Дайте мне обезьяну - Сергей Носов

Пушки с пристани палят, кораблю пристать велят. Это Жалкин, всенародно любимый актер, с корабля на бал, как с неба упал.

Он совершенно случайно здесь, он всего лишь хотел навестить, давно не виделись, друга старого, закадычного (будто бы) Леонида Станиславовича Богатырева, – вот приплыл, а тут, посмотрите-ка, никак элекции на носу?! Так держать, Богатырь! Что элекция – что эрекция! Сила и справедливость! И любовь, любовь, всему основа любовь!

Последнее относится к молодоженам.

Жених новой невесты один не узнавал Жалкина, – кто это такой с ними фотографируется? – стал между ним и Несоевой, обоих за плечи обнял, и лицо у него такое знакомое. «Жалкин, трах-тибидох!» – наконец сопоставил живого Тетюрин с тем, которого видел на телеэкране.

– Совет да любовь! – только и сказал им всенародно любимый актер, но и этого было уже достаточно, такое не забывается.

– Ты зачем тут капризничаешь? – спросил Филимонов. – Какая тебе разница – Александрович ты или Афанасьевич? Ну перепутал человек. Кто тебя знает по отчеству?

– Да мне-то что, хоть фамилию поменяйте. Васей Пупкиным назовите.

– Будешь Афанасьевичем, – сказал Филимонов.

На столе молодых было шампанское. Водкой «Богатырской» электорат угощался в режиме дегустационных презентаций – из тридцатиграммовых рюмочек. За лотками стояли студентки педучилища; детям и женщинам давали конфету «Руслан и Людмила».

– Поздравляю, папочка. – Жанна поцеловала Тетюрина. – Можно я буду называть тебя папочкой?

– Иди ты!..

– Папочка, ты меня теперь усыновишь?

Друзья по движению вручали подарки – и все символические.

Тетюрину подарили боксерские перчатки. От Богатырева лично – сборник былин и Кодекс чести самураев. Пусть новая невеста чувствует себя защищенной.

Анастасии Степановне преподнесли здешнего производства пластмассовую сетку от комаров – намек на противников «Силы и справедливости».

– Комары уже отошли, – говорил даритель, – иссякли силы у них, иссякли! Но на будущее… вдруг пригодится, потому что, дорогая ты наша Анастасия Степановна, спасительница ты наша, в деле твоем благородном зарекаться от гнуса никак нельзя!

Каждый подарок с притчей вручался.

– А вот подарок от известного петербургского поэта Геннадия Григорьева. Он составил анаграмму из имени, отчества и фамилии нашего замечательного жениха – как только он один и умеет. Знаете, что дает при перестановке букв ВИКТОР АФАНАСЬЕВИЧ ТЕТЮРИН? Дает удивительнейшее выражение. Слушайте: КОНЬ ЮН. И ФАРВАТЕР ВЕКА ЧИСТИТ.

Молчание.

Стоило отчество менять, подумал Тетюрин. О Боже.

– Я объясню. При анаграммическом вскрытии главное – интерпретация, поиск смысла полученного выражения. Не слон, не осел, а конь, благороднейшее животное, причем молодой конь, красивый, полный сил! И начинается новый век, а фарватер века, образно говоря, уже замусорен, завален, загажен. Кто-то ведь должен чистить фарватер? Наш герой, вот кто берет на себя эту достойную миссию!

«У меня лучше», – шепнула жениху Несоева. И спасительницей, и новой невестой ей, похоже, нравилось быть.

Тут же подвели итоги общегородского конкурса на лучшую анаграмму, затеянного еще до появления здесь Тетюрина. Первое место занял доктор Л. В. Харон из санатория «Притоки», специалист по болезням печени; второе – библиотекарь Ольга Жур; третье – водитель автобусного парка Евгений Румянцев. Им вручили подарки. Каждый из награжденных поздравил молодоженов.

Актер Жалкин спел песню под гитару.

– Горько, горько! – закричали все участники предстоящих элекций – тайные и явные, управленцы и управляемые, и даже сам Косолапов, присутствующий на свадьбе инкогнито.

Анастасия Степановна и Тетюрин поцеловались.

Они не придавали особого значения ритуальному поцелую. Просто Несоева не хотела обижать Тетюрина пустым напоминанием о несоответствиях, – не в ее ли жилах текла цыганская кровь? А Тетюрин не хотел обижать Несоеву недооценкой ее женственности и обаяния. Они поцеловались из уважения друг к другу – и как оказалось, достаточно неформально – собственно, так, как того и ждали от них кричавшие «горько».

Изумленно посмотрели друг другу в глаза.

В глазах Несоевой блеснул огонек (показалось Тетюрину).

– А что, – сказала ему тихо Несоева, – плюнуть бы на всю эту дурь и махнуть на Канары?…

Он покосился на Анастасию, шутит или нет. Прадедушка был цыганом. Прабабушку увел из-под венца. Представил: кто-нибудь умыкнет у него невесту прямо сейчас – позор на твою голову. Да хотя бы Богатырев. Чем не сюжет? Конец слухам о зоофилии.

Тетюрин хмыкнул.

Или нет – из конкурирующего блока. Каркар! Страсть и любовь. Ответ антитехнологов блока «Честь и достоинство».

Он засмеялся. Несоева тоже смеялась. Больно было смеяться Тетюрину. Больно и горько.

С места поднялась Анастасия Степановна, ей дали микрофон.

– Я сегодня утром подумала, – сказала Несоева просто и проникновенно, – счастлива ли я?

Она не торопилась с ответом – пусть все подумают. «Счастлива, счастлива!» – послышались выкрики.

– О да, я очень и очень счастливая. Вот мое счастье – близкий мне человек! (Она показала рукой на Тетюрина.) Вот мое счастье – моя любимая дочь! (Показала на Жанну.) И вот мое счастье – мои друзья… (Тетюрин перестал отслеживать движения руки Анастасии Степановны.) Мои друзья и мои соратники, мои единомышленники и те, кто меня благожелательно критикует, мои взыскательные оппоненты, вы все мое счастье! И вы, все вы, ради кого я работаю и воюю, воюю и вою, когда не выходит, не сплю по ночам, хочу, чтобы вышло, не мечтаю о выходных, но речь не о том, – вы, чьи имена я не знаю, но знаю: мы вместе, вот о чем речь, – вы все мое счастье!

Попытку аплодировать она пресекла энергичным взмахом руки.

– Я сегодня утром спросила себя: Анастасия, не стыдно ли быть счастливой тебе, когда столько вокруг несчастливых? И я ответила так: нет, не стыдно! Счастье, оно заразительно. Счастье, оно зажигательно. Считаю с этого дня себя обязанной быть счастливой. Но не хочу, не буду счастливой одна, хочу быть счастливой и буду вместе со всеми!

С жаром, с посылом продолжала Несоева:

– Быть счастливым, друзья мои, значит давать надежду на счастье тем, кто не счастлив еще! Мы все будем счастливы! Мое счастье – ваша надежда!

Овация потрясла окрестности. Кричали «ура».

– Браво, Тетюрин! – услышал Тетюрин.

– Тим! Тим!

Счастливую, еще более счастливую, чем молодожены, передавали по рукам прославленную дворнягу. В прошлом Ушанка, а ныне Тим, она или он, лизало руки передающих – блаженнейшее существо. Руки тянула к Тиму Несоева. Ей подали его через стол, и Анастасия Степановна поцеловала собаку в нос, Тим в ответ лизнул ей лицо и смазал помаду.