Герои особого назначения. Спецназ Великой Отечественной - Феликс Курлат

Когда же обстановка требовала непосредственного участия омсбоновских формирований в боевых действиях, они бок о бок с фронтовиками занимали оборонительные рубежи или же шли в наступление на врага, проявляя образцы героизма, стойкости, находчивости и мужества.

Как правило, формирования или спецотряды ОМСБОНа направлялись на тот или иной участок фронта по непосредственному предложению Ставки Верховного Главнокомандования, Генерального штаба, НКВД (МВД) СССР или же по просьбе командующих фронтами. После получения соответствующего приказа или распоряжения командование ОМСБОНа уточняло задание и согласовывало разработанный штабом бригады план действия с Генеральным штабом Красной Армии и со штабами фронтов. Так, командир ОМСБОНа полковник М. Ф. Орлов, а в 1942–1943 гг. полковник В. В. Гриднев неоднократно встречались по этим вопросам с начальником Генерального штаба Красной Армии маршалом Б. М. Шапошниковым, начальником Оперативного управления Генерального штаба генералом армии С. М. Штеменко, командующими Западным, Центральным, Брянским, Степным, Сталинградским, Белорусским, Украинским фронтами Г. К. Жуковым, К. К. Рокоссовским, И. С. Коневым и другими советскими полководцами. В Наркомат внутренних дел (министерство) неоднократно поступали просьбы от командующих фронтами о посылке на фронт и в прифронтовой и глубокий тыл врага отрядов ОМСБОНа. Обычно в таких документах содержалась высокая оценка результатов предшествующих действий омсбоновцев.

Как уже отмечалось, начало фронтовым традициям ОМСБОНа было положено в период Московской битвы, когда подразделения и спецотряды, сформированные из офицеров и бойцов 1-го и 2-го полков, выполняли задания командования Калининского и Западного фронтов, 4, 10-й и 16-й армий на многих участках фронта – от Московского моря до Каширы и Сухиничей. Боевые действия этих подразделений и отрядов продолжались с осени 1941-го до весны 1942 г., когда отдельные отряды и группы, выполнив задания и понеся значительные потери, вернулись в бригаду или же ушли в глубокий тыл противника. В соответствии с реальной обстановкой и состоянием того или иного отряда командование ОМСБОНа решало вопрос о его дальнейшем использовании: выходе в тыл врага, возвращении в бригаду на отдых и пополнение, расформировании и т. д. При формировании новых отрядов и групп для действий на фронте и в тылу врага предпочтение отдавалось воинам, хорошо проявившим себя в битве под Москвой и в составе первых отрядов, направленных в тыл врага.

Некоторые же подразделения и отряды ОМСБОНа оставались на фронте более длительное время и до особого распоряжения действовали в непосредственном подчинении командующих фронтовыми частями. Когда в феврале 1942 г. после выполнения задач, поставленных штабом 16-й армии, командир отряда старший лейтенант Бажанов запросил разрешения на выход отряда в глубокий тыл врага, командующий 16-й армией генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский и член Военного совета армии дивизионный комиссар А. А. Лобачев в своем приказе предписали ему «впредь до особого распоряжения оставаться в подчинении 322-й стрелковой дивизии» {1}. В соответствии с этим приказом отряд продолжал выполнять боевые задачи на участке 322-й дивизии и только в марте 1942 г. с согласия командования 16-й армии был направлен на отдых и переформирование в Москву.

Ранней весной 1942 г. по просьбе начальника инженерных войск Западного фронта генерал-майора М. Воробьева подразделения ОМСБОНа проводили проверку и разминирование ранее установленных воинами бригады минных полей и заграждений на фронте протяжением от Московского моря до Серпухова и Тулы {2}.

Одновременно пять команд подрывников бригады были направлены на борьбу с ледяными заторами на реке Москве во время весеннего паводка {3}.

