Метро 2033. Дворец для рабов - Светлана Алексеевна Кузнецова

– Только больно большое облако «водяных брызг», – посетовал Кай. – Иногда оно и стрелка способно выдать, зимой на поверхности тоже не особо постреляешь. А ты с «Бауманской», видимо? Или ученик оружейника с «Тульской»? Очень сухо объясняешь.

Тим покачал головой.

– Не хочешь признаваться – и не нужно. Пока. Я же, говоря о химерах, имел в виду вовсе не печально известных мутантов, а существ метафизических и большей частью фольклорных.

Из ниши, где сидел зверь, о котором Тим уже успел забыть, послышалось низкое шипение. Что-то затрещало, заскрипели по костям загнутые когти, пахнуло гнилью. Тим вскинулся на шум и невольно вскрикнул:

– Кай!..

Тот плавно развернулся к источнику опасности, доставать оружие не стал, в руке будто сам собой возник нож – один из трофеев сумасшедшего каннибала. Сталкер кинул его почти без замаха, только когда существо застонало и забилось, упокоил его тремя точными выстрелами по головам и в сердце.

– Наверное, можно было и не убивать, – задумчиво стоя над трупом двухголового мутанта, проговорил он. – Однако вряд ли тварь была разумна, да и успела вкусить человеческой плоти. Не стоит оставлять за спиной лишних врагов.

Он рассуждал так спокойно, словно каждый день видел подобных уродов.

«Впрочем, – подумал Тим, обессиленно прикрывая глаза, – вполне возможно, так и есть…»

– Только не грохнись в обморок, не потащу, – предупредил Кай.

– Словно враги могут быть нелишними, – прошептал Тим. Несмотря на страшное обещание, он почему-то именно теперь был абсолютно уверен: Кай не бросит его здесь одного.

– Могут. И еще как. Глаза открой и дыши носом. Я понимаю, что благовония еще те, но ты уж постарайся меня не разочаровывать.

Парень повиновался и даже сел прямее, хотя голова шла кругом, а на периферии зрения мелькали искры. Он как мог боролся с тошнотой, подступающей к горлу. По его прикидкам, существу, которое язык не поворачивался называть мутантом или уродом, а разум отказывался идентифицировать с человеком, было лет шесть. Одна голова с лицом мальчика, другая – девочки, обе с неестественно большими лбами и вытянутыми черепами, глаза – узенькие щелки с розовой радужкой, полное отсутствие волос, в том числе ресниц и бровей, приплюснутые носы, рты большие, с игольчатыми зубами. Тщедушное тело – одно на двоих, и очень длинные руки и ноги. На левой – лишний палец, на указательном правой – четыре фаланги. Когти действительно наличествовали выдающиеся: загнутые и острые, словно скальпели.

– Волкодлак задери…

– Лучше не надо, – прокомментировал Кай, пообещав: – Я отвернусь и не стану смотреть, можешь хоть все здесь облевать. Вижу, тебе такое зрелище в новинку.

Он словно высвободил спусковой механизм. Тим успел лишь повернуться к стене, через секунду его начало выворачивать желчью, и как он ни старался, остановиться никак не мог.

Время длилось и длилось, спазмы не стихали, пока на плечо не опустилась крепкая рука, сжала осторожно, не до боли, но весьма чувствительно.

– Полегчает, – пообещал Кай, протянув флягу. Не вода – что-то слегка кислое и пряное, превосходно утолившее жажду. Тим и не подумал отказываться, хотя прекрасно помнил, чем обернулось распивание чая с челноками и завсегдатаями «Маяковской». В конце концов, Кай мог бы его попросту не спасать, тогда и травить не пришлось бы.

– Спасибо, – поблагодарил он, протянув флягу обратно, но Кай покачал головой.

– Оставь себе, пригодится. Ты ведь, насколько понимаю, чист?

Парень непонимающе моргнул.

– Ни оружия, ни патронов, ни документов, – на этот раз его спаситель не спрашивал, а утверждал.

Тим кивнул и наконец-то приподнялся. Его тотчас ухватили сильнее, вздернули на ноги и не стали возражать, когда он оперся на чужое плечо. Кай оказался на полголовы ниже, но выглядеть из-за этого менее уверенным и опасным не стал.

– Пойдем-ка отсюда, – предложил он, удобнее перехватывая Тима за пояс и помогая передвигаться. – Признаться, не терплю вони.

– Хорошо…

– А потом ты расскажешь, – продолжил Кай.

– Что именно? – парень, уже было шагнувший к проходу, на который тот указал, снова остановился, вспомнив про Немчинова. Ганзеец ведь упоминал, будто знает сталкера Кая. А что, если именно он…

Додумать ему не позволили, Кай останавливаться не стал, потащил в тоннель, словно на буксире, решив не озабочиваться факелом. Подобная бесцеремонность внезапно разозлила.

– Откуда меня знаешь? – усмехнулся сталкер спустя десяток шагов, проделанных в кромешной мгле. – Я, конечно, одна из страшных легенд московской подземки, но не настолько же, чтобы кто ни попадя узнавал в темных тоннелях, да еще звал по имени. У меня неплохая память на лица…

– Тимур, – не представляться и далее становилось совсем невежливо.

– Так вот, Тим, – немедленно сократив его имя, продолжил Кай, – я точно с тобой раньше не встречался.

– Не встречался, – согласился тот, не преминув заметить: – И я – не «кто ни попадя», – и удостоился веселого фырканья.

– Вижу и это, – заверил Кай, отсмеявшись. – Не столь много людей, окажись они в подобной ситуации, начали бы сопротивляться. Я, конечно, выстрелил бы, даже начни ты умолять урода, но ушел бы сразу, не показываясь.

– Так я удостоился чести говорить с вами за достойное поведение? – не до конца понимая, следует ли ему рассердиться или, наоборот, чувствовать себя польщенным, спросил Тим. Предположение, будто он мог перед кем-то ползать на коленях, являлось оскорбительным само по себе.

– А ты как думаешь? Конечно. Здесь стой. – Кай отпустил его, и Тим остановился. Пещера осталась за спиной, несколько раз пришлось свернуть, но пока сталкер вел его, тьма совершенно не беспокоила. Кай ориентировался в ней безупречно.

Вспыхнул приглушенный синий свет фонаря. Он не разгонял мрак, а превращал его в сумерки, позволяя хоть как-то ориентироваться. Необычное освещение, но разглядеть удавалось значительно больше, чем при обычном, а главное, не создавалось впечатления, будто тьма сгущается, вглядывается в дерзнувших ослепить и отогнать ее.

Кай появился из темноты немного другим. Освещение играло свои шутки, потому выглядел он не просто опасно, а зловеще: бледный, точно покойник, с выдающимся прямым носом, утончившимся у переносицы, высокими скулами, на которых едва не лопалась кожа, провалами на месте щек и лихорадочно блестящими глазами. За плечом у него висел длинный сверток.

– Ну так как? Согласен поведать историю нашего знакомства, или я даю тебе запасной фонарь, пистолет с полной обоймой в знак ответственности за того, кого спас, и разбегаемся?

– Я расскажу обо всем, о чем помню, – коротко ответил Тим, понимая, что солгать просто не сумеет. А там пусть уж Кай сам решает, насколько новый знакомый не в своем уме и что лучше – помочь, оставить в неизвестности или пристрелить, дабы не мучился понапрасну.