📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиТам, где кончается волшебство - Грэм Джойс

Там, где кончается волшебство - Грэм Джойс

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 73
Перейти на страницу:

Я затаила дыхание, боясь его спугнуть. До сей поры он даже не удосужился посмотреть на меня, но тут мягко развернулся, и я почувствовала, как что-то приятно щекочет у меня в голове.

Тут заяц заговорил.

Он говорил не ртом — просто фиксировал на мне свой взгляд и вшептывал слова мне в мозг скорее как намеки. Чем больше он шептал, тем ощутимее была щекотка.

Видно, я снова выпала из времени, поскольку щекотка переродилось в осознание, что кто-то гладит мою бритую голову. Открыв глаза, я обнаружила, что надо мной склонилась Джудит. Не знаю уж, что следовало за чем, но Чез к тому моменту уже ушел.

Оказывается, Джудит протирала мне голову и шею влажной тряпкой. Она ее сложила и промокнула что-то под глазами.

— Надеюсь, это слезы радости, Осока, — молвила она.

— Обыкновенные слезы, — сказала я или подумала, что сказала.

Я удивилась, что ко мне вернулся дар речи. Однако когда я попыталась заговорить опять, то ничего не вышло. Мне удалось лишь облизать сухие губы. Джудит дала мне воды, я сделала несколько глотков.

Джудит взглянула на наручные часы. Потом на дверь. Задумчиво посмотрела на меня, как будто взвешивая.

— Мне нужно будет уйти, — сказала она. — По делу.

Я попыталась выжать хоть какой-нибудь звук, чтобы задержать ее. Мне не хотелось оставаться одной.

— Я ненадолго. Дверь закрою, так что ты не волнуйся.

Она ушла, а дверь, как обещала, заперла. Я слышала, как брякнул камень, под который она спрятала ключ. Тогда я закрыла глаза.

Заяц поведал мне, как устроен мир. Рассказ получился длинным. Он объяснил, что трещины между мирами образовались, когда собака впервые погналась за зайцем по полю, и зайцу некуда было деться, кроме как сигануть в другой мир; он объяснил, что, если бы не зайцы, присматривающие за тем, чтобы трещины оставались открытыми, мы не могли бы путешествовать между мирами. Заяц предупредил меня, что некоторые животные, птицы и даже люди имеют наглость утверждать, что это их виды создали трещины, и приглядывают за ними, хотя, конечно, это были зайцы. Он мне напомнил, что зайцы способны к зачатию во время беременности. Вот тебе и неопровержимое доказательство, сказал заяц: ведь это стало возможным, когда самый первый заяц впервые находился в двух мирах одновременно.

Оказывается — а я и не заметила, — пока говорил, он рос. А может, это я скукоживалась. Во всяком случае, скоро одежда на мне повисла и ростом я стала с маленькую девочку — годовалую, ну, самое большее двухгодовалую. Я вылезла из взрослой одежды. Мне очень нравилось быть голой. Я встала и залепетала. Заяц по-прежнему смотрел на меня не отрываясь. Теперь животное казалось просто гигантским.

Запах заячьей шерсти заполнил собою все пространство, но не казался неприятным. Я потянулась погладить шерстку, но заяц вздрогнул и отпрянул — терпимо, но явно без желания, чтобы его трогали. Он продолжал рассказывать.

Заяц поведал мне, что мы вступили в эпоху Человека, которая не приносит ничего хорошего даже самим людям. Он с горечью пожаловался на то, сколько зайчат гибнет под ножами комбайнов. Спросил, имею ли я понятие об общем числе комбайнов в стране, и на мое незнание ответил точной цифрой. Пшеница истекает кровью, многозначительно промолвил он, мы истекаем кровью. Я плакала горючими слезами и просила у него прощения, но заяц сказал, что я не виновата.

Затем он принялся объяснять, почему зайцы решили не селиться в норах, как создавалась первая заячья форма и почему у зайцев такие мощные задние лапы. В какой-то момент голос зайца превратился в голос Мамочки и начал повторять все то, что она мне когда-то рассказывала.

Он повторял те вещи, которых я раньше недопонимала. Что Мамочку держали в той больнице аж три года. Что иногда ей связывали руки и ноги. Он говорил все это Мамочкиным голосом. Что некоторые молодые женщины угодили туда единственно из-за того, что завели детей вне брака. Другие расплачивались за «моральное падение», заключавшееся в том, что их поймали за тем занятием, которое обожают все женщины и которое безнаказанно сходит с рук мужчинам. Однако Мамочкино преступление, за которое ее туда упекли, заключалось в том, что она грозилась рассказать.

Голосом Мамочки заяц перечислял фамилии. Отцов, отказников, подкидышей. Перечислял так долго, что я запуталась, а может, задремала или опять застряла. Во всяком случае, очухавшись, я оказалась в больнице рядом с Мамочкой, которая ужасно торопилась все мне рассказать.

— Как только все это в тебя уместится, — переживала она. — Несчастные зайчата в ножах комбайнов. Фамилии. Ты знаешь, Осока, почему я здесь? Потому что я им пригрозила, что расскажу. Тогда позволь я расскажу тебе. Единственное, что стоит между ними и мной, — мое знание. Меня ненавидят именно из-за него. Оно их раздражает. И одновременно пугает. Оно всегда служило мне билетиком, понимаешь? Настало время передать его тебе. Тяжелый груз. Такой тяжелый, что долгие годы я тебя оберегала, но теперь ты должна его принять. Груз знания. Вот слушай.

Я слушала, слушала очень внимательно, но список не кончался, и вскоре Мамочка опять превратилась в зайца. Вдруг заяц резко замолчал. Он навострил громадные уши. Я поинтересовалась, что случилось. Мамочкин голос смолк, а заячий голос у меня в мозгу шепнул: «Чу!»

Я вслушалась. Издалека, с другого поля, донесся лай собак. Двух или больше.

Все тем же голосом, звучащим в голове, заяц произнес:

— Вот так оно обычно и начинается.

Почуяв его страх, я выпалила:

— Что начинается? — И испугалась сама.

— Готова? Надеюсь, ты готова.

— К чему?

— Давай. Осталось мало времени.

— Но я не понимаю, — сокрушалась я. У меня сел голос. Из глаз полились слезы. — Я ничего не знаю!

— Готова к изменению?

— Какому изменению? — недоумевала я.

— Ну как же! Ты должна была готовиться. Иначе тебя порвут на части!

От ужаса я чуть не упала в обморок. Под кожу пробрался леденящий ужас, сковав все тело холодной волной в холодном море. Я запаниковала. Задышала слишком часто.

— Дыши ровнее, — наставлял меня заяц. — А то всю силу растеряешь. Я знаю: ты умеешь меняться.

Тут до меня опять донесся лай собак — уже немного ближе. Их было три. Заяц присел на задние лапы, изготовился к прыжку.

— Нет, — простонала я. — Никто мне ничего не говорил. Ты только не бросай меня.

— Ты помнишь, наверняка.

— Как я могу помнить то, чего никогда не знала?

— Ты же певунья, если не ошибаюсь, — сказал вдруг заяц. — А эту припевку знает каждый.

Конечно, я не знала никакой припевки и все же с удивлением обнаружила, что хрипло вывожу следующие строки:

Я в зайца превращаюсь

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 73
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?