Опасность в бриллиантах - Мэдлин Хантер

Каслфорд просто смотрел на них.

— Я бы взялся и за десять, — сказал Кейто. Его отец удивленно обернулся к нему, но Кейто упрямо продолжал: — Конечно, это будет ступенька вниз. Я бы поступил так только для того, чтобы развеять скуку, от которой страдаю не меньше, чем вы, ваша светлость.

Драмблуайт едва сдерживал ярость, видя, как этот щенок пытается вытеснить его из игры.

— Тут требуется больше опыта, чем у вас есть, мистер Вальмар.

Сэр Маркус побагровел, услышав снисходительный тон приятеля.

— Я уверен, сэр, что мы справимся ничуть не хуже вас.

Каслфорд подтянул ноги и встал.

— Я не нуждаюсь ни в чьих услугах, потому что никаких минералов не нашел.

Сэр Маркус понимающе усмехнулся, окинул взглядом комнату и подмигнул.

— Тогда извините нас за наши предположения и допущения. Но если вы решите добывать эти ненайденные минералы и вам в синдикат потребуются партнеры или инвесторы, надеюсь, вы вспомните нашу старую дружбу.

Каслфорд наклонил голову, что можно было счесть за согласие. Похоже, сэр Маркус совершенно забыл, что вся их старая дружба заключалась в его кузине летней ночью семь лет назад и страсти среди деревьев Гайд-парка. Или Сент-Джеймс-парка? Кроме неистовых угроз, которыми сэр Маркус осыпал его на следующее утро, они не обменялись, почти ни единым словом ни до, ни после этого происшествия. Так было до сегодняшнего дня.

Каслфорд отошел от них и направился к письменному столу. По дороге его подстерегали еще трое. Каждый из них негромко извинился за то, что подслушал разговор с сэром Маркусом, и сообщил, что имеет брата или кузена, которые справятся лучше Драмблуайта или Кейто. А если синдикат все же создадут, каждый надеялся, что его светлость будет иметь в виду говорящего.

Каслфорд каждому объяснил, что любые слухи о минералах, якобы найденных в его владениях, — это всего лишь голословные сплетни, и больше ничего.

Наконец освободившись, Каслфорд сел за письменный стол и вытащил визитную карточку. На обороте он написал: «Я совершенно трезв, поэтому надеюсь, что на этот раз меня примут».

Он промокал визитку, когда на стол упала чья-то тень. Каслфорд обернулся и увидел Латама, пытавшегося прочитать написанное через его плечо.

Каслфорд опустил визитку в карман.

— Во Франции ты приобрел отвратительные привычки, Латам. Твое поведение сделалось непростительно грубым.

— Я просто дожидался, пока ты закончишь писать, чтобы поговорить с тобой кое о чем.

Каслфорд повернулся на стуле.

— Не представляю, зачем бы тебе утруждаться, поскольку разговаривать нам не о чем.

Латам тут же нацепил на себя то фальшивое оживленное выражение, которое вызывало к нему столько доверия у обманутой толпы. Он подтянул к себе еще один стул и сел.

— В прошлый раз мы расстались не лучшим образом, Каслфорд. Так не пойдет.

Каслфорд подумал, что еще как пойдет.

— Нужно поговорить о завещании моего отца и о странности оставленного тебе наследства, — произнес Латам.

— Если у тебя возникли вопросы, не лучше ли поговорить с твоим адвокатом? Я этого завещания даже не читал.

— Не прикидывайся, что ты не понимаешь моего беспокойства.

— Я и не прикидываюсь. Я был бы по-настоящему озадачен, если б не считал это чересчур утомительным.

Латам скептически смерил его взглядом.

— Я думаю, он ошибся, отдав эти владения тебе. Мне говорили, к концу он стал совсем плох и часто путался в мыслях.

— То есть ты считаешь, что он принял меня за тебя? Написал «Тристану, герцогу Каслфорду», хотя на самом деле хотел написать «моему наследнику»? Клянусь Зевсом, вот это он запутался!

Латам проигнорировал сарказм.

— Я определенно желаю сохранить отцовские владения целиком.

— Жаль, что твой отец не хотел того же самого. Я бы сейчас был избавлен от этого разговора.

Латам наклонился вперед и прошептал резко, гневно и отрывисто:

— Слушай меня. Я хочу выкупить землю, заплачу тебе, как за хорошую действующую ферму, и ты не потеряешь ничего, кроме крохотного владения, причиняющего сплошное беспокойство.

Каслфорд встал.

— Как великодушно. Но думаю, что я не согласен.

И направился к выходу из клуба. Латам шел следом, едва не наступая ему на пятки.

— Ты действительно что-то нашел. Я знаю. Проклятие, он совершенно не собирался делать тебя богаче с помощью этого завещания. Если б он только знал…

— Ах, если б он только знал! Самые печальные слова во всем нашем языке, тебе не кажется? — Каслфорд натянул перчатки и сделал знак груму привести коня. — Успокойся, Латам. У тебя лицо приняло тот оттенок красного, который указывает, что человек испытывает собственное здоровье сверх меры.

Латам приблизил свое побагровевшее лицо к Каслфорду.

— Я уж позабочусь, чтобы ты не получил никакого дохода с той земли. Я опротестую завещание и так надолго свяжу все эти участки в суде, что ты умрешь раньше, чем по ним вынесут решение.

Каслфорд сел на коня и посмотрел вниз.

— В той земле нет ничего такого, чтобы спровоцировать твою жадность.

— Те, другие, предложили тебе больше, да?

— Я отнесся к их странной убежденности в том, что там обнаружены богатства, точно так же, как отнесся к твоей. — Каслфорд направил коня на запад, туда, где его ждало райское блаженство. — Честное слово, вся эта чепуха становится слишком утомительной!

Для улицы, зажатой между парком с запада и аристократическими особняками с востока, Парк-лейн казалась чересчур оживленной. Каслфорд проехал мимо трех больших особняков, прежде чем понял, что активная деятельность происходит как раз перед тем домом, к которому он стремился.

На подъездной дорожке стояли повозки, вокруг них суетились слуги. Каслфорд кинул одному из них повод, спрыгнул с коня, подошел к открытой двери и заглянул внутрь.

К нему торопливо подскочил лакей. Это был не зеленый юнец Перти, как в прошлый раз, а крепкий, строгий мужчина. Каслфорд протянул ему свою визитку и сказал, что хочет увидеть миссис Джойс. Тот даже бровью не повел, не выразил ни малейшего удивления. Предельно корректно и почтительно он проводил герцога в гостиную.

Очень скоро за дверью снова зазвучали шаги, но только мужские.

Каслфорд ужасно разозлился. Проклятие, эта женщина опять вознамерилась отказаться его принять! Ну, если она так хочет, пусть будет по ее. Больше никакого терпения, никакой аристократичности она не увидит. Он прямо сейчас поднимется наверх и возьмет ее в той бледной комнате. Будь он проклят, если позволит ей еще хоть один день водить его за нос! Черт возьми, прошло достаточно времени, чтобы…