Свита мертвого бога - Владислав Гончаров

– Сам знаю, – с досадой бросил Джарвис. – Но одну я ее не отпущу. Она женщина практичная, но совершенно не знает мира за пределами своего замка и Даны, – лишь произнеся это, принц осознал, что у него выговорилось. Впрочем, Заглар понятия не имел, что у слов «свой Замок» может быть двойное дно.

– А если б даже и знала, все равно негоже благородной даме без мужского пригляду, – назидательно произнес он. – Значит, остаются наши. А они в северную часть архипелага, почитай, и не ходят – грузы-то сюда идут через Итанку. Из тех, кто сейчас разгружается, разве что «Сатрил» в те края заглядывает. Он у восьмого пирса стоит. Побеседуйте с его капитаном, может быть, договоритесь. Но если не он – тогда уж и не знаю, кто.

– Хорошо, – кивнул Джарвис. – Тогда мы с Тай прямо сейчас дойдем до восьмого пирса и пообщаемся с ним.

– Пожалейте даму, лорд Джарвис! – Заглар поднялся из-за конторского стола и приподнял плетеную штору. За окном Тай все так же сидела на парапете набережной, полностью отрешившись от окружающего мира и беседуя с морем о чем-то своем на недоступном Джарвису языке ощущений. – Она, поди, с дороги устала, проголодалась, а вы ее хотите тащить с собой черт знает куда. Вы ступайте на «Сатрил», а о ней моя жена позаботится. Да и ночевать оставайтесь у нас – после того, как дочки замуж вышли, свободных комнат в доме много…

Тени удлинились, свет из золотого стал красноватым. Джарвис свернул в переулок. По старинной салнирской традиции дом Заглара был двусторонним: вход в контору, где начальник таможни принимал посетителей – со стороны набережной, а в жилую часть – с узкой параллельной улочки.

Разговор на восьмом пирсе окончился ничем. Капитан «Сатрила» даже слушать не стал о деньгах. Мрачно глянув на Джарвиса, он заявил, что доставил бы их с дамой на Скалистый остров без всякой платы, но увы, во время последнего перехода в трюме открылась течь, а потому по окончании разгрузки «Сатрил» встает на ремонт. Джарвис поинтересовался, сколько времени это займет. Капитан помрачнел еще больше и сказал, что раз корабль так и так придется кренговать, он заодно произведет плановую чистку днища от морской дряни. Опять же такелаж давно уже переборки требует… Так что если уложится дней в десять, можно будет считать, что очень повезло. В этом месте помрачнел уже Джарвис. Увидев это, капитан вздохнул и прибавил, что если благородного лорда так сильно поджимает время, то он мог бы обратиться к Лумтаю, капитану «Девы-птицы», которая сейчас стоит в Малой гавани. Тот, правда, обдерет благородного лорда, как липку, зато есть шанс отплыть в ближайшие два дня.

В Малую гавань Джарвис уже не потащился – это было далековато, а он тоже устал с дороги и проголодался. Да и совет Заглара явно не помешал бы.

Толкнув зеленую калитку, принц вошел в просторный двор, вымощенный каменными плитами. Плиты были уложены неплотно, между ними виднелись полоски земли толщиной в палец, кое-где проросшие травкой. Из-за ограды сада свешивались ветви абрикосовых деревьев, усыпанные желтеющими плодами. Сама ограда была оплетена вьюнком, пронзительный цвет его лиловых и розовых колокольчиков неожиданно вызвал в памяти Нисаду – ее ярко-розовую постель и платье, в которое она была одета тогда, в Замке…

В центре двора имелся традиционный маленький бассейн с сильно позеленевшей водой. На его каменной облицовке сидела Тай в чистой рубашке, с распущенными после мытья волосами. Рядом с ней торчал какой-то молодой человек – издалека Джарвис разглядел лишь фигуру, еще не успевшую отяжелеть, вышитую безрукавку и короткие светлые волосы. Видно, не родственник хозяев – Заглар черный, как все салниры, – но кто тогда? Служащий?

