Как холодно в земле - Энн Грэнджер

— И все-таки в наши дни никому нельзя доверять, и это правда! — проворчал Джерри. — Вообще никому. Все одинаковы, мать их! А уж как притворяются — беззаботные, как птички, и невинные, воды не замути! Но мне-то все известно! Вот если мне когда придется рассказать хоть половину из того, что я знаю, что я видел… Среди здешних людишек мало кому можно считать, что им повезло! — Джерри замолчал, вспоминая слова, выученные давным-давно, в детстве, в воскресной школе. — Лицемеры! Гробы повапленные! — с добродетельным видом поведал он, обращаясь к чистому полю.

К его удивлению, из темноты вдруг послышался чей-то голос:

— Джерри Герси? Это ты?

— Чтоб я провалился! — Герси уставился во мрак. — Кто здесь?

Из-за тучи послушно выплыла луна и ненадолго осветила серебристыми лучами фигуру, стоящую у живой изгороди.

Джерри что-то буркнул себе под нос в знак того, что узнал собеседника, но тут же спросил:

— Ты что это бродишь среди ночи, а?

Собеседник промямлил в ответ что-то неразборчивое.

— Ну, я-то домой иду, а вот зачем ты болтаешься на холоде, мне непонятно! — Джерри зашагал дальше. Встречный зашагал рядом с ним, но прораб не стал его прогонять, наоборот, выказал гостеприимство, хоть и ворчливо: — Обычно, когда я возвращаюсь домой, выпиваю чашку чаю. Бетти-то ничего не слышит, спит как сурок. Если хочешь, заходи, попьем чайку вместе. Кстати, хотел кое-что тебе сказать!

— Вот как? — Его спутник остановился. — Что же, Джерри?

Джерри вгляделся во мрак. Внезапная перемена в интонации спутника насторожила его. Однако луну закрыла плотная туча, и ему ничего не было видно. Разросшийся пырей у канавы был примят; видимо, тут прошло какое-то ночное животное. Издали, со стороны шоссе, ветер принес шум машин, который никогда не затихал. Шум напомнил Джерри о «несчастливой» стройке, и недовольство, закипавшее в нем весь вечер, прорвалось наружу.

Презрев тихий внутренний голос, предупреждавший его об осторожности, он злобно начал:

— Ну, во-первых…

* * *

На следующее утро Мередит встала рано и поехала к отцу Голланду — она обещала вернуть приходскому священнику книгу. Хотя день только начинался, когда она прибыла на место и позвонила, ей никто не открыл. Мередит не знала, что делать. Бросить книгу в щель для писем? Есть риск испортить ее. А может, увезти ее назад, домой?

И тут послышался рев мотора. Обернувшись, Мередит увидела облаченного в кожу мотоциклиста на «ямахе», который летел к дому. Подъехав к крыльцу, мотоциклист затормозил и сбросил шлем. Мередит увидела бородатую физиономию отца Голланда.

— Доброе утро, Мередит! — гулко прокричал он.

— Я привезла вашу книгу! — Мередит подняла книгу повыше. — Но дома никого не было, и я собиралась снова унести ее.

— Говорите, никого не было? — Приходской священник слез со своего стального коня, порылся в кармане кожаной «косухи» и извлек оттуда ключ. — Заходите, выпьем кофе. Барри должен быть где-то здесь, он работает в саду. Если это можно назвать работой! — Священник фыркнул. — Буду рад, если хоть кто-то из них — Барри или сад — станет чуточку лучше. Успех с одним из них лучше, чем ничего. Увы, и Барри, и сад по-прежнему пребывают в запустении. Я говорил вам, что за ним нужен постоянный пригляд. Парень отлично знал, что меня нет дома, потому что по пути в город я проехал мимо него на мотоцикле. Он должен был, — последние слова отец Голланд выделил, — идти сюда. Молодой негодник даже помахал мне рукой. Но, очевидно, увидев, что я уезжаю, он забыл о своих обязанностях и куда-то слинял. Подумал, я не узнаю, если он объявится попозже. Но я вернулся раньше его, так что Барри ждет неприятный сюрприз!

Они вошли в дом; по пути на кухню отец Голланд продолжал произносить речь. На кухне царил редкостный беспорядок; на столе лежала куча утренней почты.

— Уборщица приходит позже, — объяснил священник, звякая посудой в буфете. — Вы не возражаете против растворимого кофе? Так быстрее.

— Нет, я не против. Спасибо, что предложили. Кстати, книга мне очень понравилась. Я осмотрела развалины, но мне, к сожалению, не повезло; не удалось найти ничего интересного.

— Ничего удивительного, но, надеюсь, вы продолжите свои изыскания. С удовольствием прочту вашу статью, когда она появится! — Священник замолчал и принялся разливать по чашкам кипяток. — Вот, пожалуйста! — Они сели за стол, и отец Голланд окинул боязливым взглядом кучу писем и газет. — Почтой займусь попозже. Если хотите знать, сейчас мне пришлось нанести один болезненный и неприятный визит. Мать Линдси… помните, я рассказывал вам о Линдси, девушке, которая умерла от передозировки наркотиков?

— Да, помню. Так что с ее матерью?

Священник тяжело вздохнул.

— Никак не может свыкнуться. Ее муж не знает, что и делать. Врач прописал ей транквилизаторы. Бедняга, я имею в виду мужа, срочно вызвал меня утром; пришлось ехать к ним. Самое трудное, там действительно никто ничего не может поделать. Им обоим придется с этим как-то жить. Как и всем нам…

Что тут ответишь? Помолчав немного, отец Голланд заговорил о том, какие проблемы сейчас заботят бамфордцев, а потом спросил Мередит о ее работе за границей.

— Жаль, что вы не поживете у нас подольше, вы могли бы прийти в молодежный клуб и выступить там.

— Если хотите, я приеду когда-нибудь потом.

Позже, уходя, Мередит встретилась с Барри. Он не спеша брел к дому по садовой тропинке.

— Доброе утро, отец, — невозмутимо поздоровался он. — Здравствуйте, уважаемая!

— Ах ты, негодник! — заревел отец Голланд. — Посмотрите на него — здоровается как ни в чем не бывало! Ты должен был быть здесь час назад!

— Я встретил в городе знакомого, вот и остановился поболтать.

— Не умножай грехов своих ложью! Ты видел, как я ехал в город, решил, что меня все утро не будет, и зашел в ближайший паб пропустить стаканчик!

— От работы в саду такая жажда, — не смутился Барри. — Кстати, лучше сразу сказать! Вашу старую косилку я, так и быть, починю. Но вам, отец, пора покупать новую.

Парень скрылся в полуразрушенном сарае; вскоре оттуда послышался грохот — видимо, он выбирал себе орудия труда.

— Судя по грохоту, — вздохнул отец Голланд, — Барри чинит косилку. Кстати, как ни странно, он умеет чинить вещи. Если, конечно, он в подходящем настроении.

— Может, ему тогда пойти учиться — скажем, на автомеханика? — спросила Мередит.

— Какое-то время он работал в гараже, но его уволили. Он то и дело угонял машины клиентов, чтобы покататься. Барри — крепкий орешек. — Отец Голланд покосился на свой мотоцикл. — Если он прикоснется к моей «ямахе», я из него кишки выпущу!

Дверь сарая с шумом распахнулась, и оттуда в облаке черного дыма выкатилась косилка. Барри принялся окашивать ближайшую клумбу.