Резьба по живому - Ирвин Уэлш

Наконец по телу Ральфа пробежала судорога, похожая на внутренний мини-взрыв, и он снова задышал – поначалу неглубоко, а потом все ровнее. Мелани нащупала пульс у него на шее.

– Он живой! Живой!

Хуан перекрестился и забормотал:

– Спасибо, спасибо… ох, спасибо…

Ральф еще не пришел в себя, поэтому Джим осторожно перевернул его набок, чтобы не захлебнулся. Изо рта на пол потекли рвота и слизь. Джим попросил Мелани сходить за одеялом, которое она принесла и укрыла пострадавшего гостя. Грейс проснулась от криков и вышла на веранду, встревоженная переполохом, но Джим спокойно объяснил дочери, что дяде Ральфу стало плохо, но он скоро поправится, и уложил ее обратно в постель.

Когда Джим вернулся, Ральф уже пришел в себя, но ничего не соображал. Мелани объяснила, что у него был сердечный приступ, но Хуан здесь и «скорая» уже подъезжает. Когда та прибыла, Джим сказал, что останется с детьми, если Мелани хочет поехать в больницу и присмотреть за Хуаном, который тоже, конечно, был в шоке.

Ральфа тут же отвезли в сердечно-сосудистый центр ближайшей Коттеджной больницы. Когда Мелани и Хуан зашли посмотреть на него сорок минут спустя, он уже спокойно дышал.

На следующий день Мелани с Джимом поехали в больницу его проведать. Ральф улыбнулся Джиму:

– Привет, тут Хуан и Мел в один голос твердят, что ты обалденно целуешься. Жаль, что я пропустил.

– Скажи спасибо, что поцелуи помогли, – сказал Джим с непроницаемым лицом. – Ты еще не знаешь, что я собирался сделать дальше.

Потом они с Мелани поехали на Голита-Пойнт, и, пока они любовались морем, он рассказал про курс первой помощи в Телфордском колледже, куда его отправили много лет назад. Это было связано с работой на коробочной фабрике, куда его устроил инспектор по надзору. Там был полный отстой, и пошел он на этот курс только для того, чтобы восемь понедельников провести в колледже, а не на монотонном сборочном конвейере.

– Пиздатая в Шотландии уголовно-исполнительная система, – рассмеялся он.

Ральф пережил серьезный сердечный приступ, вызванный скрытой врожденной патологией, но это можно было исправить. Джим, конечно, спас ему жизнь, и долгосрочный прогноз после операции был благоприятным.

– Скоро он снова сможет танцевать сальсу, – улыбнулась Мелани.

– Молоток, – сказал Джим, подбирая крупного каменного краба, застрявшего в луже на берегу. Джим поставил его на песок и понаблюдал, как животное боком побежало к морю.

– Когда ты спасал Ральфу жизнь – о чем ты тогда думал? – спросила Мелани.

– Я думал, – ответил Джим, – причем в голове у меня звучал литский голос: «Так от до чё доводит эта блядская сальса!»

Их смех прокатился эхом по всему пляжу, долетев до самых вершин прибрежных скал.

В лимузине звучит не сальса, а ухает банальный фоновый рок – слащавая баллада под названием «Я хочу быть нужным тебе»[17], и Мелани не может вспомнить артиста. Но крупный мужик, сидящий рядом с ней за рулем, кажется, знает слова и подпевает себе под нос. Дэвид Тайрон Пауэр представился другом ее мужа. Сказал, что волновался за Фрэнка и что их общий знакомый заходил к Элспет. Они чуть-чуть разминулись с Мелани, но узнали, что та собирается в Лит на поиски Франко, да Пауэр и сам решил заняться тем же.

– Я прочесываю Уок и Джанкшн-стрит.

Пауэр объясняет, что отправил на разведку парней, и приглашает Мелани к себе домой. Говорит, что, вполне вероятно, Фрэнк направляется туда же, поскольку он сам дал ему ключи. Мелани соглашается: она слышала о Пауэре и знает, что тот с Фрэнком давно знаком. Кому еще довериться, за неимением лучшего?

Одна баллада плавно сменяется другой: «Когда ты влюблен в красавицу»[18]. Исполнитель тоже вылетает у Мелани из головы, хотя Дэвид Пауэр снова усердно двигает губами под фонограмму. Мелани спрашивает, знает ли он, где живет Ларри Уайли.

– К сожалению, нет. Но это очень колоритный голуба. – Тайрон ухмыляется. – «Голуба» – старое местное словцо, означает «парень». Фрэнк когда-нибудь его с вами употреблял?

– Нет.

Тайрон, кажется, расстраивается, но старается не показать.

– Ну, я хотел сказать, что, если они вдвоем бухают, мы не можем исключать вероятности, что они попадут в небольшую передрягу.

Мелани сжимает зубы, энергично трясет головой:

– Фрэнк бросил пить много лет назад.

– Ну и молодец. Но у него сейчас сильный стресс, и, встретившись с кем-то из старой бригады… ну, в общем, всяко бывает. Тут он недавно столкнулся с Нелли, старым дружком, – Дэвид Пауэр скалится, – и тот уверял меня, что язык у Фрэнка острый, как никогда.

Мелани думает об этом всю дорогу до Пауэрова дома – большой виллы из красного песчаника, которую с полным правом можно назвать особняком. Он впечатляет Мелани снаружи, но внутри она поражается невиданному богатству и при этом полному отсутствию вкуса. Напоминает лас-вегасский отель: как будто Пауэр съездил раз в Париж и Венецию, а потом сказал дизайнеру: сделай мне так же. Кажется, он просто захотел себе все самое дорогое, не задумываясь над сочетанием стилей.

Теперь он хвастается перед Мелани картинами на стенах:

– Интересуетесь перерафаэлитами?

– Мистер Пауэр, сейчас меня интересует только одно – Фрэнк.

– Конечно, конечно, – энергично подхватывает Пауэр. – Можно просто Дэвид. Я пытаюсь ему помочь, Мелани, – ничё, если я буду звать вас Мелани?

– Да, конечно, – кивает она. – Как вы думаете, где он может быть?

– Наверно, где-то на местах боевой славы, – отвечает Пауэр, приглашая Мелани сесть на кушетку, а сам плюхается в кресло напротив. – Там, где мы в основном тусили: Лит-уок, Джанкшн-стрит, Дьюк-стрит, Истер-роуд, может быть, Эббихилл. Но мои люди ищут его, и мы его найдем, – бойко заявляет Пауэр. – Будем надеяться, что он уже едет сюда. Его телефон на автоответчике, но Фрэнк не большой любитель включать телефон.

Мелани неохотно кивает. А он хорошо знает Фрэнка.

– Я пытаюсь ему помочь, Мелани. – Пауэр с мольбой разводит большими руками. – Город успел сильно измениться, и сейчас появились разные мутные типы.

– По-моему, они всегда были, – тихо и твердо возражает Мелани, пристально глядя ему в глаза.

– В точку, – улыбается Тайрон. – Если долго гавкать не на те двери, обязательно нарвешься на ответку, а Фрэнк, в общем, поймите меня правильно, он достойнейший человек, и мы очень давно друг друга знаем, но он бывает самую малость упертым.