В июне 1942 г. обстановка, сложившаяся на Западном и Брянском фронтах, вновь продиктовала необходимость направить в распоряжение командования этими фронтами крупное формирование омсбоновцев. От действовавших в тылу немецкой армии отрядов ОМСБОНа и от фронтовой разведки непрерывно поступали сведения о концентрации немецко-фашистских войск на стыке Западного и Брянского фронтов. Советскому командованию стало ясно, что гитлеровцы готовят фланговый удар против наших армий, прикрывавших подступы к Москве с запада и юго-запада.

Наступательная операция фашистских войск, получившая кодовое наименование Жиздринской, имела второстепенное, отвлекающее значение по отношению к основной, имевшей целью прорыв фашистских войск к Волге и на Кавказ. Однако в случае успеха немецких войск на этом участке фронта она могла создать реальную угрозу Москве. В любом случае эта операция призвана была, по расчетам немецкого командования, помешать переброске резервов Красной Армии на юг, где в это время разворачивалось решающее сражение летней кампании 1942 г.

Еще в феврале 1942 г. на Западный фронт для восстановления правительственной связи ушла отдельная рота в составе 250 человек под командованием капитана П. В. Иванова {4}. По указанию Генерального штаба и командующего Западным фронтом и в соответствии с приказом НКВД СССР командование ОМСБОНа сформировало сводный отряд из офицеров и бойцов 1-го и 2-го полков бригады численностью 1200 человек. Отряд под командованием М. Ф. Орлова прибыл на фронт и был направлен в район Белёва – Плавска – Мценска. Здесь за короткий срок омсбоновцами была создана система минно-подрывных заграждений. Одновременно омсбоновскому отряду «Славный» под командованием Шестакова, находившемуся в тылу фашистских войск, было дано задание вывести из строя железнодорожную магистраль Гомель – Брянск.

В конце 1942 г. Ставка Верховного Главнокомандования и Наркомат обороны СССР поставили перед Западным фронтом и НКВД СССР задачу нарушить коммуникации, обеспечивающие войска противника, находившиеся против Калининского, Западного и Брянского фронтов {5}. Во исполнение плана начальник инженерных войск Западного фронта генерал-майор М. П. Воробьев обратился в НКВД СССР с просьбой направить в распоряжение штаба фронта бойцов-минеров ОМСБОНа для включения их в сводные отряды в составе омсбоновцев, воинов 1-й Отдельной гвардейской бригады НКО и 9-го гвардейского батальона минеров Западного фронта {6}. Вскоре в штаб Западного фронта выехали командир бригады полковник В. В. Гриднев и начальник инженерной службы подполковник М. Н. Шперов. Штаб фронта, как вспоминает генерал В. В. Гриднев, размещался в одном из довоенных санаториев в районе Малоярославца. Командующий Западным фронтом генерал-полковник И. С. Конев согласился с предложенным штабом ОМСБОНа планом заброски в тыл отрядов бригады и поставил перед ними конкретные задачи.

Находясь на фронте, омсбоновцы участвовали в оборонительных и наступательных боях, в поиске разведчиков, захвате «языков», обучали фронтовиков минно-подрывному делу, минировали объекты, подлежащие уничтожению на случай отступления советских войск. При этом широко использовался опыт, накопленный в битве за Москву осенью 1941-го и зимой 1941/42 г.

В конце 1942 г. в связи с наступательными операциями Красной Армии в районе Сталинграда и на Кавказе немецко-фашистское командование усилило маневрирование своих войск по железнодорожным и шоссейным коммуникациям на центральном участке фронта. Необходимо было наладить поступление точных разведывательных данных. На Западный фронт, в расположение 70-й Ударной армии, была направлена группа омсбоновцев во главе со старшим лейтенантом Г. Мазуровым, в состав которой входили спортсмены-воины С. Бабаев, В. Иванов, А. Крехов и др. Они организовали подготовку снайперов и охотников за «языками», ходили в разведку и на захват «языков». Так, в марте 1943 г. во встречном бою группа Мазурова уничтожила разведчиков противника и захватила в плен «языка», давшего ценные сведения штабу 70-й армии {7}.