Очарованная призраками - Лора Себастьян

всех, прямо в обеденном зале, а она даже не посмеялась надо мной.

 Я не ответила, но молчание само по себе было довольно красноречивым.

– Я ничего ей не предлагал, – продолжал Артур. – Знаю, у нее чувств ко мне нет. И я ее в этом не виню. Просто… я просто скучаю по своему другу, Эл. Ты ведь тоже по ней скучаешь.

– Кажется, она не хочет давать тебе ложной надежды, – прошептала я. – Но, Артур, не думаю, что это так сильно бы на нее повлияло. Если бы это была ложная надежда. Мне кажется, она пытается сделать как лучше, но ее сердце тоже разбивается.

 Артур нахмурился, пытаясь понять, что именно я имею в виду.

– Считаешь, она в меня влюблена?

 Я как можно осторожнее произнесла:

– Думаю, она считает, что могла бы тебя полюбить, и это ее пугает.

– Но… почему? Она ведь уже знает, что я чувствую. У меня не особо получалось это скрывать.

 Я прикусила губу. Как же лучше всего облечь это в слова?

– Она боится, что это изменит ее.

– Но это не…

– Это изменит ее, – поправила я его, ведь кое-что все-таки видела.

 Любовь к Артуру изменит Гвен. И та же любовь уничтожит ее.

– И тебя она тоже изменит. Такова природа любви. Гвен нравится ее жизнь, нравится будущее, которое ее ждет. Она в гармонии со своей тропой. Но любовь к тебе все это изменит.

 Артур затих.

– Забавно. Я всегда думал, что Гвен нравится хаос, – произнес Артур совсем не шутливо.

– Хаос, который она сама может контролировать. Хаос, который она сама создала. Но это? Ей придется доверить кому-то часть влияния на свою жизнь. И это ее и пугает.

 Артур медленно кивнул, но я заметила, что он уже продумывает план, уже пытается понять, как ему решить эту проблему.

– Я признаю поражение, – сказал он. – Ты была права.

– Насчет чего? – удивилась я.

 Он постучал костяшками пальцев по книжке в своих руках.

– Насчет того, о чем мы спорили. Ты была права. Увидимся за ужином.

 И он убежал, оставив меня в библиотеке в одиночестве. То есть я думала, что осталась одна, но позади меня, подобно летнему ветерку, вдруг появилась Нимуэ. Я даже не почувствовала, как она ко мне приблизилась.

– Разумно ли это? – почти лениво спросила она, но я услышала то, что скрывалось за этой показной леностью.

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Но моим друзьям было плохо. И мне тоже.

 Нимуэ цокнула языком.

– Если не можешь смотреть на боль своих друзей, то тебя ждет трудная дорога.

 Внутри все сжалось.

– Если вы надеялись разлучить Артура и Гвен, вам не стоило ее сюда привозить. Вы бы сделали все, чтобы они были как можно дальше друг от друга. Но если они в самом деле любят, и если так решили, и если я смогу найти способ соединить их судьбы…

 Я замолчала.

– Ты надеешься их спасти.

– Я думаю, что так им будет сложнее навредить друг другу, – ответила я.

 Пальцы Нимуэ провели по моей руке – утешение и предупреждение.

– Тебе ничего неизвестно о любви, Элейн, – сказала она. – Но ты узнаешь о ней.

 Я боялась, что после нашего разговора Артур наделает глупостей, что он ухватится за лучик надежды, который я ему подарила, и устроит какой-нибудь большой романтический жест. И оттолкнет еще сильнее и еще раньше, отпугнет ее. Гвен была бы против такого сравнения, но я всегда представляла ее норовистой лошадью. И если Артур сделает что-нибудь удивительно глупое и так на него похожее – вроде признания в любви, – она унесется в закат, только ее и видели.

 Но он этого не сделал.

 Если б я не знала его, то подумала бы, что он и вовсе забыл о нашем библиотечном разговоре. Он позволил Гвен и дальше отдаляться от нас, не напирал и не пытался привлечь ее внимание. Артур даже не пялился на нее, когда думал, будто она не видит, как делал обычно. Не смотрел на нее, словно на головоломку, требовавшую решения. Артур просто дал ей время и пространство, которых ей так не хватало.

 И однажды, через месяц или около того, когда мы с Артуром, Морганой и Ланселотом поедали украденные лимонные пироги на опушке леса, Гвен появилась словно бы из ниоткуда – немного хмурая, с решимостью в глазах.

– Гвен, – поприветствовал ее Артур, и ее взгляд тут же сфокусировался на нем с такой силой, словно всех остальных тут и не было. – Ты в поря…

 Она не дала ему закончить: бросилась перед ним на колени, обхватила ладонями его лицо и прижалась губами к его губам.

 Все произошло так быстро, что на мгновение все замерли. Никто, кажется, даже не дышал. А потом Артур ответил на поцелуй, положил руку ей на шею и зарылся пальцами в рыже-золотые волосы, удерживая ее на месте.

 Может, когда-то для нас всех – для меня, Морганы и Ланса – наблюдать за этим поцелуем, за моментом, полным облегчения, осторожности и желания, было бы неловко. Но на самом деле неловкость не ощущалась. Мне не хотелось отвести взгляд и притвориться, будто я ничего не заметила. Я чувствовала себя на своем месте и знала: так и должно было случиться.

 Через секунду Гвен оторвалась от Артура и всмотрелась в его покрасневшее лицо и припухшие губы. Она посмотрела на него, словно он был проблемой, которую она вот-вот собиралась решить, но у нее никак не получалось. А потом она поднялась и подала ему руку.

– Пойдем поговорим, – сказала она.

 Это не было просьбой, но и приказом тоже не было. Она констатировала факт.

 Артур кивнул и подал ей руку, позволил поднять себя и увести прочь от полянки и от нас. Они даже не попрощались.

22

Я никак не могу уснуть, хоть и знаю, что утром мы отправляемся в Лионесс, и мне нужно набраться сил. На небо восходит полная луна, и я откидываю одеяло и выбираюсь из постели. Я с трудом передвигаюсь в темноте, пока не нахожу свечу: зажечь ее – та еще задача. Наконец я подхожу к тому углу, где спрятан мой ткацкий станок и корзина жемчужных мотков нитей. Ставлю свечу на окно и сажусь, пропуская пальцы сквозь те нити, которые уже вшиты в станок, и наблюдаю за их сиянием.

 Я знаю, что у нас все получится. В Лионессе. Знаю.

 Но я… не совсем уверена. Я не ткала будущего с тех пор, как вернулась в Камелот, не следила за нитями судьбы уже неделю. Может,