– И снова неправильно, – донесся голос Тай. – С лезвия нож надо ронять, а не бросать.

– Ну я и роняю! – услышав ответную реплику молодого человека, Джарвис вздрогнул. Это были слова измученного ребенка, произнесенные почти на всхлипе – но звучным юношеским баритоном. Неужели слабоумный? Тогда зачем Тай с ним связалась?

– Нет, ты именно бросаешь. Не хнычь, не надо. Дай лучше руку, я тебе покажу, в чем разница, – Тай крепко ухватила юношу за предплечье. – Теперь расслабь все, что ниже локтя, пусть болтается как тряпка… Хорошо. Видишь, я шевелю твоей рукой, и ладонь сама мотается туда-сюда?

– Ага, – слезы исчезли из голоса юноши, но интонация по-прежнему оставалась совершенно детской. – Как собачий хвост.

– Правильно. А знаешь, почему? Именно потому, что ты маленький. Взрослые много работают, и вот это место, запястье, у них становится жестким, ладонь уже не может болтаться под своей тяжестью. Так рука ходит или у маленьких, или у женщин, которые не делают тяжелой работы.

Неожиданно из-под розовых кустов, росших в углу двора, вылез пыльный павлин с полинявшим хвостом и вальяжно направился к бассейну. Ни юноша, ни Тай не обратили на него ни малейшего внимания.

– Смотри на меня, – Тай перехватила правую руку левой и продемонстрировала гибкость своего запястья, почти неестественную при столь широкой кости. – А теперь смотри, что такое «уронить».

Длинный нож с наборной рукояткой выскользнул из ее пальцев, словно рыбка, и с убийственной точностью вонзился в узкую полоску земли меж плитами.

– Видишь, я совсем не напрягаю руку, все движение идет от локтя, а ладонь падает под тяжестью ножа. Когда я его выпустила, он перевернулся в воздухе и воткнулся как раз так, как надо. Хочешь еще раз попробовать?

– Хочу! – с жаром отозвался непонятный юноша-ребенок.

– Тогда бери за лезвие вот так, кончиками пальцев. А теперь сделай движение, будто капли с руки стряхиваешь. Почувствовал? Но нож, конечно же, потяжелее капель будет. Еще раз встряхни и теперь вырони лезвие.

Нож неуклюже вылетел из пальцев юноши, кое-как перевернулся, но все же самым кончиком вошел в полоску земли, несколько секунд подрожал – и упал, звякнув о камень.

– Получилось! – радостно воскликнул юноша-ребенок, но вдруг осекся: – Или, раз потом упал, не считается?

– Не знаю, как у вас. У нас – да, не считалось. Но главное ты понял. И если еще немножко потренируешься, то будешь выигрывать у мальчишек именно за счет свободного запястья. Они-то все уже рыбачат, значит, рука жесткая…

– А у меня свободная! – рассмеялся юноша ребяческим смехом. – Можно, я еще раз… Ой, а кто это там у калитки?

Тай вскинула голову.

– Все в порядке, это мой друг вернулся. Иди сюда, Джарвис, чего стоишь?

Принц покорно подошел к бассейну.

– А я тут, пока ты ходишь, учу Тано в ножички играть. Познакомьтесь, кстати – это Тано, приемный сын Заглара. А это Джарвис, мой друг и телохранитель.

Глаза у Тано были светло-золотистые, как разбавленный чай, и тоже совершенно детские. С комичной серьезностью он протянул вперед мягкую ладонь, какой не может быть у взрослого мужчины, и принц, еще раз содрогнувшись, был вынужден ее пожать.

– Не бойся, дядя Джарвис, – сказал Тано, словно угадав его испуг. – Все говорят, что я сумасшедший, а я на самом деле просто маленький. Правда, тетя Тай?