Кремль 2222. Волоколамское шоссе - Константин Кривчиков

– Какие еще крысы? – удивился Тим.

Он не видел ни трупа нео, ни крыс. А видел лишь развалины многоэтажки с сохранившейся проездной аркой. Когда‑то ее перекрывали железные ворота. К настоящему времени одна створка ворот исчезла, а вторая, хотя и сильно заржавевшая, продолжала криво висеть на одной петле. В глубине проезда царил полумрак, потому что дальняя, некогда выходившая во двор часть арки обвалилась. И теперь там громоздились груды строительного мусора – серого, с небольшими вкраплениями красного кирпича и грязно‑желтой штукатурки. Где же там Жуб мертвого мохнача разглядел?

– Да вот же! – Дамп с раздражением махнул рукой. – Шлепой, што‑ли? Жратвы‑то школько – шелая куша! Шмотри!

Тим приблизился и встал рядом. Нет, он ничего не видел, не считая арки, створки ворот и мусора.

– Не вижу никакой жратвы, – сказал Тим, – хоть ты тресни.

– Шовшэм у тебя ш головой плохо. Как можно такое не видеть? – с осуждением произнес Жуб. – Иди жа мной, покажу.

– Постой. – Тим придержал дампа за локоть и обернулся назад. Гаж стоял в десятке метров от них и выжидательно смотрел. Но не двигался. Осторожничал, что ли? – Гаж говорил, что мы должны искать стоянку нео.

– Да ну его. – Жуб тоже посмотрел в сторону Гажа и сплюнул. – Только кришыт, а шам… Дурак он и труш. Да ешо и шлепой.

– Зато он командир.

– Ага, командир, в жопе дыр. Только и может, што шышку держать, шынуля. Ешли бы не его папаша… – Жуб оборвал фразу и снова сплюнул. – Я, между прошым, жрать хошу! А тут шелый дохлый нео. И куша крыш. Как хошешь, а я пошел.

И он направился к проезду. Уверенно и даже весело направился, помахивая секирой, – возможно, предвкушая, как разделает на увесистые порционные куски тушу нео. Тим же, помня о необходимости соблюдать дистанцию, замешкался. Да и распоряжение Гажа… Жубу, предположим, плевать на Гажа. У них, предположим, свои разборки, кто кого умнее и кто должен «шышку держать». А он…

Додумать не успел, потому что почувствовал резкую боль, нечто среднее между ожогом и укусом, в районе яремной впадины – там, где на груди болтался клык‑амулет. И почти тут же сознание накрыла темная волна, словно он внезапно погрузился в толщу воды. И там, в этой толще, вращалась желтая воронка – все быстрее и быстрее, раскручиваясь, как гончарный круг.

У Тима сильно закружилась голова. Чувствуя, что сейчас упадет, он машинально схватился пальцами за клык. В ту же секунду голову пронзила боль, похожая на удар током от ручной динамо‑машины. Тим не знал, что такое динамо‑машина, но отчего‑то его мозг выдал именно такое сравнение. Он покачнулся и, кажется, даже застонал. Однако не упал, потому что темная волна уже освободила сознание – так же резко и внезапно, как перед этим захватила.

Тим глубоко вздохнул. Перевел дыхание. Зрение сфокусировалось. Он видел арку и спешащего к ней Жуба. И подумал – пусть идет, а я постою здесь. Если Жуб действительно обнаружил в проезде мертвого нео и «шелую кушу» крыс, то это его проблемы. Пусть сам разбирается. Ведь Гаж не приказывал искать еду – он велел идти по следам клана нео.

Что Тим понимал четко, так это то, что должен выполнять команды Гажа. Он еще не освоился толком в клане дампов и во многих ситуациях терялся, не зная, как себя вести. А в подобных случаях надо ориентироваться на командира – так проще, удобнее и меньше риска совершить глупость. Да и вождь Бужыр вместе с шамом Пуго именно так ему внушали и напутствовали – мол, во всем слушайся Гажа. Он, мол, объяснит, что делать, и подскажет, если чего.

Тим хотел обернуться, чтобы поискать глазами Гажа – должен же командир как‑то отреагировать? Но не успел, потому что заметил в проезде странное движение. Почти неуловимое – словно воздух качнулся и слегка зашевелился. Точнее, не весь воздух, а его часть, находящаяся в глубине арки. Этакое небольшое облако диаметром пять‑шесть метров, похожее на клок тумана – низкое, округлое, и белесое, с грязноватым серым оттенком. А, может, и с желтоватым, потому что «облако» почти сливалось с кучей мусора.

Еще через мгновение из «облака» высунулись несколько прозрачных щупальцев и потянулись в направлении Жуба. А следом за ними и само «облако» поползло навстречу дампу – медленно так поползло, словно засеменило. Жуб же, наоборот, ускорил шаг и почти побежал к арке. И через пару секунд они встретились – дамп и щупальца.

Если бы Тим сообразил, что именно происходит, то, конечно же, окликнул бы Жуба. Но он не сообразил, а память ничего не подсказала. Поэтому он просто смотрел на дампа, который вел себя, конечно же, странновато. Однако не настолько, чтобы Тим решил вмешаться. И лишь когда непонятные щупальца практически обхватили ноги Жуба, Тим, скорее инстинктивно, чем осознанно, крикнул:

– Эй, Жуб! Там это… Стой, короче!

Дамп остановился. И, вероятно, в этот момент сам увидел опасность. Или почувствовал. Однако было слишком поздно. Щупальца обвили тело несчастного «мусорщика» и с неожиданной силой дернули на себя.

Через мгновение Жуб буквально растворился в центре облака, где, как показалось Тиму, образовалось что‑то вроде черного зева. Он втянул в себя извивающееся тело и захлопнулся. И тут же оборвался истошный крик Жуба, который тот все‑таки успел исторгнуть из горла.

Еще не осознав до конца, что случилось, Тим попятился назад. И едва не натолкнулся на Гажа. Тот стоял с приоткрытым ртом, выпучив и без того жабьи глаза. Даже под слоем многолетней грязи – а дампы никогда не умывались – было заметно, как побледнела физиономия командира септа. Бывшего септа, потому что теперь, после гибели Жуба, в отряде осталось лишь четверо бойцов. Какой уж тут септ?

– Поле Шмерти, – прошептал Гаж.

– Какое еще поле? – не понял Тим.

– Ты шо, не жнаешь, шо такое Поле Шмерти? Уходим шкорей, оно шитает мышли.

– Чего? – опять не понял Тим.

– Оно шитает мышли, глупый хомо! Шрошно уходим.

Он махнул рукой вперед и побежал по улице. Тим побежал следом. Сзади, отставая шагов на десять, за ними устремились Реж и Бум. Гаж, впервые за время похода, даже не озаботился выставлением охранения. Это явно говорило о том, что он сильно напуган.

Тим не знал, что «мусорщики» относятся к Полям Смерти как к кровожадным божествам, считая, что их могущество не имеет границ. И очень их боятся. В отличие от Гажа он не столько испугался, сколько растерялся. Но сейчас тоже ощущал себя не в своей тарелке, догадываясь, что улепетывают они неспроста.

Так, рысцой, они двигались до конца квартала. На перекрестке Гаж, наконец, затормозил, решив, что непосредственная опасность миновала.

– Вшо, хватит, – произнес он, тяжело дыша. – Кажетша, оторвалиш.

Тим остановился рядом и искоса посмотрел на дампа. Ему не особо хотелось затевать разборки в подобной ситуации, но и оставить без реакции недавние слова Гажа он не мог.