Три желания Мэйв - Джулия Берри

И глядя на это позорище, превратившее нос Трезелтон в рог носорога, я твердо решила: любой ценой верну свою жестянку из-под сардин!

Я понятия не имела, как пробраться в дом Терезы и выкрасть банку, но поклялась отыскать способ. У меня осталось одно желание, и я использую его на всю катушку.

Пришлось напомнить Трезелтон, как выглядят мои кулаки. Тереза тяжело сглотнула и уткнулась в вышивку. То-то же, принцесска избалованная! Радуйся, что зубы уцелели.

Бросив взгляд в окно, я увидела джентльмена, который вышел из Миссионерской ремесленной школы и приюта для мальчиков. Мужчина открыл зонт и торопливо зашагал вниз по улице. Я даже не поверила глазам, поэтому бочком подкралась к окну, чтобы рассмотреть получше. Но джентльмен и впрямь оказался мистером Пойндекстером из «Лавки чудес».

Интересно, что он делал в приюте? Что за важное дело заставило владельца лавки выйти на улицу в такую погоду? Вид у него был явно сердитый и очень расстроенный. Я могла лишь надеяться, что Томми не вляпался ни в какие неприятности. Возможно, мистеру Пойндекстеру просто дрянная погода не по душе?

В полдень после обеда, во время перерыва между занятиями, я сидела в общей комнате нашего этажа и читала книгу, которую одолжила мне Алиса: «Жизнь и приключения Николаса Никльби» Чарльза Диккенса. Потрясающая история! Я как раз дошла до того места, где Николас отходил палкой[9] мерзкого владельца школы, мистера Сквирса, за то, что тот избивал бедного юношу. С ума сойти! Я так увлеклась, что не услышала звонкого перестука каблуков мисс Саламанки, пока директриса не встала прямо передо мной.

– Мисс Меррит, – провозгласила она, – к вам посетитель.

И пошла прочь, не успела я задать ей вопроса. Или отходить ее палкой.

Мисс Саламанка проводила меня к себе в кабинет, где дожидался посетитель. Это оказался Альфред П. Трезелтон. Судоходный магнат, промышленный гигант, известный филантроп, отец и вор. Черствый, бездушный, опасный вор. Без сомнений, он вызвал меня сюда, чтобы насладиться победой и похвастаться великолепными чудесами, которые Мермер для него сотворил. И возможно, продолжал творить прямо сейчас.

Поднявшись, мистер Трезелтон пожал мне руку.

– Мисс Меррит. Счастлив видеть вас в добром здравии.

Я сделала книксен, но не ответила, однако мисс Саламанка, которая стояла позади щедрого филантропа, махнула головой в его сторону и наградила меня злобным взглядом.

– Тоже рада видеть вас, мистер Трезелтон, – ответила я, спасая директрису от спазма в шее, хоть она его вполне заслуживала.

Господин Трезелтон повернулся к Старухе Салли, и гнев в ее взгляде сменился лучащимся спокойствием быстрее, чем вы бы успели произнести «благодетель школы».

– Мисс Саламанка, не будете ли так добры позволить мне побеседовать с юной леди в частном порядке? Это продолжение нашего разговора, что мы вели до каникул, но погода сегодня слишком неприветлива для прогулки.

Остаться наедине с этим господином почти стоило того удовольствия, которое я получила, наблюдая, как корчится Старуха Салли, разрываясь между приличиями, любопытством и незыблемым правилом: мистер Трезелтон всегда добивается желаемого.

И он победил. Разумеется, победил.

Когда дверь плотно закрылась, мистер Трезелтон положил обе руки на набалдашник трости и навалился на нее всем весом – его любимая поза. Что будет, если я выбью у него трость?.. Он грохнется на пол? Вот это было бы зрелище!

– Чему вы улыбаетесь, мисс Мэйв?

Пришлось прикусить щеку изнутри.

– И вовсе я не улыбаюсь.

– Должно быть, возомнили, что одержали надо мной верх?

Я сильнее прикусила щеку. О чем это он? Шестое чувство подсказывало сохранять спокойствие и ничего не отвечать, пока не узнаю больше.

– Перейду прямо к делу, – заявил мистер Трезелтон. – Вы умная девочка, на свою же беду – слишком умная. Мне довелось убедиться, что умные женщины, хоть поначалу и кажутся очаровательными, впоследствии превращаются в несчастных, разочарованных и нервных созданий.

О, что за дьявол!

– Это все потому, что их душат тесными платьями, заставляют присутствовать на званых вечерах и запрещают пользоваться мозгами, – возразила я, – вот они и вынуждены подчиняться какому-нибудь свинтусу-мужу.

Мистер Трезелтон издал сухой смешок.

– По крайней мере, вы понимаете, в чем состоит предназначение женщины. Похоже, внимательно слушали уроки мисс Розуотер, хотя по вашим манерам этого не скажешь.

Что, черт подери, ему от меня нужно? Позабавиться со мной, точно кот с пойманной мышкой?

– Вы обещали перейти прямо к делу. Однако едва ли выполнили обещание.

Он снова хохотнул.

– Какая жалость, что вы не мальчик, мисс Меррит. В следующем году я бы взял вас к себе в фирму и сделал бы из вас превосходного мужчину.

Я увидела дыру в его доспехах и немедленно ею воспользовалась, дважды провернув клинок.

– Так вот какого вы мнения о своей дочери? Жалеете, что вместо мальчика родилась Тереза?

Мистер Трезелтон сурово поджал губы.

– Буду благодарен, если вы придержите язык за зубами.

Сразу же захотелось продемонстрировать ему упомянутый язык, но для этого я уже немного старовата, полагаю.

– Так зачем вы пожаловали, мистер Трезелтон? Мне пора возвращаться в класс.

Он наградил меня испепеляющим взглядом.

– Давайте не будем притворяться, что вы ничего не знаете, хорошо?

– Нет уж, давайте притворимся. Что вам нужно?

Мистер Трезелтон вонзил трость в пол с такой силой, что я чуть не подпрыгнула.

– Мне нужен… – Он понял, что говорит слишком громко, и напряженно прошептал: – Мне нужен джинн! Притом немедленно!

У меня закружилась голова.

Это что – розыгрыш? Но зачем?

У него нет джинна. Нет джинна! Тогда у кого он?

Разве не Тереза его украла? Мистер Трезелтон считал, что Мермер все еще у меня!

Великолепное видение застило мне взор: у Трезелтонов нет моего джинна. Возможно, он все еще здесь – в школе мисс Саламанки. Если это на самом деле так, я найду его по нюху, как кот вынюхивает… сардины!

Но рядом стоял мистер Трезелтон и не отводил от меня взгляда. Не выйдет ли извлечь из этой ситуации хоть какую-нибудь пользу? О, почему вместо крикета с деревенской ребятней я не проводила больше времени с тетушкой Верой за игрой в вист? Я могла бы научиться разрабатывать стратегию и сохранять непроницаемое выражение лица, чтобы скрывать коварные замыслы.

– Если я вас все еще не убедил, позвольте прояснить мои намерения. Я уже побеседовал со своим старым приятелем мистером Эдгаром Пинагри, управляющим Банком и трастовым фондом Михаила Архангела, о вашем отце, заронив семена подозрений в его моральных принципах, честности и порядочности. Осталось лишь предоставить доказательства того, что ваш отец использовал средства банка в корыстных целях. Его уволят, и больше он никогда не найдет