Заложники Волка - Алексей Бессонов

– С огромным удовольствием. Но сперва, как ты понимаешь, креветки!

* * *

Доктор Пибоди, мужчина невысокого роста, с круглой коротко остриженной головой и оттопыренными ушами, оказался столь же эмоционален и обаятелен, как представлял его себе Детеринг при изучении досье. Глаза его, темные и глубоко посаженные, то лукаво щурились, то, напротив, ошарашивали слушателей невероятным свечением веры и энтузиазма – тогда, когда Пибоди говорил о давно забытых идеях, о парадоксах и, главное, о невероятных перспективах молекулярного биомоделирования.

В отличие от молодых студентов – а их в химическую аудиторию Леннарт-колледжа набилось довольно много, под три сотни, – Йорг не понимал и половины того, что слышал. Когда Пибоди наконец закончил, он облегченно вздохнул, однако первый же вопрос, заданный высоким, худощавым юношей со значком аспиранта какого-то университетского центра, заставил Йорга навострить уши.

– Дорогой доктор, – звонко заговорил аспирант, – но не кажется ли вам, что подобные эксперименты, пусть даже и в сугубо лабораторном масштабе, могут быть квалифицированы как создание пресловутых трансгенных структур, запрет на которые, как всем известно, не стоит даже обсуждать?

– Этот вопрос мне задавали тысячу раз! – торжествующе провозгласил Пибоди. – И ответ на него прост: скажите, нарушаем ли мы статьи Генетического кодекса, выводя, скажем, кукурузу, адаптированную под условия планет на краю термического «пояса жизни»? Разумеется, нет, ведь мы не создаем структуру – мы создаем лишь кирпичик в общем строении колониального агрокомплекса. Так же и здесь – создавая элементы, способные в рекордно короткие сроки модифицировать биосферу мира, потенциально пригодного для кислорододышащих, мы всего только готовим стройматериал – к тому же, не забывайте об этом! – материал временный, готовый уйти со сцены, когда роль его будет сыграна.

– Но мне, – покраснел аспирант, – видится во всем этом нечто большее… даже отголоски давней дискуссии о возможности биохимических переходов в равновесные пространства, «пространства Боссо». Вы готовы говорить об очень опасных энергетических потенциалах, доктор!

– И вы воспринимаете их всерьез, Луи? – басовито хохотнул какой-то бородач с верхнего яруса. – Мы тут думали, что дискуссия была завершена еще сто лет назад!

– Эта дискуссия вряд ли будет завершена и при наших внуках, – засмеялся в ответ Пибоди, и зал тут же взорвался хохотом.

– Но одномоментные смены поколений бактерий-электрофагов… – Упрямый аспирант не желал сдаваться, однако шансов у него уже не было – аудитория, вовлеченная обаянием Пибоди в водоворот веселья, потеряла настрой на дискуссию.

– Ты знаешь этого парня? – негромко спросил Йорг у Нины, когда они спускались к выходу по широкой лестнице в центральном вестибюле.

– Кого, Жерико? – подняла брови девушка. – Да кто ж его не знает? Он шизик. Интересный, но все же шизик. Диплом получил у нас, потом перешел в лабораторию Левченко, в университет Элдриджа. А зачем он тебе?

– Мне кажется, он здорово рисковал…

– А он всегда такой. Нет, на самом деле – с ним забавно. Ты хочешь, чтобы я вас познакомила? Но учти, он тот еще пьянчуга. Он тебе карманы вывернет.

– Вот уж – ха!

Не говоря ни слова, Нина решительно припустила вниз по лестнице и догнала долговязого аспиранта почти в дверях. Йорг видел, как он дружелюбно улыбнулся и протянул ей руку. Нина незаметно махнула Йоргу и потащила Жерико на воздух.

Пробравшись сквозь поредевшую уже толпу следом за ними, Детеринг застал Нину и аспиранта весело болтающими на выезде из паркинга.

– А вот и мой парень, Луи! – Нина повернулась к Йоргу, схватила его за рукав пиджака. – Он в чем-то похож на тебя: такой же упрямец и вообще человек со странностями.

– Ну ты даешь, Рыбачка, – заулыбался аспирант, протягивая руку Детерингу. – На других так у тебя вечно не хватало времени – а тут, здрасте, в глазах такое…

– Порядочная ж ты сволочь! – захохотала Нина.

– А вы меня немного удивили, – сказал Йорг, отвечая на рукопожатие Жерико. – Пибоди, насколько я знаю, человек большого авторитета?

– Мало кто понимает, что он ищет на самом деле. – Жерико закатил глаза. – Уж точно не я. И – иногда становится странно. Хотя, гм, – дернув кадыком, аспирант скосил глаза на Нину, – мы тут вроде как собирались отметить встречу?

– Да левой задней, – согласился Йорг. – После нынешней ночи не грех напиться как следует…

– …вот правда ваша, друг мой!

– Так что – едем ко мне. – Детеринг взял Нину под руку и подтолкнул вперед воодушевленного аспиранта. – У меня полно собственного вина. Где ваша машина?

– У меня сейчас нет машины, – покачал головой Жерико. – У меня нет решительно ничего, кроме долгов.

Йорг подвел его к своему «Блюстару», стоящему возле шлагбаума паркинга, и распахнул дверцу:

– Ныряйте назад, там вам будет вполне уютно.

Леннарт-колледж, основанный сто лет назад семьей знаменитых промышленников, которые сделали себе имя, создавая в первые годы колонизации паровые локомобили – да-да, иногда такая техника, странная на первый взгляд, являлась наилучшим выходом для фермера-колониста, – находился в одном из закоулков рядом с Бристоль-авеню, так что ехать пришлось недолго.

Когда Детеринг зарулил в створ своих ворот, солнце уже почти скрылось за крышами домишек, обращенных к океану, окрашивая реальность в нежно-желтый цвет недалекого вечера. Отперев дом, Йорг повернулся к Жерико:

– Вечер будет жарким, если я не ошибаюсь – и думаю, нам следует засесть на веранде. Нина, как там дела с дождем?

– Он будет, – кивнула девушка, посмотрев на небо. – Но где-то к закату.

– Значит, времени вдосталь. Луи! У нас остались утренние креветки на гриле – что вы скажете на это?

– Обеими руками!

Усадив гостя в глубокое кресло, Детеринг увел Нину в дом.

– Мне… скрывать твою профессию? – тихо спросила она, ставя на разогрев блюдо с креветками.

– Зачем? – поднял брови Йорг. – Говорить об этом не следует, но и лгать в данной ситуации – тоже. Доверься мне, я знаю, что делаю.

– А если я услышу что-нибудь лишнее?

Детеринг вздохнул и выразительно постучал себя кулаком по лбу. В холле, увешанном древними, ручной работы полочками, он привстал на цыпочки и снял с самого верху три кувшина.

– Мы начнем с этого, Луи, – объявил Йорг, выходя на веранду. – Два красных и розовое. Лозы у меня тут мало, но зато есть разные сорта – даже местами, противоречащие друг другу. Хотя, с учетом того, что вся наша жизнь – сплошной парадокс, в этом нет ничего страшного.

– Я тоже так считаю, – довольно кивнул аспирант. – Знаете, мир, открывшийся нам несколько столетий назад, полон парадоксами до такой степени, что на них не хватит и тысячи лет. Человечество оказалось не готово к броску сквозь пространства, и теперь мы – не столько ученые, сколько недоучки, – пытаемся разгадать коды, созданные задолго до нас.