Предательство Борна - Роберт Ладлэм

Выстрелы гремели непрерывно, так что невозможно было определить, сколько людей Фади находится в засаде. Борн отполз в сторону от Заима и командира, которые вели ответный огонь, укрываясь за чем попало. Повернув направо, он полез вверх по крутому склону, поверхность которого, припорошенная снегом, оказалась достаточно неровной, чтобы предоставить опору рукам и ногам. Борн с самого начала понимал, что совершил ошибку, позволив воинам Кабура сопровождать его, – ему не нужна была даже помощь Заима. Однако традиции не позволили отказаться от такого подарка.

Забравшись наверх, Борн дополз до дальнего края, где каменная волна резко обрывалась. Отсюда он разглядел четверых человек, вооруженных винтовками и пистолетами. Даже с такого расстояния было видно, что это не амхарцы. Эти люди были бойцами террористической группировки Фади.

Теперь вся проблема заключалась в том, что Борн, вооруженный одним лишь пистолетом, оказался в крайне невыгодном положении по сравнению со своими противниками с винтовками. Единственный способ уравнять шансы заключался в том, чтобы сблизиться с ними. В этом таились свои опасности, но тут уж ничего нельзя было поделать.

Описав круг, Борн подкрался к врагам сзади. Вскоре он сообразил, что о простом нападении с тыла не может быть и речи. Террористы оставили одного человека, чтобы он прикрывал им спины. Часовой устроился на скале, очищенной от снега, держа в руках снайперскую винтовку немецкого производства – «маузер» СП-66. Стреляющая патронами 7,62х51 мм, винтовка была оснащена оптическим прицелом «Карл Цейсс». Все это имело жизненно важное значение для следующего шага Борна. Хотя винтовка «маузер» – великолепное оружие для поражения удаленных целей, у нее длинный тяжелый ствол, и перезаряжается она вручную. Не лучшее оружие, если потребуется выстрелить навскидку.

Борн подкрался к террористу на расстояние метров пятнадцати и достал кривой нож, отобранный у убитого амхарца. Внезапно поднявшись с земли, он оказался на виду у террориста. Тот спрыгнул со скалы, выпрямляясь во весь рост, тем самым полностью открываясь Борну. Он попытался было вскинуть тяжелый «маузер», но нож, брошенный Борном, уже со свистом рассекал воздух. Нож попал террористу в горло чуть ниже кадыка, вонзившись по самую рукоятку. Кривое лезвие перерезало артерии. Террорист упал на снег, захлебываясь собственной кровью.

Выдернув нож, Борн перешагнул через труп, вытер лезвие о снег и убрал его в ножны. Затем он подобрал винтовку и отправился на поиски остальных боевиков.

Непрерывно трещали выстрелы, то частой дробью, то одиночные, подобные коду Морзе, несущему смерть сражающимся. Борн побежал туда, где видел террористов, однако те уже переменили позицию. Отбросив бесполезный «маузер», Борн выхватил пистолет Макарова.

Пробегая по гребню, он увидел внизу командира бойцов Кабура, распростертого на снегу в луже крови. Затем, осторожно продвигаясь вперед, Борн увидел двух террористов. Первого он сразил наповал выстрелом в спину, попав в сердце. Второй обернулся и выстрелил в ответ. Борн нырнул за валун.

Снова прогремели частые выстрелы, отразившись эхом от выступающего навеса прямо Борну в уши. Он поднялся было на колени, но три выпущенные одна за другой пули ударили в соседнюю скалу, выбивая искры.

Борн сделал вид, что метнулся вправо, привлекая тем самым огонь, а сам упал на живот и пополз влево. Наконец он увидел плечо террориста. Сделав два выстрела, Борн услышал крик, пронизанный болью. Он притворился, что поднимается во весь рост и бежит вперед, и, когда террорист тоже вскочил с земли, Борн аккуратно всадил ему пулю меж глаз.

Борн двинулся дальше, ища третьего боевика. Он нашел его корчащимся на снегу, с руками, зажимающими рану на животе. Увидев Борна, террорист сверкнул глазами, и, как это ни странно, у него на лице мелькнула призрачная усмешка. И тотчас же его тело содрогнулось в предсмертном спазме, изо рта хлынула кровь, а взор затуманился.

Борн побежал дальше. Не более чем в тридцати метрах он наткнулся на Заима. Амхарец стоял на коленях. Он получил две пули в грудь. Его взгляд был проникнут болью. Тем не менее, когда Борн приблизился к нему, Заим сказал:

– Не надо, брось меня. Со мной все кончено.

– Заим…

– Иди. Разыщи своего друга. Спаси его.

– Я не могу тебя бросить.

Заим с трудом скривил губы в улыбке.

– Ты так ничего и не понял. Я умираю без сожаления. Потому что мой сын будет погребен по-человечески. Это все, о чем я прошу.

Испустив долгий хриплый вздох, он упал набок и больше не шевелился.

Подойдя к своему боевому товарищу, Борн опустился на корточки и закрыл ему глаза. Затем встал и направился к лагерю Фади. Пятнадцать минут спустя, пробравшись через сосновую чащу, он вышел к нему: палатки армейского образца, расставленные на клочке земли, расчищенном уже довольно давно, судя по старым пням.

Притаившись за густой елью, Борн оглядел лагерь: девять палаток, три костра для приготовления пищи, уборная. Вся проблема заключалась в том, что людей не было видно. Судя по всему, лагерь был оставлен.

Поднявшись на ноги, Борн отправился вокруг лагеря. Но как только он вышел из-за защиты раскидистых еловых веток, снег вокруг вздыбился фонтанчиками, поднятыми пулями. Оглянувшись, Борн увидел по меньшей мере шестерых боевиков. Он побежал.

– Сюда, вверх! Ну же! Быстрее!

Подняв взгляд, Борн увидел Алема, распластавшегося на выступе заснеженной скалы. Отыскав упор для ноги, он вскарабкался наверх. Алем отполз назад. Улегшись на живот, Борн перевесился через край, глядя на боевиков Фади, которые, рассыпавшись веером, прочесывали лес.

Повинуясь Алему, Борн отполз от края и поднялся на ноги.

Алем сказал:

– Твоего друга перевели в другое место. В этой скале есть пещеры. Его поместили в одну из них.

– А ты что здесь делаешь? – спросил Борн, когда они двинулись дальше.

– Где мой отец? Почему он не с тобой?

– Я очень сожалею, Алем. Твой отец убит в перестрелке.

Борн протянул руку, но мальчишка отпрянул назад. Отвернувшись к скале, он устремил взор вдаль.

– Если тебе будет легче, знай, что твой отец дорого продал свою жизнь. – Борн присел на корточки рядом с Алемом. – Он наконец обрел покой. Я обещал похоронить твоего брата.

– Ты сможешь это сделать?

Борн кивнул:

– Да, думаю, смогу.

Черные глаза Алема пытливо всмотрелись в лицо Борна. Наконец мальчишка молча кивнул, и они двинулись дальше. Снова повалил снег – словно опустился плотный белый занавес, отделивший их от окружающего мира. Снег также заглушил все звуки, что было, с одной стороны, хорошо, с другой – плохо. Хотя их движения стали неслышными, то же самое можно было сказать и про их врагов.

Так или иначе, Алем бесстрашно шел вперед. Он воспользовался ложбиной, рассекающей скалу наискосок. Мальчишка двигался уверенно, не оступившись ни разу. Меньше чем через пятнадцать минут они добрались до вершины.