Рядом с тобой - Карла Кэссиди

– Я уезжаю, мне нужно сделать кое-какие покупки к Рождеству, – сказала Ванесса и встала.

– Ой, только не это. Мне сейчас совсем станет тоскливо, – пробормотал Гарретт. – Ненавижу Рождество. Эту глупую музыку, лезущую со всех сторон. В какой магазин ни зайдешь, кругом радостные маленькие гномы так и норовят сбить тебя с ног.

Ванесса засмеялась и чмокнула Гарретта в лоб.

– Ты должен больше спать и меньше ходить на вечеринки, Гарретт.

В эту минуту снова вернулся Джонни.

– Я собрался, – сообщил он.

Попрощавшись с Аннетт, Брайаном и Гарреттом, Джонни и Ванесса вышли из кухни.

– Домой? – спросил Дэн.

– В магазин, – ответила Ванесса.

– Удачных покупок, – пожелал он, не отрываясь от экрана телевизора.

Выйдя из дома. Ванесса стала думать о Дэне Эбботе. С тех пор как умер Джим, Дэн сильно изменился. Он практически стал совершенно другим человеком. Со смертью сына в нем как будто что-то вырубилось, оборвалось. Он сторонился людей, избегал общения, держался особняком, его мысли постоянно были обращены к прошлому.

– Мы можем позавтракать в «Крейзи Эд»? – спросил Джонни, когда они сели в машину и поехали в «Мегро-Норт-молл».

Кафе «Крейзи Эд» было очень популярным у детей и подростков. Ванесса ненавидела это место из-за огромного количества различных игровых автоматов и танцующих кукол, но Джонни там очень нравилось.

– Хорошо, но мы пробудем там ровно час. И ни минутой больше, – строго сказала Ванесса.

В «Крейзи Эд» дети обычно торчали часами.

– Согласен. – Джонни кивнул. – Как ты думаешь, на Рождество снег выпадет?

– Синоптики говорят, что это маловероятно, такая холодная погода сохранится до конца недели.

– Ты хорошо провела время с мистером Коннором?

– Да, Джонни, хорошо. – Ванессе не хотелось говорить о Кристиане.

Она ругала себя за то, что «прыгнула в постель» к мужчине, не задав ему очень важных вопросов. «Век живи, век учись», – сказала она себе. В следующий раз она уже точно будет знать, какие вопросы надо задавать в первую очередь.

Несмотря на разочарование, поселившееся в ее сердце после внезапного расставания с Кристианом, Ванесса радовалась приближающемуся Рождеству. Отовсюду неслась веселая музыка, звенели колокольчики, дети смеялись, а их матери и продавцы выглядели измученными.

Джонни с интересом выбирал подарки для бабушки и дедушки, Брайана и Стива, для их жен, детей и для Гарретта. Когда они наконец добрались до «Крейзи Эд», у них уже была целая гора пакетов с подарками.

«Я не готов иметь дело с детьми…» Слова Кристиана снова всплыли в ее голове. Что это, собственно говоря, означает? Он не любит детей? Глядя на Кристиана, ничего такого не подумаешь.

Конечно, она, как всякая мать, может быть, и не совсем объективна, но обычно Джонни очаровывал всех, кто с ним общался. Он был умный, добрый, не по годам развитый, рассудительный, воспитанный. Он заслуживал того, чтобы рядом с ним оказался настоящий мужчина, который сможет заменить ему отца. Если не удастся найти человека, способного полюбить Джонни, то и ей тогда никто не будет нужен.

Когда они вернулись домой, было уже четыре часа. На автоответчике никаких сообщений. От Кристиана тоже ничего. Это расстроило Ванессу еще сильнее. Где-то в глубине души она все-таки надеялась на то, что их отношения каким-то образом восстановятся. Разумеется, он четко выразил свою позицию, которую она никак не могла принять. Следовательно, глупо было надеяться на какое-то продолжение. Да, умом она это понимала, но сердце никак не хотело мириться с таким положением вещей. Поэтому Ванесса злилась на саму себя.

В течение следующих двух часов они с Джонни разбирали купленные подарки, раскладывали их по пакетам и приклеивали ярлычки. Потом Джонни поднялся в студию, чтобы еще немного порисовать, а Ванесса села за компьютер. Ей надо было напечатать несколько фотографий с видами домов. Конечно, эту работу она могла сделать и завтра, но ей хотелось чем-то себя занять, чтобы не думать о Кристиане. Несмотря на «последнюю новость», Ванесса не могла не вспоминать прошедшую ночь. Ночь, проведенную в его объятиях. Что ж, теперь, по крайней мере, она будет знать, какой может быть любовь.

В девять часов, как обычно, Джонни лег спать, и Ванесса пошла в свою спальню. Прошлой ночью она почти не спала, поэтому сейчас чувствовала себя совершенно опустошенной, не способной ни о чем больше думать.

Надев фланелевую пижаму, она забралась под одеяло и выключила лампу. Комнату освещал только лунный свет. Перед мысленным взором Ванессы сразу же возник Кристиан, обнаженный, потрясающе красивый. И в ней мгновенно проснулось острое физическое желание.

С ним ей было очень спокойно. Кристиан казался сильным, понимающим, надежным. Такой мужчина мог уберечь ее от всех уродств мира, от любых напастей. Но у него оказался другой маршрут, не совпадающий с ее дорогой. Так что пока ей придется идти по жизни в полном одиночестве и со всеми сложностями разбираться самой.

Она закрыла глаза, пытаясь остановить подступающие слезы. Родственники Джима были так внимательны к ней и так заботились о Джонни, но иногда Ванессе очень хотелось, чтобы ей на голову снова, как в детстве, легла легкая рука ее дедушки Джона. Она тосковала по нему. И неизвестно, вышла бы она замуж за Джима, будь в тот момент жив ее дед.

Дедушке Джону обязательно бы понравился Кристиан.

«Внимательно посмотрев на лицо мужчины, всегда можно понять, что он собой представляет… по его морщинкам, – любил говорить дед. – Бывают хорошие морщинки, а бывают плохие. Вот у старины Крюгера, например, плохие морщинки. Он часто хмурится и кричит». «А у тебя хорошие», – бывало, отвечала Ванесса и клала свою руку ему на лоб. Он улыбался, и морщинки лучиками разбегались от уголков его глаз. «Да, деточка. Когда ты вырастешь, обязательно найдешь себе мужчину с хорошими морщинками».

Как ни удивительно, но у Джима практически не было никаких морщин. Он отличался крайней эмоциональностью и неуравновешенностью, но это никак не отразилось на его лице. Кожа у него была гладкая, матовая, и определить его возраст было не так просто.

А у Кристиана уже появились морщинки. Они бежали тонкими лучиками от его глаз – хорошие морщинки, как у деда Джона. Он часто улыбался и совсем не был злым. Но он не хотел «иметь дело с детьми».

Ванесса прижала подушку к груди. Даже когда Джим был жив, она часто проводила ночи одна. Его капризная муза наведывалась к нему не только днем, но и по ночам.

За столько времени она уже привыкла спать одна, но почему-то сейчас ее постель казалась ей особенно большой и… совсем пустой. Ванесса закрыла глаза, она начинала засыпать.

Резкий и неожиданный телефонный звонок заставил ее подскочить в кровати. Она протянула руку, нащупала телефон и взяла трубку.