Гадюка в сиропе - Дарья Донцова

Значит, так, насколько я помню, Эльдародо –это счастье. И если в книге дана зашифрованная информация, то надо… Я побежалав кабинет Кондрата, там на книжных полках стоял атлас Москвы. Минут пятнадцатьу меня ушло на внимательное изучение названий, но ничего связанного со счастьемя так и не нашла. Вот Несчастный тупик имелся, кстати, и Скорбный проезд тоже.Уже ни на что не надеясь, я подобралась к букве Э и тут же подскочила отрадости. Эльдорадовский переулок существовал на самом деле, причем именночетвертый, куда подевались три первых, одному богу известно. Находился он междуПланетной и Красноармейской улицами. С меня разом слетел сон. Вдруг Кондрат далнастоящий адрес? Тогда в доме восемнадцать могут еще жить люди, которыерасскажут, кого имел в виду писатель, изображая Разина.

Полная энтузиазма, я быстро собралась,затаптывая ногами слабые ростки разума, кричавшие: «Ерунда, это случайноесовпадение. Кондрат все придумал».

В метро я села в самый угол. Степан Разинпредставал со страниц рукописи настоящим мерзавцем, лучшей кандидатуры на рольубийцы просто не было.

Добираться пришлось долго. Нечего было идумать о том, чтобы дойти от метро «Динамо» пешком, пришлось минут двадцатьждать автобуса, а потом трястись в переполненном железном ящике на колесах.Если в выходной в нем столько пассажиров, то в будний день, наверное, вообще невлезть.

Переулок, застроенный невысокими пятиэтажнымикирпичными домами, выглядел провинциально. Если бы мне показали фотографию, ябез колебаний сказала: «Да это Тамбов!» Трудно представить, что в самом центрестолицы могло сохраниться такое тихое место. Дома стояли буквой П, подъездывыходили во двор. Наверное, летом тут красота. Но сейчас на деревянных столикахи скамейках лежал снег, и не было гуляющих старух и матерей с колясками. Плохаяпогода разогнала всех по щелям.

Я вошла в подъезд и побрела вверх по довольноширокой лестнице. Да, в доме явно произошли изменения. Некоторые двери былижелезными, и не похоже, что они закрывали вход в коммунальное жилье. Впрочем, иженщина, открывшая на мой звонок, не походила на бедную – яркая блондинка вкрасивом спортивном костюме.

– Вам кого? – улыбнулась она.

– Простите. Здесь когда-то проживаласемья Разиных? – спросила я, ожидая, что она сейчас воскликнет: «Нет, выошиблись». И тогда я быстро спрошу: «Или Казиных, я могла перепутать…»

Но улыбчивая хозяйка, как ни в чем не бывало,ответила:

– Да, только очень давно.

От невероятной удачи я разинула рот:

– Вы их хорошо знали?

Блондинка засмеялась:

– Достаточно. В одной квартире жили.

– Где они теперь?

– А вам это зачем?

Я выпалила первое, что пришло в голову:

– Они мои родственники. Вот приехала вМоскву из Владивостока диссертацию писать, дай, думаю, найду их, а адрес у менятолько этот.

– Входите, – разрешила блондинка.

Мы прошли на роскошно оборудованную кухню, ихозяйка стала рыться в книжке.

– Где-то были координаты, тетя Таняоставляла.

– А почему они уехали? – решила язавести разговор.

Хозяйка пояснила:

– Николай умер, Татьяна нуждалась, а умоего мужа как раз бизнес в гору пошел, вот мы и выкупили их две комнатки. Нет,телефона не вижу, а адрес, пожалуйста, Волынская улица, семнадцать.

– Где же такая?

– В принципе не так и далеко, –охотно пояснила бывшая соседка. – Вернитесь к метро, садитесь на автобус идоезжайте до остановки «Вторая Хуторская», а там спросите.

– Вроде у них и дети были, кажется,пятеро…

Дама посуровела:

– Больше ничем не могу помочь.

– А Степана вы помните?

Внезапно хозяйка вспыхнула огнем и рявкнула:

– Ну чего привязались! Адрес дала, и все,недосуг мне болтать, я на работу собираюсь.

– Так сегодня воскресенье.

Она обозлилась окончательно:

– Или уходите, или я вызову милицию.Виданное ли дело, человеку отдыхнуть не дают!

Надо же, какая странная, то на работуторопится, то отдыхать хочет… И чего так разозлилась, когда я упомянула проСтепана? Впрочем, если она так реагирует, значит, он существует на самом деле.

Чавкая сапогами по грязи, я добралась до«Динамо», пересела в другой автобус, и он закружил по однообразным серымулочкам. Нет, если живешь в Москве далеко от метро, то выход только один –покупать автомобиль, иначе большую часть дня проведешь в вонючем транспорте.

Волынская улица, длинная и прямая, упиралась вмагазин «Золотой крендель». Дом семнадцать оказался последним. Это быладесятиэтажная белая блочная башня с черными швами. В подъезде разбито стекло, почтовыеящики покрыты копотью, на полу окурки, обрывки газет и какие-то тряпки.

– На каком этаже семьдесят втораяквартира? – спросила я у группы подростков, куривших на лестнице.

– Ехайте до седьмого, – весьмавежливо ответила размалеванная девица лет тринадцати, – там Славка живет,друган наш.

Из-за двери семьдесят второй квартирыдоносились звуки скандала.

– А-а-а! – вопил разъяренный женскийголос. – Опять гулять удумал! А уроки! Вырастила лоботряса!..

Судя по всему, другану Славке приходилосьплохо. Не успела я поднять руку, как дверь с треском распахнулась, и прямо наменя вылетел долговязый подросток с порочным лицом малолетнего воришки. За нимс тряпкой в руке неслась женщина лет сорока пяти. Увидав незнакомку, онапритормозила и довольно грубо поинтересовалась:

– Чего надо?

Подросток подбежал к лифту, вскочил в него ибыл таков.

– Не волнуйтесь, – попробовала я ееуспокоить, – далеко не уйдет, там внизу его компания ждет.

– То-то и оно, что компания, –устало произнесла женщина. – Уж извините, что налетела на вас. Сил простоне осталось. Тяну одна двоих оболтусов, еле жива уже. А вам кого?

– Двадцать шестого марта президентскиевыборы, – официально сообщила я, – проверяем списки избирателей. Выголосовать собираетесь?

– Проходите, – вздохнула баба.