмой. Хватит, с меня хватит. И советников, и его баб, и его больной спины, и его неумения держать язык за зубами! Меня достала, до чесотки надоела, моя покорность.

Пора взрослеть, пора обзаводиться голосом.

Ведь, действительно, если вдруг что-то случится, я останусь одна. А одна такая, как сейчас, я просто не выживу, меня сметет и разотрет о камни первым же порывом ветра, меня сломает. Пора примириться и с силой, что живет внутри. Учиться жить, конечно, не по законам и обетам Неприкасаемых, но по законам ведьм.

Я создала вестника. Корявого, но все же вестника, надиктовала необходимый текст и отправила к собственному секретарю, потом привела себя в порядок и ступила за порог.

Надо же, я даже была довольна, что мы с Алексом все выяснили. Чувство вины для него полезно, а мне даст время, чтобы собраться с силами и мыслями.

Засранец! Засранец! Засранец!

Я дернула головой, стряхивая с себя пыль злости, и направилась к гостиной, в которой гадала.

Пункт первый: разобраться с той тварью, что прокляла меня.

Дверь открылась удивительно легко, я шагнула в почему-то абсолютно темную комнату и… проснулась.

Алекс сидел в кресле, скрестив ноги и подперев голову кулаком, глаза Повелителя были закрыты, и он хмурился…

— Прежде чем ты совершишь какую-нибудь глупость, — начала я предусмотрительно, садясь с другого края кровати, — позволь…

— Глупость? — перебил меня Повелитель, впрочем, даже не двигаясь. Колотящееся в груди сердце начало успокаиваться. — Ты снова себя довела, и это ты называешь глупостью? — голос мужчины был спокойным, но жестким. — Нет, Софи, это издевательство. Надо мной, над несчастным Лероем, который на стены лезть был готов, потому что не уследил, над Сабриной, которая решила, что все случилось по ее вине, в конце концов, над самой собой. Ты была, как уголь из костра, — после этих слов возникло странное чувство нереальности происходящего. — Сколько можно, Софи? Себя не жалеешь, других пожалей, тех хотя бы тех, кто тебя…

— Меня прокляли! — выпалила я прежде, чем он сказал или сделал еще что-нибудь. Что-то из того, что было в моем сне. Алекс застыл на месте, так до конца не поднявшись из кресла, а меня на вдох кольнуло разочарованием. Серьезно? Разочарована? — Я поэтому отключилась. Ты же оставил мне кристаллы, я следила за своим состоянием. Меня просто прокляли.

— Тебя? — он все-таки встал, зашагал из угла в угол, начал тереть руки. Была у него такая привычка. Точнее, появилась после того, как я попросила груна больше не щелкать пальцами. — Прокляли? Но как такое возможно? Ты же под защитой, ты же ведьма и…

— Я думаю, что прокляли либо помещение, либо колоду, что маловероятно, либо одна из девушек принесла проклятье на себе.

— И ты не почувствовала?

— Я гадала, была сосредоточена на картах, не на том, что творилось вокруг, — покачала головой, все еще с некоторой настороженностью следя за Повелителем.

— Так, — он хмурился и двигался все резче и резче, все яростнее растирал руки, — ты когда-то говорила, что ненаправленное проклятье, переносимое на предмет или другое живое существо, действует непредсказуемо и сильного вреда причинить не может, тем более ведьме. Не понимаю… Почему оно все-таки задело тебя, если было в комнате или на ком-то из девушек?

— Я гадала. Была открыта так, как только это возможно.

— Правильно, правильно, — пробормотал Алекс, — ведьмы беззащитны и уязвимы больше всего, когда чаруют. Я помню, читал…

— Читал? — не получилось у меня скрыть удивление.

— Да, — дернул головой мужчина, даже, кажется, не до конца поняв мой вопрос. — Лерой сказал, что ты попросила закрыть комнату и никого не пускать. Она закрыта. Но… Что-то мне подсказывает, что там мы его не найдем, — он говорил быстро, явно сам с собой. — Никто не знал наверняка, согласишься ты погадать или нет.

— Все-таки думаешь, проклятье было на девушках? — я поднялась, обошла кровать и преградила груну путь, когда он в очередной раз развернулся. От его мельтешения рябило в глазах.

— Да, — моргнув несколько раз, кивнул мужчина, словно приходя в себя.

— Ну, пошли тогда.

— Что?

— Комнату, в которой гадала, пошли осматривать, — я коснулась его руки, чтобы потянуть за собой, и меня будто кто-то дернул, по телу пробежала толпа мурашек. Твою сову!

— О, только не думай, что я тебя туда пущу, — Гротери упрямо скрестил руки на груди и не сдвинулся с места.

— Алекс…

— Нет. Я вызову сюда Блэка, Лерой поможет. Мы справимся.

Я хотела было высказать упрямому груну все, что думаю, но в последний момент остановилась. Есть другой способ. Всегда ведь можно схитрить?

— Хорошо, — "покорно" согласилась я.

— Умница, — улыбнулся Повелитель, направляясь к двери.

О, ты даже не представляешь, какая.

Что-то вдруг проснулось во мне: такое же упрямство, волнение, капля злости, непонятное разочарование от того, что поцелуй был только сном и… и обида. Обида, потому что Алекс считал, что я буду им мешать, отвлекать, стану помехой.

— Подожди, — окликнула мужчину, когда он уже поспешил закрыть за собой дверь. И волнение скрывать не стала, — там… на столе карты, Алекс. Я должна их забрать.

— Карты? К которым нельзя прикасаться?

— Да.

— Хорошо. Но ты заберешь только карты, — кажется, грун что-то заподозрил, но вслух ничего не сказал, лишь вгляделся в меня пристальнее и потянул за руку. И снова от прикосновения Алекса меня подбросило. В голове всплыли остатки очень подробного и такого реально сна. Казалось, я до сих пор чувствую на языке горький шоколад и ликер, а на запястьях его прохладные пальцы. Эти осторожные поглаживания. Невесомые, но вызывающие мурашки, невероятно приятные. Я перевела взгляд со спины мужчины на наши руки и чуть не споткнулась… Алекс действительно меня гладил, подушечкой большого пальца водил чуть выше ладони, под перчаткой. Водил и совершенно не замечал того, что делает. Упрямо тянул вперед, а у меня дыхание перехватывало от этих движений.

Да что такое?

Я осторожно высвободила ладонь и почти побежала за Повелителем, подстраиваясь под его шаг. Дышать стало гораздо легче. А о том, почему, я предпочла подумать попозже.