Анна Леопольдовна - Игорь Курукин

Принцесса указала в июне 1741 года выдать состоявшему «при комнате ее высочества священнику Иосифу Кириллову в награждение 100 рублей», а поповского сына определила в придворные лакеи. В именном указе, подписанном 14 ноября 1741 года «именем его величества рукой правительницы Анны», велено «обретающимся при дворе его императорского величества протопопу Родиону Никитину и другим придворным священнослужителям с оного числа впредь повсегодно выдавать в дни, когда кто из них будет имянинником, оному по 50 рублей из Камер-цалмейстерской конторы». Выдачи полагались и священникам Петропавловского собора и церквей гвардейских полков, которые по престольным праздникам в своих храмах ходили во дворец с поздравлениями.

Правительница особо отмечала некоторых известных ей архиереев. Так, погребавшему ее тетку архиепископу Новгородскому Амвросию она пожаловала столичный двор его предшественника, знаменитого Феофана Прокоповича на речке Карповке «со всем на оном строением и с дачами». При ней продолжали жить во дворце монахиня Александра Григорьева и ее приемный сын Илья, появившиеся здесь по милости Анны Иоанновны. Иногда Анна-младшая распоряжалась отпустить на послушание в тот или иной монастырь женщин из числа дворцовых служанок: «Всемилостивейше указали мы вдову Марфу Яковлеву и при ней одну девку-послушницу определить в Новодевичий монастырь и довольствие производить им: одной против монахинь, а другой против послушниц от того монастыря и повелеваем нашему Синоду учинить о том по сему нашему указу». Другими указами были устроены «девка Анна Абакумова» в Вознесенский монастырь, а «вдова Данеева» — в Новодевичий.

На фоне обширного круга придворных и служителей правительницы штат ее супруга-герцога Антона Ульриха выглядел скромно, насчитывая от единственного камер-юнкера до скороходов всего 17 человек; почти все они, за исключением двух скороходов, являлись иностранцами; на их жалованье расходовалось всего 2350 рублей в год.

Для молодой женщины, почти без ее участия оказавшейся на вершине власти — во главе огромной империи, ее придворное окружение было наиболее близким и привычным. Среди этих лиц были ее приближенные, как Миних-младший, и подруги, как верная Юлиана Менгден; в камергеры она пожаловала своего верного камер-юнкера Ивана Брылкина, пострадавшего во время памятной истории с Линаром. Может быть, именно поэтому правительница своими милостями поднимала статус придворных. 10 декабря 1740 года Анна «именем его императорского величества» подписала указ о повышении придворных чинов в Табели о рангах: «Двора вселюбезнейшей его императорского величества матери, ея императорского высочества обер-гофмейстеру быть в ранге действительного армейского генерал-лейтенанта, камергерам в рангах армейских бригадиров, камер-юнкерам в полковничьих; двора ея высочества государыни цесаревны гофмаршалу в ранге армейского бригадира, камергерам в ранге полковничьем, камер-юнкерам и шталмейстеру в подполковничьих, и о том для известия сим указом всенародно публиковать»260.

Об этих людях Анна Леопольдовна заботилась и щедро их награждала. В декабре 1740 года она освободила придворных от «начетов» по приходу и расходу казенных денег. Почтенного шталмейстера (служившего с 1700 года) Родиона Кошелева по его прошению она пожаловала чином генерал-лейтенанта; вместо желаемых «деревень» приказала выдать деньги — жалованье за два года и семь месяцев, но зато произвела обоих сыновей из сержантов в прапорщики Ингерманландского полка. Регентша сделала камергерами президента Юстиц-коллегии князя Ивана Трубецкого и давно бывшего не у дел старого денщика Петра I Афанасия Татищева, чтобы «быть ему в отставке по-прежнему».

Вышедшая замуж за камергера Лилиенфельда фрейлина княжна Одоевская получила в подарок роскошную двуспальную кровать «с балдахином и убором штофным французским желтым и серебряным позументом». В январе 1741 года Анна пожаловала офицерские чины камер-лакеям и лакеям, «выпуская» их в полевые полки или в отставку. Затем та же милость ожидала служащих конюшенного ведомства — берейторов, шталмейстеров и унтер-шталмейстеров, фуражмейстеров и футермаршалов (заведовавших кормами для лошадей).

Двадцать восьмого февраля 1741 года Анна повелела Сенату: «…келлермейстера Михаилу Ивина, который ныне обретается в Старой Руссе у смотрения тамошних соляных промыслов комиссаром, за многовременную при дворе службу и прилежное при соляных промыслах смотрение наградить армейскаго майора рангом и быть ему у того ж дела, по-прежнему; кофишенка Осипа Филатова, который определен к смотрению рижских дворцов, наградить рангом действительного армейского майора; собственных придворных судов шкипера Ивана Щербачева за прилежную чрез немало продолжаемое время службу — в морские поручики и быть ему при тех судах по-прежнему, а жалованье производить ему по тому ж окладу, по чему прочим морским поручикам производится, от дворцовой конторы, из дворцовых доходов; келлермейстера Михаила Колошина наградить рангом армейского капитана и определить к штатским делам по усмотрению Сената; кухеншрейберов: Ивана Крутикова наградить рангом армейского поручика и определить в Можайский уезд на Гжатскую пристань или к другим делам по усмотрению Сената; Лаврентия Березина наградить рангом армейского поручика и определить к делам в дворцовые вотчины с жалованьем по усмотрению дворцовой канцелярии; тафельдекера Петра Волкова наградить рангом армейского поручика и определить, по его прошению, в город Калугу к смотрению полицейской должности, или к другим штатским делам по усмотрению Сената; лакеев: Федора Засецкого — в ранг армейского подпоручика и определить к штатским делам по усмотрению Сената, Григорья Алексеева от службы отставить вовсе и наградить подпоруческим рангом и определить ему пенсию из того места, где он жить пожелает, против получаемого им до ныне жалованья; придворной конторы подьячего Павла Пахомова определить в военную службу, в армейские полки, прапорщиком; бывшего Санкт-Петербургской счетной комиссии секретаря Михаила Остафьева наградить коллежским асессором и определить, за его старостию, в город Пензу воеводою или воеводским товарищем, по разсмотрению Сената, и без именного указа не сменять; комнаты ея императорского высочества благоверныя государыни великой княгини Анны, правительницы всея России, гофмаршальских дел копииста Александра Орлова определить к делам ведомства Коммерц-коллегии в Санкт-Петербургскую портовую таможню канцеляристом; лакеев Семена Аврамова, Степана Ушакова, которые пожалованы к дворцовым делам с награждением подпоруческих рангов, определить жалованье и производить в дачу по тем окладам, по чему они в бытность при дворе до ныне получали». Камер-цалмейстер Дмитрий Симонов стал полковником, а гоф-штаб-квартирмейстер Михаил Марков — подполковником261.

Именно к регентше обратился в апреле 1741 года бывший камер-лакей Иван Котлеровский, служивший при дворе с 1719 года. В 1732 году бедняга пострадал — за неизвестную нам вину претерпел от двоюродной бабушки нынешнего государя «своеручное битье в покоях вашего величества ночной порою и топтание ножное и проломление мне, нижайшему, во многих местах головы» с последующей ссылкой из столицы в одну из подмосковных дворцовых волостей. Анна Леопольдовна постаралась утешить старого слугу — распорядилась выдать сотню рублей, дала чин поручика и определила сотником в один из украинских полков262.