Вертикаль жизни. Книга 2. Несбывшиеся надежды - Семен Малков

— Никогда еще не видывал подобного безобразия! — возмущался он, требуя выселения соседей — Мало того, что они устроили танцы на ночь глядя, нарушая общественный покой. Бесстыдники плясали полуголыми, как дикари! А потом упали на пол, и там, прямо на ковре... ну да, вы понимаете... — округлил от ужаса глаза старый бухгалтер, — Будто для этого не существует кровати!

— Не стыдно вам было подглядывать? Никто не имеет права вмешиваться в частную жизнь граждан. Это незаконно! — вяло защищался Артём, которому громкий скандал был ни к чему. — И порядка мы не нарушали. Не так уж поздно было. Вы бы еще днем легли спать!

Но для администратора гостиницы крупный чиновник значил больше, чем неизвестный протеже Чулкова.

— Вы нарушили режим нашей гостиницы, — заявил он Артёму, памятуя все же, кто для него забронировал люкс. — После одиннадцати нельзя шуметь даже у себя в номере. Придется вам его освободить. Вы уж извините!

Чулков, узнав о случившимся, расстроился даже больше, чем Артём с Варей. Этот бухгалтер именно у него проводил ревизию и, разозлившись, мог найти непорядки там, где их не было. Но чувство товарищества все же взяло верх.

— Ну, что теперь поделаешь. Придется принять удар на себя, — со вздохом произнес он. — Вы еще молоды, и я не виню вас за то, что немножко порезвились. Просто не повезло, что рядом оказался этот хорек, — и, подумав, предложил выход из положения: — Я могу вас устроить в гостиницу «Сочи». Это обойдется дороже, но зато она стоит на самом берегу моря. На несколько дней денежек у вас хватит?

Так они из Адлера перебрались в Сочи, где провели оставшиеся дни. Гостиница, и правда, стояла у самого моря, и позавтракав, Артём и Варя спускались на пляж по лестнице. Был еще не сезон, и купались немногие. Но Варя, не боявшаяся холода, надев ласты и маску, подолгу плавала, любуясь рыбками и морским дном, так как вода была необычно прозрачной и чистой.

Они прекрасно отдохнули, но при возвращении вновь возникли проблемы, поскольку авиабилеты распродавали за две недели до вылета, и свободных мест не было. Снова помог Чулков, знавший об испытаниях, проведенных Артёмом на самолетах Ту-124.

— У меня есть приказ министра с фамилиями тех, кого разрешено включать в состав экипажа. Вот и улетишь, — снова нашел он выход из положения. — И Варю отправим, высадив пьяного. Им находиться на борту запрещено.

— А нельзя без скандала? — скривился Артём. — Есть же броня.

— Ее уже продали, — вздохнул Чулков, но тут же его будто осенило. — А давай, мы и твою жену отправим в составе экипажа, — предложил он. — Рейсы ведь идут один за другим. Среди твоих сотрудников есть женщины?

— Женщин нет, но у одного из них фамилия Дорфман, - сразу его поняв, ответил Артём. — Однако ее не впишут в полетное задание без документов.

— А это я беру на себя. Недаром столько лет здесь работаю, — весело заявил однокашник. — Только предупреди Варю, что ей придется сидеть у стюардесс.

Так получилось, что Артёму с Варей пришлось лететь домой на разных самолетах. Сначала в состав экипажа записали «научную сотрудницу Дорфман», а следующим рейсом, на полтора часа позже, возвратился в Москву и он сам.

* * *

Тем летом произошло еще одно приятное для Артёма событие. Надежда, наконец-то, вышла замуж за своего архитектора Сергея. Они сделали выгодный обмен и свили уютное гнездышко на любимой ею улице Горького. Новый Арбат не был еще построен, и бывшая Тверская считалась тогда московским Бродвеем. Все столичные пижоны и стиляги, приглашая своих «чувих» на прогулку, так и говорили:

— Пойдем, прошвырнемся по Броду!

К счастью для Артёма, новый муж Нади не претендовал на роль воспитателя Анечки и, как ему показалось, мало ею интересовался. Он производил впечатление эгоцентричного чиновника, целиком поглощенного своими служебными делами и связанными с ними заботами. Было заметно, что жену свою любит и дорожит создаваемыми ею домашними удобствами.

Надежда до последнего времени через Лёлю прощупывала прочность брака Артёма и Вари и зная, как этим мучит бывшего мужа, под разными предлогами препятствовала его встречам с дочерью. Однако, выйдя замуж за Сергея, сменила гнев на милость. Она первой пошла на примирение, вызвав Артёма на переговоры, и он сразу понял, чем это вызвано.

— У нас сейчас денежные затруднения в связи с обменом квартиры и обновлением обстановки. К тому же, Анечка растет, и ей всего нужно больше, — сходу требовательно заявила она Артёму. — Ты должен согласиться, что неправильно заботы о ней взваливать на Сережу. Это твоя дочь!

— Спасибо, что ты об этом вспомнила, — с долей иронии ответил Артём. — Я никогда не отказывался от помощи своей дочери и, по-моему, ты исправно получаешь на нее алименты. Они больше твоей зарплаты.

— Не спорю, но все же этого недостаточно. Анечка учится в английской спецшколе, и ей нельзя быть хуже других детей. Ты должен, — Надежда говорила с прежним апломбом, — больше уделять ей внимания и иногда поощрять за успехи ценными подарками.

— Положим, я ничего не должен, так как отдаю вам четвертую часть своего немалого заработка, — решительно отверг ее претензии Артём. — А если хочешь получать сверх этого, дай хотя бы возможность чаще видеться с Анечкой.

— Раньше этого делать было нельзя, чтобы ее не травмировать. Сам знаешь, как она страдала из-за того, что ты не хочешь жить с нами вместе, — не моргнув глазом, соврала Надежда. — Но теперь, когда все у нас изменилось, никаких препятствий для ваших встреч нет, — и милостиво добавила. — Если захочет, можете забирать ее хоть на каникулы.

«Скорее всего, она вам, голубкам, немного мешает», — подумал Артём, но вслух, не скрывая радости, сказал:

— Разреши мне, хотя бы, когда будет возможно, брать дочку на выходные. Вот мы с ней и разберемся, чего ей не хватает для счастья.

На этом и порешили. Надежда на лето отправила дочь в пионерский лагерь, и Артём с Варей чаще, чем она, ее там навещали. А когда дети оттуда вернулись, и пошли грибы, они стали брать Анечку с собой в лес, и вскоре она тоже пристрастилась к «тихой охоте». За эти поездки девочка, кстати, больше похожая лицом на Варю, чем на родную мать (так казалось Артёму), очень с ней сдружилась. Она ничуть не дичилась, хорошо слушалась, и Варя привязалась к ней всем сердцем.

Артём радовался, глядя на то, как хорошо они ладят, и ему казалось, что теперь-то между ним и дочерью установится крепкая связь. Когда он заезжал за Анечкой и привозил ее обратно, Сергей никогда не разыгрывал из себя папашу и держался вполне лояльно. Муж Нади не стремился установить с Артёмом приятельские отношения, но чувствовалось, что он доволен тем, что падчерица проводит много времени у своего отца.

Артём тоже был доволен характером сложившихся у них отношений и очень надеялся, что они сохранятся и впредь, так как по всему было видно, что Надежда и Сергей живут дружно и у них полное взаимопонимание. Ему даже показалось, что она искренне любит этого ничем не выдающегося человека и отказалась от честолюбивых планов войти в элиту столичного общества.