Предвестник - Василий Горъ

Пригнав к острову целый катер продуктов, без которых вечеринка — это не вечеринка.

Мысленно порадовавшись тому, что не придется мотаться на материк и тратить кучу времени на закупки всего необходимого, я испытал в деле систему погрузки/выгрузки, установленную на входе в эллинг, и признал, что ее существование здорово облегчает жизнь. Впрочем, поднапрячься все равно пришлось, ведь без малого два центнера всякой всячины, в автоматическом режиме перемещенные на сервисный этаж, требовалось перенести либо в нереально здоровый холодильный отсек, либо в кухонный мини-лифт, либо в лифт, шахта которого примыкала ко всем трем большим гостиным. Но в четыре здоровых лба мы справились с этой нелегкой задачей достаточно быстро, и толпа дам, все это время тусовавшихся тремя этажами выше, получила возможность дорваться до готовки.

В семь двадцать, то есть в тот самый момент, когда я подошел к окошку мини-лифта и потянулся к кастрюле с маринованным мясом, чтобы перенести ее к мангалу и начать жарить шашлыки, телефон зазвонил снова. И я, посмотрев на экран, торопливо поднес трубку к уху.

— Добрый вечер, Денис Владимирович! — услышав мое «Алло!», весело поздоровался Еремеев. — Говорят, вы сегодня отмечаете новоселье?

Я быстренько перевел местное время в московское и офигел, так как в Первопрестольной было пять с копейками утра. Но о вежливости, конечно же, не забыл:

— Доброе утро, Виктор Викторович! Да, есть такое дело.

— Не-не-не, у меня тоже вечер! — продолжая веселиться, сообщил он. — Я тут пролетал мимо и решил заскочить на огонек. Эдак до воскресенья. Приютите?

— С радостью!

— Тогда я сейчас передам трубку пилоту. А то Алексей Алексеевич очень не советовал подлетать к вашим владениям без приглашения…

…Конвертопланы ВМФ США подошли к острову метрах на ста сорока и разделились. Машина сопровождения, внушавшая нешуточное уважение разнообразием оружия, вынесенного на внешнюю подвеску, плавно сбросила скорость, нехотя ушла в сторону и принялась нарезать круги над океаном. А лидер, в точности выполняя полученные инструкции, без особой спешки скинул высоту до двадцатки, прошел над восточным утесом и через считанные мгновения завис над центром «лужайки», способной принять даже грузовой «конаерт». Последний маневр перед касанием изумрудного ковра из травы — доворот носа вправо с одновременным боковым смещением к краешку пешеходной дорожки — был выполнен с такой легкостью и шиком, что я слегка позавидовал профессионализму пилота. А буквально через десять секунд прикипел взглядом к пресс-секретарю президента, готовящемуся шагнуть на опускающийся трап.

Что в нем было не так? Да абсолютно все! Строгий деловой костюм, белая рубашка, галстук и все остальные маркеры образа высокопоставленного чиновника канули в Лету, уступив место светло-бежевой льняной рубашке с короткими рукавами, расстегнутой чуть ли не до пупа, свободным брюкам и легким кроссовкам. Вместо стильных «Breguet Double Tourbillon», каждый раз напоминавших Татьяне о покойном отце, на запястье гостя обнаружился какой-то навороченный спортивный хронометр. А на смену кейсу, портфелю из крокодиловой кожи и другим статусным аксессуарам пришла самая обычная спортивная сумка от «Reebok»!

Разительно изменилось и поведение — вопреки моим ожиданиям, Виктор Викторович не стал строить из себя особо важную персону, а одарил нас лучезарной улыбкой, помахал рукой всей честной компании, легко сбежал по ступенькам и на безукоризненном английском, да еще и с хорошим юмором, покаялся в своих прегрешениях. В смысле, заявил, что не мог не поздравить друзей и соратников с обретением столь «Очаровательной» недвижимости, поэтому забил на изрядно осточертевшую работу и сбежал на другую сторону планеты.

Повеселил и с подарком на новоселье, разыграв целую сценку — после объяснения причин своего появления на острове и взаимного представления он вдруг хлопнул себя по лбу, сделал вид, что забыл самое главное, торопливо развернулся к «конверту» и обратился к телохранителю, изображавшему памятник на верхней ступеньке трапа:

— Что стоишь? Тащи коробку с чаем и гони к нам эту, как ее, гейшу…

Коробка с нереально дорогим сортом чая обнаружилась на самом деле. А «гейшу», способную порадовать нас соответствующей церемонией, он упомянул только для того, чтобы приколоться над моими девчонками. Но Лерка, так же, как и я, отслеживавшая все изменения в его эмофоне, достойно парировала укол:

— А она хоть с формами? А то жертвы буйства шлифовального станка не вдохновляют ни Чуму, ни нас!

— О, черт, об этом я не подумал! — дождавшись, пока мы отсмеемся, притворно расстроился Еремеев и снова обратился к бодигарду: — Миш, тащи только чай, а эту… жертву даже не показывай.

«Двустворчатый шкаф», почему-то пребывавший не в самом радужном настроении, вынес из квадрокоптера коробочку, при виде которой Голикову, Доулан и чету Эллисонов начало плющить и колбасить по полной программе! Меня, конечно же, разобрало любопытство, но выяснять, что же нам такого подогнали, было невместно, и я заставил себя задвинуть это чувство куда подальше. Так что от всей души поблагодарил гостя за подарок, передал последний Таньке, благо упаковка тянула от силы на килограмм, пригласил Виктора Викторовича в дом и… врубился в причину недовольства телохранителя. Как оказалось, его пребывание на острове в планы Еремеева не входило. А перспектива оставить охраняемое лицо бог знает, с кем бесила ФСО-шника до зубовного скрежета.

Прекрасно понимая, каково ему сейчас, я развернулся так, чтобы мою правую руку было видно только со стороны «конверта», и жестами пообещал присмотреть за свои гостем. «Шкафчику» заметно полегчало, но он все равно поиграл желваками, выдал распальцовку, которая переводилась, как «Я за тобой слежу…», и скрылся в салоне взлетающей машины…

…Горин прибыл на Очарование самым последним. Что интересно, не с материка, а со своего острова, на котором, как выяснилось только под утро, оставил жену и сыновей. К этому времени мы с Виктором Викторовичем уже снимали с шампуров первую партию шашлыка, так что компаньон, менеджер и друг в одном лице поприветствовал всю компанию, извинился за опоздание, познакомился с «вешалками», повел носом и застрадал. В смысле, посетовал на то, что поблизости нет ни одной пекарни, в которой пекли бы настоящий грузинский лаваш, а на столе отсутствует ткемали. Тем не менее, мясо, истекающее соком и тающее на языке, уминал за двоих. А когда от этой партии остались одни воспоминания, похвалил наши кулинарные таланты и потребовал провести ему мастер-класс. Шутил, конечно, но пассии Сеймура и Кавендиша приняли это заявление за чистую монету и преисполнились к нам с Еремеевым еще большего уважения. При этом горизонтальный интерес ко мне, как выразился бы Алексей Алексеевич, тщательно скрывали, побаиваясь реакции моих оторв, о злобном нраве которых, вне всякого сомнения, были наслышаны. Зато пресс-секретарю Президента(!) далекой, но грозной России усиленно строили глазки, демонстрировали мослы и улыбались по принципу «Можно шире, но