Вспоминать, чтобы помнить - Генри Миллер

В наши дни эта идея, как и другие атавистические понятия, подвергается сомнению. Людям надоело, что прямой разговор ведется только после основательной резни и разрушения. Если бы на людоедстве не лежало строжайшее табу — все было бы не так уж плохо: поел человечины и живи до следующего боя. Но превращать людскую плоть и кровь в навоз — довольно дорогой способ удобрять землю. Человеческое тело годится и на лучшее — так по крайней мере думают некоторые люди.

Давайте вернемся немного назад. Мы ставили под вопрос разумность сохранения маленьких круглых кусочков металла и небольших продолговатых листков бумаги. Металл сейчас на вес золота, да и бумага тоже. И так как эти пережитки прошлого есть символы нашего взаимного доверия, почему бы не порвать их или не переплавить на нужды войны? А на что завтра я куплю сандвич с ветчиной?

Все очень просто. Завтра не будет купли-продажи, завтра будут все раздавать бесплатно. Если у тебя большой желудок, ты съешь три сандвича против моего одного. А если захочешь двадцать сандвичей за один присест, что ж, пожалуйста, но тогда пожинай и последствия этого безумства. Человек, который требует себе три пальто, пять шляп и семь пар туфель, должен будет носить все сразу, иначе их лишится. У кого есть лишние пожитки, тому придется распределить их между нуждающимися. В военное время люди не должны беспокоиться о ненужных вещах — это отвлекает от основного. Что нам нужно, если мы хотим избавить мир от бесполезных паразитов (то есть немцев, японцев, итальянцев, венгров, румын — список еще не закончен), так это много мужчин и женщин, объединенных одной целью: уничтожить врага. Нам не нужны бойцы, чьи мысли поглощены акциями и облигациями, колебаниями заработной платы, прибылью и убытками, духами, патентованными лекарствами, туалетной бумагой, платиновой посудой, обезьяньим мехом, шелковыми купальными халатами, воротничками, галстуками и будильниками. Особенно будильниками! Нам нужна армия мужчин и женщин, солдат и рабочих, киллеров и товаропроизводителей, просыпающихся без будильника, — людей, которые не могут спать от зуда: так им не терпится освободить мир от паразитов. Людей таких неугомонных, бурлящих энтузиазмом, пылких и преданных делу, что, покончив с иноземными паразитами, они доберутся и до своих. Людей, которые будут уничтожать друг друга, пока в мире не останется ни одного паразита. Разве не так? Или я преувеличиваю?

Люди, бурлящие энтузиазмом...

Например: предположим, завтра благодаря исключительно умелой пропаганде начнется ажиотаж в связи с повальной записью добровольцев в разные рода войск, и все здоровые работяги от десяти до семидесяти пяти лет, включая восемь или девять миллионов безработных, нагрянут разом на призывные пункты и потребуют удовлетворить их право участвовать в войне. Начнется чудовищный беспорядок, в результате которого все вернутся обратно на работу. Прекрасно. Все вернутся на свои рабочие места, возбужденные, все еще рвущиеся в бой, все еще горящие желанием геройски послужить родине. С каждым днем по мере того, как они осознают, что производят далеко не самые нужные вещи, у них нарастает отвращение. Можно предположить, что они решат положить конец этой бессмысленной трате времени. Можно также предположить, что они устроят забастовку, стремясь производить только те вещи, что нужны фронту. Предположим, они добьются своего. Теперь уже не производится ничего, кроме самого необходимого. Происходит нечто новое: рабочего человека переполняет энтузиазм. Ему ничего не нужно, кроме работы, работы и работы. Поэтому вместо шести или восьми часов в день американские труженики работают по двенадцать, шестнадцать, двадцать часов; детей забирают из школ, преступников — из тюрем, безумцев — из сумасшедших домов. Все, без исключения, вовлечены в работу. Работа идет днем и ночью, непрерывно, изо дня вдень — никаких воскресных дней, праздников, отпусков. Все работают на износ с единственной целью — ускорить победу. Одновременно в патентных бюро и секретных архивах проводятся поиски скрытых от общественности изобретений. Создаются новые машины, высвобождающие несметное количество энергии — природной, человеческой и божественной. За пять месяцев изобретено, создано и произведено больше, чем раньше за пять лет. Организованы суицидные бригады из рабочих и хозяев. Они быстро доводят до смерти бывших эксплуататоров, помогают больным и старикам поскорее отправиться на тот свет, а детям — стать взрослыми — так растения быстрее расцветают в теплице. «Работать! Больше работать!» — слышится повсюду. Президент призывает проявить осмотрительность, но темп нарастает. Скорей, скорей! Быстрее и яростнее, без помех и остановок! Такого увлечения работой еще не было ни на одной планете со времени сотворения мира. Президент, смущенный таким необъяснимым усердием, делает слабую попытку увещевать сограждан: «Прошу вас, мои дорогие соотечественники, не изнуряйте себя работой!» Но азарт уже проник в кровь, никто не может остановиться. Сам Господь ничего тут не сделает — так глубоко укоренилась опасная мания.

Принято решение скинуть президента — его называют лодырем. Этот пост занимает вице-президент. Через сорок восемь часов его также смещают. Возникает новая партия, ее члены называют себя «Пчелы и муравьи». Оппозиции больше нет — теперь есть только одна партия. Избран новый президент — самый неутомимый и быстрый работник в Соединенных Штатах. Он будет трудиться, пока не рухнет от изнеможения.

Среди всего этого трудового бума то и дело сообщают о новых изобретениях. И вот наконец становится известно об изобретении века, так называемом «Флите». Этот аппарат мгновенно и повсюду уничтожает врагов. Он так оригинально и просто сконструирован, что достаточно произнести одно слово: японец, немец, болгарин, итальянец, и он идет по следу, находя и убивая жертву. Полное уничтожение врага! Подумать только, на что он способен! Наконец-то идеальная победа! Изобретено то, чем могут гордиться ученые этого века, полного великих научных открытий! Власть! Полная власть! Теперь никаких мирных конференций! Не надо затевать эту канитель с компромиссами, софистикой, интригами, как в прошлом. Все наши враги мертвы. Стерты с лица земли. Теперь мы достаточно сильны, чтобы управлять миром по-своему. Кто теперь осмелится пойти против нас? Великолепно, не так ли?

Найдутся, конечно, такие, которые немедленно закричат: «Абсурд! Фантастика! Это невозможно. Такого аппарата не может быть!» А разве не то же самое говорилось не так давно о пароходе, железной дороге, электричестве, рентгене? Если нужно, можно продолжить список того, что в свое время называлось фантастическим и невозможным, а также нецелесообразным, невыгодным, демоническим и дьявольским. Что человек задумает сделать, то сделает. Ужасное и прекрасное свойство человека — заключенные в нем мощь и умение, которые позволяют осуществиться его мечтам.

У природы тоже есть силы, с которыми человек при всем своем превосходстве не может соперничать. Время от времени ему приходится признавать, что есть силы, неподвластные ему. В течение четырех долгих столетий в Европе и даже за ее пределами свирепствовала чума, которую звали Черной Смертью. Ни одному человеку, жившему в то страшное время, не удалось найти средство против этой смертоносной лавины. Смерть распоряжалась как безумный правитель, перевернувший все вверх дном, включая законы и мораль. Сегодня все это представляется невероятным. Но так было. Это действительно происходило. Черная Смерть перестала быть хозяйкой Европы, только когда природа устала и создала противоядие.