Солнце на дороге - Андрей Максимов

Волки выжидали.

Небо совсем порозовело. От озера поднимался легкий, почти невидимый утренний туман. В тумане под розовым небом листья деревьев казались изумрудными. Запели ранние птицы. Большекрылая птица пролетела над озером и исчезла в чаще.

Волки прыгнули. Двое.

Один — на Антошина, второй — на Малко.

Полковник ловко подставил меч, волк напоролся прямо на острие.

Раненый зверь рухнул на землю, и Антошин всадил ему меч прямо в шею.

Волк захрипел.

«Теперь — трое на двое, — подумал полковник. — Уже легче».

Малко повезло меньше: парень лишь легко ранил зверя, но не смог удержать меч.

Волк и меч упали рядом. Зверь лизнул свою рану и быстро поднялся. Раненый, обозленный зверь готовился к новому прыжку. В его маленьких глазах горела злая решимость продолжать бой.

И тут из чащи стали выходить другие волки. Шли спокойно, не рыча и даже не облизываясь. Они знали, что делать. И не утруждали себя лишними эмоциями.

Сколько их было? Пять? Десять? Какая разница…

«Вот и всё, — понял Антошин. — С такой оравой нам не справиться. Это уж точно».

Малко мелко дрожал у полковника за спиной.

Раненый волк прыгнул, но в воздухе словно налетел на какую-то преграду и рухнул в траву.

Вук! Ворон-волк. Антошин совсем забыл про него!

Вук бросился на раненого волка, клюнул в глаз. Волк завыл и, поджав хвост, отступил к своим.

Вук больше не нападал. Он летал и каркал как сумасшедший. Садился на волков, снова взлетал и все каркал, каркал…

Антошин был уверен, что ворон говорит волкам о чем-то на своем вороньем языке, что-то объясняет им, что-то доказывает.

А волки слушали. Не рычали, не отгоняли Вука. Казалось, они заинтересованно внимают своему летучему собрату. Они даже не обратили внимания на то, как Малко медленно, на цыпочках отходил от Антошина, чтобы подобрать свой меч.

Волки были увлечены карканьем Вука!

И ворон победил! Это было невероятно, но ему удалось уговорить волков!

Стая развернулась и направилась в чащу. Последним плелся волк с выклеванным глазом. Кровь тоненькой струйкой лилась по его следу.

Антошину стало даже жаль зверя. В чем он виноват? Люди пришли на его территорию. Он ее защищал. Он хотел накормить себя и своих сородичей, — вины за ним не было.

Но когда тебя хотят превратить в завтрак, ты должен обороняться. У тебя нет выбора. И значит, вины за тобой тоже нет.

Малко плакал. Вук сидел у него на плече и перебирал волосы мальчика — успокаивал.

Полковник подошел к ворону и сказал:

— Спасибо тебе, птица!

Вук посмотрел внимательно. Антошин был уверен, что ворон понял его слова.

Полковник спросил Малко:

— Как ты думаешь, что такое Вук прокаркал волкам? Почему они ушли от своей добычи?

— Этого никто не узнает, — сквозь слезы сказал мальчик. — У зверей и птиц свой язык. И свои правила. И нам их не узнать никогда.

Утешать Малко полковник не стал, понимая, что только еще больше расстроит.

Антошин подошел к озеру. Внимательно посмотрел на другой берег. Из-за утреннего тумана берег казался далеким, еле заметным, но очевидно пустым. Ведьмы ушли.

Антошин умылся. Голова прояснилась. И полковник понял, что полдела сделано: два чуда свершились. Ну конечно!

Он спасся от рыб — первое чудо. Вук уговорил волков уйти — чудо второе.

Отлично! Теперь надо искать эти самые радость и юдоль, да так, чтобы они были вместе. Что это значит — неясно. Где их искать — тем более непонятно. Ну да ничего! Чудеса свершились — радость и юдоль тоже найдутся!

Антошин бросился к мальчишке:

— Малко! Малко! Мы это… Как это… — Полковник опять не мог вспомнить красивое слово. — Да! Мы узрели два чуда! Пошли скорей искать радость и юдоль!

Слова полковника не произвели на мальчика никакого впечатления. Он никак не мог успокоиться.

— Прости меня, Инородец! — произнес Малко дрожащим голосом.

— За что, Малко? Ты честно дрался!

— Я выронил меч. Мужчина, который выронил меч во время битвы, достоин презрения!

Антошин понял: отвечать надо серьезно. Никакие общие слова не помогут.

— Встань, Малко!

Мальчишка поднялся.

Вук взлетел с его плеча, видимо не желая мешать серьезному разговору двух мужчин.

Антошин положил руку на плечо парню и провозгласил:

— Любой может совершать ошибки. И не это главное. Помнишь, Стан говорил: не ошибаются только колдуны. Главное для мужчины — драться честно. Ты дрался честно и смело. Я уважаю тебя за это. — Антошин помолчал и добавил: — Я верю тебе.

В заплаканных, красных глазах Малко сверкнула такая искренняя благодарность, что полковник был готов обнять парня.

Но этого делать было нельзя.

Малко, ничего не сказав, повернулся и пошел в чащу.

Полковник двинулся за ним.

Вук сел полковнику на плечо и клювом начал копошиться у него в волосах — благодарил, что ли?

…Шли довольно долго.

Солнце уже достигло зенита и начало медленно скатываться к кронам деревьев.

«Солнце и дорога — вот наши главные помощники и охранники в путешествии», — подумал Антошин и сам удивился, откуда вдруг у него взялась эта мысль.

Шли и шли. И ничего не происходило.

Вдруг Малко рухнул прямо на мягкий мох.

— Устал? — спросил Антошин.

— Двух чудес не было! — выдохнул Малко. — Было одно.

Полковник удивился:

— Как же это не было? — Он начал перечислять: — Ты меня спас в озере…

Мальчик не дал ему договорить:

— Чудо — это то, чего не может случиться, правильно? Волшебство, невероятность, так?

— Ну.

— Ворон уговорил волков не бросаться на нас. Ворон спас людей от гибели. Это чудо. Быть не может, однако случилось. А когда товарищ спасает своего товарища — какое ж это чудо? Это нормальное течение жизни. Правильное.

Полковник попытался поспорить:

— Ты меня не просто спас, ты меня спас от…

Но Малко перебил:

— Когда товарищ спасает своего товарища — это нормально. Это просто жизнь, а никакое не чудо. Вот ты тоже хотел спасти меня от волков — что ж в этом чудесного?

Антошин закипел от негодования:

— Ну как же так?! Ты ведь меня не просто спас — ты спас меня от Водяного! Водяной хочет живого человека затащить на дно — разве это не чудо?