Герои особого назначения. Спецназ Великой Отечественной - Феликс Курлат

Жизнь и борьба на грани ежечасного риска и предельная психологическая напряженность обостряли восприятие и порождали потребность запечатлеть увиденное и пережитое. Так, вопреки строжайшим запретам заполнялись дневники (как правило, на языке личного шифра), писались рассказы и очерки, зарождались замыслы будущих книг в партизанских «чумах», шалашах, землянках, а то и у пней, заменявших столы уединявшимся и сосредоточенным бойцам, и чаще других – ифлийцам. Друзья знали: в эти минуты мешать им и отвлекать их нельзя.

А. В. Цессарский в своей книге запечатлел образ одного из них – ифлийца Гриши Шмуйловского:

«Ночью, после первомайского праздника, возвращаясь от раненых к своему шалашу, я увидел Гришу у костра перед штабом. Он что-то быстро писал на листках бумаги. Я разобрал первую строчку: «Он был ранен в самом начале боя». «Ты пишешь рассказ, Гриша? О чем?» Он с трудом отвлекся от своих мыслей: «Я должен записать. Обо всем, что здесь происходит. О каждом. Должен. Ты понимаешь, я чувствую это как необходимость. Ты подумай… пройдет время, нас не будет – одних раньше, других позже… Но то, что мы делаем, что несем в сердце, что рождается здесь, в боях, вместе с нами это не должно погибнуть. Это должно войти в сердце потомков как частица их духовного богатства. В этом смысл наших страданий и радостей» {242}.

Несколько слов об организации партизанского быта. Первейшей заботой командования отрядов, а затем бригад и соединений было создание партизанской базы или лагеря. Начиналась эта работа с выбора наиболее подходящего места. Оно должно было отвечать целому ряду условий, таких, как относительная близость к основным объектам разведки и диверсий, скрытность и защищенность.

Более всего для лагеря подходили зеленые песчаные островки, окруженные труднопроходимыми болотами и лесами. Определив место, приступали к строительству лагеря. На временных стоянках строили шатровые шалаши: сходящиеся шатром слеги на половину высоты прикрывали густым слоем лапника, верхнюю часть шатра оставляли открытой для дыма, внутри шалаша горел костер, поддерживать огонь в котором входило в обязанности дневального. Спали по двое, подложив под себя один полушубок и накрываясь вторым.

Постоянная база представляла собой целый городок относительно благоустроенных землянок, планировка и расположение которых определялись их назначением. Как правило, в центре лагеря размещались штабная землянка и землянка медчасти. Их окружали жилые землянки, где по отделениям размещались бойцы. Партизаны стремились по возможности благоустроить свой быт. Так, в лагере Градова в Гресском лесу землянки изнутри были обтянуты парашютным шелком. Лагеря больших отрядов и бригад имели развитые хозяйственные службы: столярные, сапожные, слесарные и швейные мастерские, конюшни, бани. Специальные площадки отводились для построений, ведения боевой и политической учебы. Неподалеку от лагерей расчищали площадки для приема авиасбросов и парашютистов. Подходы к лагерю, как правило, минировались. Минные заграждения имели оборонительную и сигнальную функции, так как взрывы предупреждали о приближении врага. В то же время они резко ограничивали маневренность карателей. Охрану осуществляли часовые, дозорные и выдвинутые на несколько километров от лагеря секреты.

В строительство каждого такого лагеря было вложено много труда и смекалки. Партизанская жизнь предъявляла серьезные требования к каждому бойцу. Нужно было владеть всеми видами оружия, минно-подрывной техникой, навыками разведчика и вместе с тем уметь делать все необходимое по хозяйству: строить шалаши и землянки, разжечь костер, молоть муку и печь хлеб, починить обувь и одежду, смастерить все необходимое, запрячь коня в телегу, сплести лапти, сварить обед, подоить корову, выкопать колодец и многое другое.

В лагерях омсбоновских отрядов соблюдался армейский порядок, в основе которого лежала безупречная дисциплина и неукоснительное соблюдение уставных требований. Был введен строжайший запрет на употребление спиртных напитков.

Вот как описывает лагерь отряда Градова бывший секретарь Минского горкома партии С. К. Лещеня:

«…Сразу бросилось в глаза, что в отряде поддерживается строгий порядок. Лагерь размещен в красивой березовой роще, неподалеку от деревни Боровцы. Палатки и шалаши выстроились будто солдаты на плацу, выдерживая равнение. Людей совсем мало. Большинство на заданиях, а те, что в лагере, заняты делом. Словом, впечатление такое, что ты не в партизанском отряде, а в кадровой воинской части» {243}.

Примерно такое же впечатление производил на местных партизан лагерь карасевцев:

«…Нам понравился лагерь Карасева. На небольшой возвышенности протяженностью около 300 метров, зигзагообразно тянувшейся в густом сосновом бору, были построены землянки.

…Ближайшие подступы к лагерю были со всех сторон заминированы. По всему периметру вокруг лагеря были сооружены окопы, ходы сообщения, пулеметные ячейки. Причем это сделано надежно, по-хозяйски и надолго.

На берегу небольшой речушки была столовая, чуть далее – баня, срубленная из спиленных сосновых бревен» {244}.

Главной заботой хозяйственников являлось снабжение отрядов продовольствием. Большую помощь и поддержку в этом оказывало местное население. Так, в партизанских зонах Белоруссии хлеб, мясо, сало и другие продукты крестьяне сдавали партизанам организованно, в счет госпоставок, под соответствующие расписки. Но основным способом снабжения отрядов продовольствием были так называемые хозяйственные операции, часто представлявшие собой боевые столкновения с противником, нападения на его обозы и склады. Такой, например, была операция «Соль», осуществленная бойцами отряда «Олимп». С обеспечением солью в партизанских зонах было особенно тяжело. Остро ощущалось ее отсутствие и партизанами, и крестьянами.

Разведка отряда доложила, что из гарнизонной базы в Ельске выехал обоз с солью – восемь подвод под охраной колонны конников. Группа П. Ярославцева устроила засаду на дороге на перегоне Ельск – Новая Рудня, а у с. Будки противника поджидала кавалерийская группа Е. Ивлиева. Кавалеристы разгромили вражеских конников, охранявших ехавшего с обозом в фаэтоне шефа жандармов, и уничтожили прибывших на машине карателей. А группа П. Ярославцева захватила обоз. Взяв часть соли для нужд отряда, бойцы предложили повозочным везти соль в деревню, где ее раздали крестьянам {245}.

Большое внимание командование уделяло обеспечению продовольствием групп, уходящих на задание. С этой целью в отряде «Победители», например, было налажено производство копченых колбас {246}. Исключительное внимание уделялось охране лагерей и баз отрядов.

Специальная система контрольных пунктов с соответствующей сигнализацией помогала оповещать подрывные группы, находящиеся вне лагеря, о месте нахождения отряда или о месте возможной встречи в тех случаях, когда немцы начинали карательные операции и отряд вынужден был оставить прежний лагерь.

В обычные, будничные дни для всех бойцов, не бывших на заданиях и в охране, проводилась боевая учеба. В бригадах и соединениях было налажено обучение вновь пришедших в отряды партизан из числа местных жителей. Занятия по особой программе вели офицеры и сержанты-омсбоновцы. Так, в бригаде «Неуловимые» занятия по тактике и минно-подрывному делу вели X. Бадоев, А. Никольский, Е. Телегуев, Б. Табачников, Самосюк, Э. Соломон, В. Майский. Они же проводили занятия и в соседних партизанских соединениях {247}.